Ольга – дочь Господа Бога - Василий Верстюк

– Коля, ты опять выпил молоко?

Он отвечает:

– А теперь кто тебе сказал?

Мать опять говорит:

– Святой Николай сказал.

Тогда Коля отвечает:

– Обманывает твой святой. Он не мог видеть. Я когда пил молоко, то отвернулся от него и был к нему спиной.

Вот такая история. Итак, нас в семье было два брата, и мы жили в основном дружно.

Когда я уже подрос и стал всё понимать, помню, к нам постоянно приходили мамины сёстры. Они всё время общались и в праздники собирались все вместе у нас. Потом ходили к деду Моисею, к своему отцу.

Когда мой отец и моя мать поженились, то сначала они жили вместе с дедушкой Моисеем и бабушкой Анной в доме Моисея. Когда я был совсем маленький, бабушка Анна умерла. Через некоторое время дед Моисей женился второй раз и стал жить в другом конце села у другой бабки. Но он приходил к нам, мы ходили к нему и, таким образом, постоянно общались.

Но чаще всего к нам приходила мамина сестра Ирина со своим мужем Григорием. Григорий не работал после войны, был больной, но ходить ходил. Ходили они в основном пешком из соседнего села. Расстояние между сёлами было километра два или три, не больше.

Все дочери Моисея верили в Бога. У них была сильная вера. Но считали, что больше всего верят Ирина с Григорием. В их селе была церковь – православная. И они оба там пели в церковном хоре. Григорий читал Библию и много священных писаний. Он умел читать на старославянском языке – на этом языке было написано много писаний. Григорий переводил, что прочитает, и рассказывал моим родителям, ну и мы с братом слушали.

Мы с братом тоже верили и молились. Помню, когда был длинный пост перед Пасхой, то мы всей семьёй молились. Становились на колени, молились и в конце молитвы делали поклоны три раза.

Мне почему-то нравилось это делать. Когда делали поклоны – я почему-то стучал головой об пол. Мать говорила, что так не надо делать, что нужно только чуть-чуть прикасаться к полу. И мама шутила и говорила такую поговорку: «Заставь дурака молиться, он и голову расшибёт». Но нас с братом никто не заставлял, мы сами делали то, что делают родители.

Хочу рассказать, что произошло со мной, когда мне было года четыре или пять.

У нас возле дома была призба – это по-украински, а по-русски – завалинка. Было лето или весна, точно не помню, помню, что было тепло и я сидел на призбе один, мама и брат были в доме. Ко мне подошла женщина, обняла меня и что-то говорила мне. Когда эта женщина меня обняла, мне стало так легко, так хорошо, так приятно, что не передать словами. Откуда пришла эта женщина и куда ушла – я не понял. Но то чувство, которое я испытал после её прикосновения, я никогда не испытывал не до, не после. Я был такой счастливый, такой радостный, как никогда в жизни.

После я рассказал об этом своей матери, но она мне не поверила. Она спросила: «Что ты придумал? Где ты такое слышал? Кто тебе такое рассказывал? Ты рассказываешь так, как будто тебе было видение Господне. Но этого не может быть. Видение Господне является только таким людям, которые сильно верят в Господа Бога. Например, как тётка Ирина. Но таким малым детям, как ты, не бывает». Брат тоже не поверил. Он сказал матери, что я это придумал. Моя мама мне не поверила. И сказала мне, чтобы я ничего такого больше никому не рассказывал. Потом сколько раз я садился на это место, ходил вокруг дома, думая, что это повторится, но больше никогда такого не было.

Мать с отцом постоянно работали. Поэтому мы с братом часто оставались с бабушкой Теклей. Мы были с ней у нас дома или ходили к ней домой. Она жила в центре села с братом моего отца – Яковом. Как я запомнил, в то время он был не женат. Бабушка Текля и моя мама рассказывали, что он уже был женат два раза. Но что-то не сложилось и он разошёлся с первой женой, а потом также и со второй. Первая жена Якова была очень добра и к нам, и к бабушке, и к моим матери с отцом. При встрече она всегда разговаривала с нами и жалела, что не сложилась у них с Яковом жизнь. Вторая жена Якова никогда ни с кем не разговаривала и при встрече отворачивалась.

***

Хочу рассказать про деда Моисея, про то, что мне рассказывала моя мама про своего отца.

Было так – дед Моисей работал в плотницкой. Делал возы, колеса к возам. В селе была водяная мельница, где мололи зерно. Деда Моисея пригласили на эту мельницу на работу помощником мельника. Он согласился. В первый день он пошёл на работу и надел новую телогрейку – это была суббота. Там ему объяснили, что нужно делать, и он стал это делать самостоятельно. В этой мельнице всё было на ременных передачах. Когда он проходил мимо жерновов, то его захватило ремнём и кинуло к жерновам. Жернова захватили полу телогрейки, и его стало мотать по кругу вокруг жерновов, било его о столбы. Люди, которые там работали, побежали перекрывать воду, чтобы остановить мельницу. Место, где надо было перекрыть воду, находилось далеко, и они увидели на этом месте человека, который оказался там случайно. Они кричали ему изо всех сил: «Перекрой воду, а то там убивает человека». Этот человек перекрыл воду, и так спасли Моисея.

Когда деда Моисея привезли домой, то на него было страшно смотреть. Всё тело было синее и всё в открытых ранах. В больницу он не поехал. Его лечили сами дочери. Потом дед отошёл и рассказывал: «Когда меня стало бить и мотать, то я упёрся ногами во что-то – и Господь дал мне силы. Мельница гур-гур – и остановилась, но держать было тяжело. Спасибо, что Иван перекрыл воду». Этот человек, который перекрыл воду – звали его Иван, – приходил проведывать деда Моисея, и дед благодарил его за то, что он его спас. Моя мать говорила, что этот человек вначале говорил, что когда он перекрывал воду, то посмотрел на водяное колесо и увидел, что оно уже не крутилось. Но потом мужики сказали ему, чтоб он такого никому не говорил, а то над ним будут смеяться, потому что не мог Моисей остановить мельницу.

Потом, когда мужики собирались в селе и среди них был Моисей, то они шутили и просили его: «Расскажи, Моисей, как ты остановил мельницу». Моисей знал, что они не верят, а смеются над ним. Но он спокойно рассказывал, как он упёрся ногами и что Господь Бог дал ему столько силы, что он смог остановить мельницу. И добавлял, что Иван помог – перекрыл воду, а то было тяжело держать. Так прославился дед Моисей своей силой. Все шутили и смеялись, но никто не верил.

После того как деда Моисея побило и помотало на мельнице, он лежал две или три недели. Потом стал потихоньку ходить с палочкой. Всё очень быстро прошло и зажило, и после он ходил как ни в чём не бывало. Единственное, он говорил своим дочерям: «Старайтесь в субботу не начинать никакого дела. Не выходите в субботу на новую работу. И передайте это своим детям». Такой был мой дед Моисей, Олин прадедушка.

Когда мы с братом были постарше, но в школу ещё не ходили, моего отца дед Моисей взял с собой на работу – бить камень. За эту работу хорошо платили, так как она была тяжёлой. Дед Моисей был специалист и по этой работе тоже. Он знал весь процесс производства строительного камня: от взрыва скалы до подготовки камня к кладке. Для взрыва скалы он умел делать взрывчатку. Этому он обучил моего отца Ивана, и после взрывчатку делал постоянно мой отец.

В то время мы с братом часто ходили с отцом и дедом к ним на работу. Они работали втроём: дед Моисей, его друг – наш сосед – и мой отец Иван. Нам нравилось смотреть на то, как они делали взрыв. Мы заранее уходили с дедом далеко, а отец поджигал и убегал в безопасное место. Мы наблюдали, как камни взлетали вверх, а потом падали вниз.

Дед Моисей никогда не жаловался на усталость, хотя работа была тяжёлой. Он никогда не болел, кроме того случая, когда его побило на мельнице. Он ни разу в жизни не обращался в больницу. У него были всю жизнь целые и здоровые зубы, которые никогда не болели. Он умер в семьдесят семь лет. Фамилия у деда Моисея была Кметь. Но все его дочери вышли замуж и поменяли фамилию, а сын Пётр не вернулся с фронта.

***

Прошло время после войны, и наша семья стала жить лучше. Отец со своим братом Яковом купили тёлку на двоих. Тёлка выросла и стала коровой. Эта корова была на двоих. Один день корова была у одного, потом у другого. Так что у нас уже было молоко. Потом Яков, брат отца, женился в третий раз. У них родились дети. Они были маленькие, и им нужно было молоко каждый день, поэтому в день, когда корова была у нас, то утром надоенное молоко мы относили Якову для его детей, чтобы у них было свежее молоко на день. Или не забирали корову вечером, чтобы утром её доила его жена.

В то время не только мой отец и его брат держали корову на двоих, но и многие другие люди в селе делали так же.

Каждый год наша корова рожала или бычка, или тёлку. Их выращивали и сдавали в колхоз. За это получали деньги, которые делили между собой мой отец и его брат. Один раз они оставили тёлку себе и вместе её вырастили. Когда эта тёлка стала коровой, то брат отца, Яков, оставил себе эту молодую корову, а нам досталась старая корова. Так они договорились. И при этом все были довольны. Таким образом в нашей семье появилась своя корова.