По поводу одной очень обыкновенной истории - Николай Добролюбов

При подобных рассуждениях обыкновенно генеральному прокурору, президенту суда и другим чинам делается не совсем ловко. Они чувствуют, что тут и совесть и логика их не совсем чиста. И вот почему, кажется, они так тщательно избегают прямого поставления вопроса, вот почему они стараются запутать простое дело, говоря о всеобщем избирательстве и тут же подбавляя уважительную свободу, медленный прогресс законов и т. п. Они, очевидно, боятся, чтобы Франция не заметила наконец, что в основании многих правительственных действий последнего времени лежит вовсе не забота о достойном поддержании интересов народа, вовсе не уважение к всеобщему избирательству, а просто личный произвол. Боязнь эта выразилась очень ясно и в процессе Монталамбера, который если может быть для нас интересен, то именно с этой точки зрения. Недостаток веры в самого себя, в свою силу и право выразился уже в том, что из-за ничтожной статейки подняли государственное дело. Правительство, усидевшее спокойно на месте после покушения 14-го января{15}, вдруг обнаруживает робость пред иллюзиями искреннего католика и легитимиста, – не любопытно ли это, в самом деле! Еще более выразилось сознание собственной слабости в том, что всячески старались придать процессу Монталамбера как можно менее гласности. В судилище были допущены только избранные, по особым билетам; журналам запрещено было говорить о деле Монталамбера; даже приняты были меры, чтобы стенографы не записывали речей адвокатов. Все это было, разумеется, и нерасчетливо, потому что предосторожности только более раздражили общее любопытство и процесс Монталамбера наделал такого шуму, какого бы, конечно, не было, если бы все дело ведено было обычным порядком. Наконец, всех изумил поступок императора Наполеона, когда он помиловал Монталамбера, не дождавшись, пока решение суда пройдет все инстанции. Известно, что подсудимый не принял помилования и объявил, что он подает на апелляцию и ожидает оправдания, а не милости. Неизвестно, будет ли он оправдан{16}, но отказ его принять прощение не мог быть приятен прощавшему. Все эти обстоятельства представляют нам не совсем в благоприятном виде современный порядок дел во Франции. Народ, правда, не замечает и, может быть, долго еще не заметит, что его suffrage universel служит орудием для обличений в процессах, подобных монталамберовскому; но когда-нибудь наконец он это заметит. Мы убеждены, что люди, полагающие, будто такими вещами, как всеобщая подача голосов, можно играть и злоупотреблять безнаказанно, жестоко ошибаются.

Примечания

Впервые – Совр., 1858, № 12, отд. I, с. 630–650, за подписью «Н. Т-нов». Вошла в изд. 1862 г.

Руководитель католической партии во Франции, видный публицист и оратор-парламентарий, граф Монталамбер пользовался симпатиями в либеральных кругах русского общества: в положительной оценке его книги «О политической будущности Англии» (1855) сошлись западники (Монталамбер об Англии. – РВ, 1856, август, кн. 1; Чичерин Б. Н. О политической будущности Англии. – РВ, 1858, т. 5) и славянофилы (Черкасский В. А. О сочинениях графа Монталамбера и Токвилля. – РБ, 1857, кн. 6). Сам процесс широко освещался в русской печати (Новое сочинение Монталамбера об Англии. – РВ, 1858, ноябрь, кн. 2; Процесс Монталамбера. – Архив исторических и практических сведений о России, кн. 3. СПб., 1859) с сочувствием к обвиняемому как к жертве деспотизма Наполеона III. В противоположность либеральной публицистике, Добролюбов, подчеркивая, что поведение французского правительства вполне соответствует природе режима, направляет острие своей критики против тех, кто не желает видеть этого, кто, боясь народа, хочет соединить «свободу» и «порядок», тем самым способствуя утверждению деспотизма. Политическая деятельность Монталамбера, являющаяся олицетворением такой близорукости и непоследовательности, послужила Добролюбову своеобразной моделью для рассмотрения явления либерализма, хотя он и не употребляет этот термин, имевший в то время иной и – для Добролюбова – положительный смысл. Заслуживает внимания полное совпадение суждений Добролюбова – о политической деятельности Монталамбера, его роли в установлении диктатуры Наполеона III, о процессе Монталамбера как симптоме кризиса этой диктатуры – с оценками Ф. Энгельса в статье «Преследование Монталамбера» (ноябрь, 1858; см.: Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 12, с. 642–646).

Либеральной линии поведения по отношению к деспотизму критик противопоставляет последовательную – демократическую. Таким образом, выясняя содержание либерализма, статья Добролюбова служила самоопределению формирующейся демократической идеологии.

Сноски

1

Всеобщего голосования (фр.). – Ред.

2

Организация работ (фр.). – Ред.

3

«Слово верующего» (фр.). – Ред.

4

«Бог и свобода» (фр.). – Ред.

5

Мы знаем, что это каралось смертной казнью (лат.). – Ред.

6

Задняя мысль (фр.). – Ред.

7

Государственного переворота (фр.). – Ред.

Комментарии

1

День избрания Луи Бонапарта президентом Французской республики.

2

2 декабря 1851 г. Луи Бонапарт совершил государственный переворот, в результате которого Французская республика фактически прекратила свое существование. Через год – 2 декабря 1852 г. – он объявил себя императором Наполеоном III.

3

«Парижские письма» – очерки М. Л. Михайлова (Совр. 1858, № 9–12; 1859, № 1–2).

4

Законом 11 августа 1848 г., принятым после подавления июньского восстания парижского пролетариата, право издания газет было обусловлено внесением крупного денежного залога, что привело к закрытию большинства демократических газет. Закон 27 июля 1849 г. добавил к закону 11 августа 1848 г. ряд статей, в частности, предусматривавших суровые наказания за оскорбление президента республики. Этими законами свобода печати, провозглашенная февральской революцией 1848 г., фактически была ликвидирована. Во время дебатов в Законодательном собрании Монталамбер был яростным сторонником принятия закона 27 июля, по которому он впоследствии был привлечен к суду.

5

Конституция 14 января 1852 г. (15 января она была опубликована) закрепила результаты государственного переворота 2 декабря 1851 г., поставив все политические институты Франции в полную зависимость от президента.

6

Легитимисты – одна из монархических группировок во Франции: приверженцы королевской династии Бурбонов, свергнутой Великой Французской революцией конца XVIII в. Орлеанисты – другая монархическая группировка, приверженцы младшей ветви Бурбонов – Орлеанской династии, представитель которой, Луи Филипп, был свергнут революцией 1848 г. Ультрамонтанцы – сторонники верховной светской власти римского папы, т. е. католическая партия. Последняя во главе с Монталамбером объединилась с монархистами для борьбы с революцией в так называемой «партии порядка», которая на президентских выборах 10 декабря 1848 г. поддержала Луи Бонапарта.

7

Речь идет о заявлении генерал-губернатора Индии лорда Каннинга в марте 1858 г. о конфискации в пользу Ост-Индской компании земель талукдаров (крупных феодалов) в провинции Ауд, являвшейся одним из главных очагов индийского национального восстания 1857–1859 гг. Заявление вызвало недовольство в английском парламенте и было признано ошибочным, т. к. оно могло заставить нейтральную до того времени индийскую знать примкнуть к восставшим, что в действительности и произошло.

8

Добролюбов имеет в виду популярный утопически-социалистический лозунг «organisation du travail» (организация труда) – создание системы производственных ассоциаций под эгидой государства (проект Луи Блана, изложенный в его книге «Организация труда», 1839), вместо которых после февральской революции 1848 г. буржуазным Временным правительством были учреждены так называемые «национальные мастерские» для безработных. Другим примером искажения требований рабочих было создание вместо полномочного «министерства труда и прогресса» «Правительственной комиссии для трудящихся», лишенной реальной власти и средств.

9

Возможно, Добролюбов имеет в виду П.-Ж. Прудона, который поначалу поддержал переворот 2 декабря 1851 г., истолковав его как начало «социальной» революции. Ниже Добролюбов цитирует книгу Прудона, в которой изложен этот взгляд (см. примеч. 10).