Фиг с ним, с мавром! - Екатерина Вильмонт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наконец, оркестр смолк. Она слегка ошалело огляделась вокруг, словно очнулась от наркотической грезы, и с виноватой улыбкой подошла к нему.
– Прости, Илья… Я давно не танцевала, меня как прорвало…
Ее возвращение к нему сопровождали аплодисменты публики.
– Вы и вправду потрясающе танцуете, – не подхватил он этого «ты». Лучше сохранить дистанцию. Кстати, замечательная сцена для фильма… И жена Артура станцует как нельзя лучше. Она очень музыкальна и пластична. А Нину жаль…
– Илья, знаете, мне пора…
– Уже?
– Да, я не могу возвращаться заполночь, я же все-таки воспитываю девочку и не могу шляться без зазрения совести. Ведь если меня уволят… Мне совсем некуда будет деваться…
– Да, конечно, идемте, я вас провожу.
– Не стоит меня провожать…
– Вы не хотите, чтобы нас видели вместе?
– Конечно! Я сказала, что пошла погулять с подругой…
– У вас тут есть подруги?
– Одна есть, она тоже служит в богатой семье…учительницей музыки… И я не хочу…
– Нина, но что же, мы больше не увидимся?
– Ну почему же… По утрам я всегда бегаю в одно и то же время, – улыбнулась она. – К тому же завтра Ляля с отцом полетят на Гран Канариа, и я буду свободна после обеда. Наверное, буду…
– Превосходно, тогда, может, пообедаем вместе?
– Давайте утром встретимся и договоримся. Вероятно, я уже буду знать, что меня ждет завтра.
– Что ж, тогда до встречи утром.
– И вам не лень так рано вставать? – улыбнулась она.
– Я всегда рано встаю.
– Ну, до завтра, жаворонок!
Он вздрогнул. Так его, бывало, приветствовала Лида. Она, наоборот, любила поспать, и когда утром он садился за компьютер, частенько входила заспанная к нему в комнату, чмокала его в затылок, от нее пахло теплом, хорошими духами и зубной пастой. Она очень заботилась о своих зубах, а сердце запустила…
Шок от ее внезапной смерти был так силен, что он полностью утратил почву под ногами, а потом смерть отца и матери… Казалось, он не выдержит, а вот выдержал, и даже начал волочиться за женщиной, правда, как-то вяло, с сомнениями и рефлексиями, но все же, и это самое важное, он смог работать… А времени с похорон матери прошло всего ничего, каких-то полтора месяца. Какая же скотина человек! Подобным мыслям он предавался в последнее время довольно часто, находя в них даже какое-то мрачное упоение, но сейчас это был просто привычный ход мыслей, не более того. А раз так, надо отвыкать! Иначе возникнет диссонанс, разлад с самим собой. Он вдруг ощутил, как в нем прорастает жажда жизни, словно росток в документальном кино, снятый рапидом… Он вернулся к себе, зажег на балконе свет, взял блокнот и сел, поставив рядом бутылку пива.
Вдруг в дверь постучали. Кого это черт принес? Скорее всего, кто-то спьяну перепутал комнаты. Он открыл дверь. И онемел. На пороге стоял Артур.
– Привет, Илюха! Не ожидал? Я не глюк, поверь! Хочешь, я тебя ущипну!
– Но каким образом? Как ты меня нашел?
– Через Люсинду! Ты не рад, скотина?
– Что ты, конечно рад! Заходи!
– Ты что, один тут в такой час? А девушки где? Где та, что вдохновила тебя? Почему ее тут нет?
– Потом расскажу! Где ты остановился?
– Номер как раз над тобой, повезло, да?
– Ты один или с Милкой?
– Милка снимается в трех сериалах сразу. А я прибыл с отличными вестями! Есть маза, что у нас будут деньги на фильм. Именно на фильм, а не на сериал, понимаешь, старик, меня как что-то стукнуло с этим батутом! Я сразу все увидел, и буквально в тот же день подвернулся один тип, он готов дать под это бабки, если я сниму его дочку…
– Дочку? С ума сошел, а Милка?
– При чем тут Милка, дочке всего двенадцать, ты сочинишь для нее эпизодик – и порядок!
– Фу, – выдохнул Илья, – а я уж испугался… Это роль как раз для Милки! А что мы стоим? Хочешь чего-нибудь? Ты успел поужинать?
– Успел, успел.
– А почему ж ты не позвонил, я бы тебя встретил…
– Хотел сюрприз тебе сделать, немыслимо приятный сюрприз. Я гляжу, ты в форме, старичок, оклемался, слава Богу! А у меня выбралось время, вот я и махнул… Покажешь, что уже насочинял?
– Покажу, что за вопрос, я тут еще придумал сцену с танцами, знаешь, у нее такая пластика…
– Ты с ней познакомился?
– Конечно!
– Трахнул?
– Нет.
– Почему? Уродина?
– Нет, что ты…
– Не хочешь?
– Сам не пойму.
– А она?
– Черт ее знает…
– Покажешь?
– Ну раз ты примчался в такую даль… Правда, придется рано встать.
– Не страшно, я всю дорогу дрых без задних ног. Ну, пивом-то угостишь?
– Может, чего покрепче? Давай в бар спустимся?
– Да нет, там не поговоришь.
– Тогда я тебе прочту, что успел.
– Давай я лучше глазами…
– Почерк не разберешь.
– Ты что, без ноутбука? От руки пишешь? Обалдеть! Вот разобрало!
Илья прочитал ему все, что успел написать.
Артур, отбросив свою вечную шутливость, посмотрел на него.
– Илюха, брат, это класс! И, по-моему, это новый этап. Очень уж все по-взрослому…
Илья улыбнулся. В устах Артура это было высшей похвалой.
– Тебе правда нравится?
– Не то слово! Говорю же, новый этап… Знаешь, я раньше считал, что все разговоры о пользе страданий для творческого человека просто лабуда, а теперь вижу – правда. Знаешь, пошли в бар, за это стоит выпить… Друг, Илюха, это будет… Это будет…
– Знаешь, мне тоже кажется, что будет!
Они изрядно выпили в баре на набережной, пили за все, кроме будущего фильма – за будущий успех пить нельзя.
– Черт, как странно, – заплетающимся языком говорил Артур, – вот знаю, что там в темноте океан, а все равно не верится. Илюха, а почему все же ты ее не трахнул?
– Кого?
– Ну, эту, с батута?
– Не успел!
– Так не бывает, успеть всегда можно, если охота. Это не довод. Скорее всего, не хотел…
– Я и сам не пойму, вот сейчас я, наверное, не отказался бы… А вечером… сам не знаю, что-то в ней есть не мое.
– Да? Тогда я займусь девушкой, зря я, что ли, в такую даль мчался. Раз она гувернантка, вряд ли у нее можно что-то подцепить, как ты считаешь? Не хотелось бы, знаешь ли…
– Артурчик, прекрати…
– Ладно, Илюха, бабы – это чепуха. Главное, что мы с тобой друзья и сделаем из этого настоящее кино…
Илья проснулся и понял, что наверняка проворонил утреннюю пробежку Нины. Ну и ладно! Не до нее сейчас, вчера Артуру в голову пришла одна роскошная мысль… Он вскочил и сразу схватился за блокнот – записать то, что придумал Артур. Идея прекрасно вписывалась в его историю. Ах, как он любил эту работу вдвоем с Артуром. Несмотря на выпитое вчера, голова была ясной и все получалось. Когда через полчаса позвонил Артур, звать его завтракать, Илья сказал, что уже придумал, как приспособить его идею. Артур возликовал, примчался к нему, прочел сцену и расцеловал Илью.
– Илюха, брат, ты гений!
И они отправились завтракать. Какие-то девушки зашептались при виде Артура, наверное, видели его в многочисленных телешоу, где он частенько и с удовольствием участвовал.
– Слушай, а ведь мы твою прыгунью продрыхли! – хлопнул себя по лбу Артур.
– Ничего, вечером сходим на батут.
– Отлично. Пошли тогда на море…
– Океан, Артур, океан!
– Ох, прости, Илюха, я по привычке. Только не надейся, что я позволю тебе долго купаться, я не затем летел в такую даль, искупаемся —и за работу!
Когда-то давно, когда наше кино считалось умершим, они встретились, поняли друг друга с полуслова и решили на свой страх и риск написать идеальный сценарий. Артур тогда снимал рекламные ролики и видеоклипы, а Илья вместе с женой строчил романы по мексиканским сериалам, но случилось чудо: Артур, снявший необычайно удачный рекламный ролик, сумел уболтать хозяина фирмы-заказчика, и тот дал деньги на их первый фильм. Фильм получился. Он не снискал каких-то премий и наград, но о нем заговорили, его смотрели. Милку после него стали приглашать во многие проекты, одним словом, это был успех, который помог Артуру, человеку весьма предприимчивому и на редкость обаятельному, сменить звание клипмейкера на звание подающего надежды кинорежиссера, а Илье подающего надежды сценариста. И они эти надежды вполне оправдали. Оба объясняли свой успех редкостным взаимопониманием. Милка часто смеялась: «Эх, Илюша, если бы он так меня понимал!»
Накупавшись до одури, они плюхнулись прямо на песок.
– Хорошо, черт побери! – воскликнул Артур. – Как полезно иногда вырваться из привычной суеты… Я что-то совсем завертелся. На фиг, вернусь домой, откажусь от всей этой шелухи, веришь, Динку почти не вижу. Она и то говорит: «Я папу только по телевизору вижу!» Куда это годится? Слушай, ну зачем эта тетка с голыми сиськами ходит? Никакой ведь красоты.
– Не обращай внимания. Тут с красотой вообще кисло. Видели бы наши бабы и девки, помешанные на гламуре, какие тут телеса со всего света съезжаются. И ведь чувствуют себя вполне прекрасными.
– И правильно! Мне вон та веселая булочка нравится куда больше тощих моделек. И вообще, когда в голове у бабы только калории и килограммы, от нее тошнит. С тоски подохнуть можно.
