Тихий пруд - Патриция Вентворт

Глава 5

Дженет подняла трубку и услышала чарующий голос Стар Сомерс.

— Дорогая, это ты?

— Была я.

— Как это была?

— Да столько всего навалилось. Мы вкалывали до последней минуты — я прямо превратилась в машину. Но теперь все кончилось. Он уехал во вторник.

— Как мрачно! Ты заслужила отпуск.

— Вот именно.

Дженет невольно подумала о том, что ее отпуск стал фикцией — поскольку в последний миг Хьюго пулей вылетел из кабинета, не подписав чек на ее жалованье. В тот день Дженет положила этот чек перед ним, протянула авторучку, и тут зазвонил телефон. Пока она отвечала на звонок, шеф подарил ей воздушный поцелуй и умчался на поезд, так и оставив посреди стола неподписанный чек. Она ему, конечно, послала письмо, но получит ли он его — вот вопрос. Если у него и были конкретные планы поездки, это не означает, что он их не изменит в последний момент.

Стремление к неизведанному! Сколько неудобств оно причиняет окружающим! Во всяком случае лично ей, Дженет Джонстон. Она услышала, как Стар сказала:

— Милочка, ты можешь просто роскошно провести свой отпуск — прямо вот с этой минуты. Ты ведь ничего еще не решила, правда? Ты же мне говорила, что ничего не можешь планировать до самого отъезда Хьюго, помнишь?

— У меня просто не было на это времени.

— Вот и великолепно! Можешь приехать хоть завтра! Это прелестное местечко и здесь никто не будет тебя беспокоить!

Если ты играл с человеком в детстве и делился с ним тайнами в юности, то мало найдется вещей, которых бы ты о нем не знал. Знание Стар давало ей возможность со спокойной совестью оставить Стеллу на Дженет и принять участие в новом мюзикле Джимми дю Парка. А знание Дженет подсказывало, что Стар в очередной раз хитрит. В ответ она произнесла с легким шотландским акцентом:

— Лучше скажи мне прямо, чего тебе нужно.

— Мой ангел, я уверена, что ты меня спасешь — ты всегда меня выручала! Понимаешь, все из-за Стеллы — дура Эдна отпустила няньку в какой-то идиотский автобусный тур, а мне завтра ехать в Нью-Йорк — нет, послезавтра и ни днем позже! Но времени уже нет, ты ведь понимаешь? А я не могу уехать, если не буду уверена, что со Стеллой все в порядке — вот бы ты с ней осталась! Эдна совсем не умеет обращаться с детьми — своих ведь у нее нет. Я, между прочим, так ей и сказала — не думаю, чтобы это пришлось ей по душе!

— А у меня их, по-твоему, сколько?

— Милочка, ты так чудесно с ними справляешься! Это дар от бога! Ты ведь сделаешь это, не правда ли? Тебе здесь понравится! Это дивный старинный дом, а сад какой — просто мечта! Теперь он немного запущен, не то что прежде, но это потому, что у нас теперь только два садовника, а не четыре, но, по-моему, их и не нужно так много. Это же ужас, если Адриана промотает все свое состояние — она и так ужас сколько тратит, притом что ничего не зарабатывает! Знаешь, добавочный налог — это так ужасно! Невозможно сэкономить ни пенни! К счастью для всех, Адриане это как-то удается. Только на это и надежда! Право, не знаем, кому она собирается оставить все это — ведь, честно говоря, нет смысла делить имущество на кусочки? Одному косок, другому кусок — так все по кускам и разойдется, ты ведь понимаешь?

Серебряный голосок на минуту замолчал, и Дженет наконец удалось вставить слово:

— Нет, не понимаю — и никто бы не понял. И согласия я покамест не давала.

— Давала, давала, милочка! Ты просто-напросто должна это сделать — а то я пропала! Только представь себе: я не поеду и эта ужасная девица Джин Помрой получит роль!

Джимми ей отдаст — я точно знаю! Она еще и успеха добьется, не приведи бог… Она может — мне назло!

— Да не тараторь ты! — оборвала подругу Дженет. — У меня от тебя голова кругом идет. Ты же мне толком ничего не объяснила. Откуда ты звонишь?

— Милочка, конечно же из Форд-хауса! Представляешь, спускаюсь вниз, чтобы попрощаться со Стеллой и проверить, все ли в порядке, и что я узнаю? Нянька — с Эдниного разрешения! — умчалась на континент в автобусный тур!

— Это ты уже говорила. А Форд-хаус — это дом Адрианы Форд, так?

— Разумеется, милочка — ты же знаешь! Это все знают!

Ты просто несносна! Полгода тому назад с ней произошел несчастный случай и теперь домом худо-бедно заправляет эта Эдна!

— А кто такая Эдна?

— Жена моего родственника Джеффри. Родственник он мне еще тот — кажется, у нас была общая прабабка. Никто не мог понять, почему Джеффри на ней женился. У те даже денег не было! И детей у них нет. Люди вообще иногда делают странные вещи, правда?

Последнюю реплику Дженет пропустила мимо ушей.

— Он тоже там?

Голос Стар взлетел еще выше:

— Конечно! Я же тебе говорю, у них нет ни гроша и поэтому они живут тут. Ты, возможно, найдешь его очаровательным — он умеет нравиться, когда захочет.

— А вообще он чем занимается?

— Бродит по окрестностям с ружьем. Но миссис Симмонс утверждает, что она не будет больше готовить кроликов — все равно их никто из прислуги не ест!

— Хорошо, теперь о прислуге. Кто там есть?

— О, народу хватает. Тебе ничего не придется делать.

Тут и Симмонсы — дворецкий и кухарка, и еще Мейсон — она присматривает за Адрианой, бывшая ее костюмерша и предана ей, как собака, — но для остальных и пальцем не шевельнет. Еще из деревни двое приходят — тетка и девчонка по имени Джоан Катл — вот наградил бог фамилией![3] И, конечно, Мириэл, которая занимается цветами.

— Что за Мириэл?

— Вот уж тут ты меня подловила, милочка, — это никому не известно. Впечатлительная натура с пышной гривой.

И никто не знает, не то Адриана родила ее тайком, то ли просто подобрала и удочерила — с нее станется. Я, когда хочется позлить Джеффри, говорю ему, что Мириэл — точно дочка Адрианы и что ей все и достанется!

— Сколько ей лет?

— Не знаю, года двадцать три или двадцать четыре, так что вряд ли она может быть дочкой: Адриане уже восемьдесят, хотя и это никому точно не известно — Адриана старается помалкивать о своем возрасте. Но она — сестра моего деда, и, по-моему, старшая, но это — страшная тайна.

Все из-за тех скандалов, — ну, знаешь, давнишних, еще до того, как она стала мировой знаменитостью. Сама понимаешь, когда публика воспринимает тебя как Офелию, Дездемону и Джульетту, она перестает думать о твоей личной жизни. Я уверена, что в роли Дездемоны она выглядела просто душераздирающе. А потом еще такие роли — и фру Алвинг, и другие ибсеновские героини, а еще и леди Макбет — впечатляет, правда! Так что теперь никого уже не интересует, жила ли она с эрцгерцогом, и крутила ли роман с испанским торреро. Она — только Адриана Форд, и ее имя пишется на афишах трехфутовыми буквами, а публика штурмует кассы, чтобы посмотреть спектакль.

Это уже было некоторым преувеличением, о чем Дженет не преминула заметить подруге, и в ответ хлынул очередной поток:

— Милочка, ты ее практически не увидишь. Она сломала ногу шесть или семь месяцев тому назад и с тех пор хромает и поэтому не хочет, чтобы ее кто-нибудь видел.

В этом был ее шарм, ну, ты знаешь, — походка, движение — а теперь этого больше нет. Правда, врачи говорят, что она сможет восстановить свою прежнюю пластику, если захочет. Она съездила в город к какому-то специалисту и он сказал, что для этого просто нужно вести нормальный образ жизни и выходить из дома как можно чаще. Мне Эдна рассказала — прежде чем сообщить эту ужасную новость об отъезде няни. Она говорит, что Адриана теперь снова будет спускаться вниз — обедать со всеми и вообще, так что, пожалуй, ты будешь видеть ее несколько чаще. Но, если честно, то это к лучшему, потому что Эдна — самая скучная собеседница на свете: на меня она прямо тоску наводит. На самом деле Адриана обычно целыми днями сидит у себя наверху, там у нее Мейсон и вообще все, что душе угодно. Если ей придет фантазия пообщаться с тобой, она за тобой пошлет и попробуй только не пойти. Она все равно что королева, и это впечатляет. Милочка, я ужасно спешу! Будь у меня дома к шести, и мы обо всем договоримся!

Глава 6

— Вот самый последний снимок Стеллы, — Стар держала в руках большую фотографию в кожаной рамке. — Ты видела малышку несколько лет тому назад, она с тех пор конечно же изменилась.

Из рамки смотрела худенькая голенастая девочка с прямыми темными волосами и короткой челкой. Ее черты уже утратили младенческую округлость, но словно бы еще не успели обрести новой гармонии: нос был намного больше, чем обычно у шестилетних детей, абсолютно прямые брови казались чересчур темными, глаза глядели исподлобья, рот был великоват, а линия губ — какая-то смазанная.

— Она совершенно на меня не похожа, — с сожалением заметила Стар.

— Да уж.

— И на Робина — тоже. Он ведь чертовски хорош собой, не правда ли? Стелла, конечно, тоже может стать хорошенькой — этого никогда наперед не знаешь, правда?