Взломанные небеса - Эл Робертсон

Другие паяцы всегда поглядывали на Фиста свысока – еще бы, ведь он был взращен на разуме бухгалтера, а не военного. Ущербное дитя, родившееся в мозгу никчемного штафирки! Хозяева паяцев так же презирали Джека. Отчасти они были правы: Форстер не стал профессиональным солдатом и скверно приспособился к военной жизни. Но он всегда питал глубочайшее уважение к той легкости, с какой Фист проникал в сложнейшие информационные структуры и покорял их.

Уважение это зиждилось во многом на понимании Джеком своей ограниченности. Он мог разбираться в коммерческих системах и даже, в определенной мере, взламывать их. Форстер любил возиться с числами, отслеживать потоки данных, прочитывая в их следах состояние компании. Но по большому счету у него отсутствовала та элегантная хищная хватка, какая составляла натуру паяца. В который уже раз Джек задумался над тем, как ощущает себя существо, находящееся на столь короткой ноге с абстрактным.

– Окно готово! – выдохнул Фист.

Слабая виртуальная рябь прокатилась от него по ковру и затихла, не добравшись до ног Джека. Заскрежетал скрытый механизм, и виртуальное движение стало реальным. Раздвинулась диафрагма. Вдруг оказалось: Фист стоит на коленях посреди расширяющегося звездного круга. Тьма расплескалась по всей комнате. Паяц встал – маленький принц, парящий над своим утерянным королевством.

– Так-то лучше. – В голосе его слышалось счастье.

Для обоих разверзнувшееся под ногами звездное небо было словно возвращением домой, в яростную пустоту войны. Форстер шагнул к темноте, посмотрел вниз, стоя на самом краю, где потрепанный ковер сменялся черной бездной. И на мгновение показалось: вокруг не стены дешевого отеля Раны, а безбрежный простор между солнцами. Среди них не было заброшенной, изуродованной Земли. И «снежинок» тоже. Под ногами лишь крошечные жесткие огни, едва различимые за бесчисленными парсеками Вселенной.

– Я всегда мечтал вернуться домой, – произнес Джек задумчиво. – Но когда мы прибыли на Станцию, то не увидели неба. А без звезд тяжело. Тоскливо видеть над головой только Хребет и Дом вокруг него.

Фист не обратил внимания на его слова. Паяц обходил комнату, касаясь пальцами стен, исследуя виртуальную структуру комнаты.

– Я попробую полный оверлей, – сообщил он.

– Это безопасно? – Джек с трудом оторвался от созерцания звезд.

– Ох, господи, ты что, совсем мне не веришь? – вздохнул Фист. – Я весь уже на отельном сервере и замаскирую с его помощью твой выход в личное пространство. Пока мы не пойдем дальше в сеть, все будет выглядеть так, будто ты глядишь в экран и печатаешь на клавиатуре.

Система оверлея комнаты наложилась на разум Джека – и стены с потолком пошли волнами, растворились. Он оказался в заброшенном саду, на берегу залитого тьмой пруда. Над головой висела полная луна, заливая все вокруг неярким светом, милосердно скрывающим гниль и запустение зачахших клумб, заросших дорожек и сломанных арок. Вдалеке виднелся небольшой холм. На его вершине сиял, словно серебряная пуговка, маленький храм безукоризненно классического стиля. Рядом стояло что-то похожее на статую.

Заброшенность придавала саду особую хрупкую прелесть. Джек вздохнул, вспомнив, как выглядел его сад в пору ежедневного ухода за ним. Вспомнил и прощальную вечеринку. Немногие пришедшие друзья и коллеги делали вид, что гордятся хозяином. Ведь он собрался воевать с Тотальностью, мстить за погибших на Луне детей. Но чем пьянее делались гости, тем явственнее в их словах сквозило облегчение. Чувствовалось, как они были рады, что божественные патроны не благословили их на войну!

Фист вышел из-за арки на другом берегу пруда. Деревянные ноги паяца клацали по брусчатке, будто копыта. За аркой хранилась личная библиотека Джека. Наверняка сдача в плен нарушила условия лицензии на пользование записями. Библиотека опустела, все, что Джек прочитал, просмотрел, прослушал за свою жизнь, – исчезло.

Раскрашенные губы Фиста искривились в жутковатую улыбку.

– Джек, ты не шевелись пока! Я еще не переключил тебя на виртуальное движение. Не то чтобы мне не доставляло удовольствия видеть, как ты бьешься о стены, – но ведь надо защищать будущую собственность!

Он закрыл на мгновение глаза. Джек представил, как паяц мог бы сосредоточенно нахмуриться. Конечно, лицо куклы было слишком малоподвижным для изображения таких эмоций. Интересно, как паяц справится с настоящим человеческим лицом, когда придет время завладеть телом? Джек ощутил удовлетворение от того, что может спокойно слушать глумление Фиста и равнодушно думать о своей смерти. Андреа объяснила Джеку, насколько паяц бессилен что-либо изменить. Потому Форстер теперь считал свое состояние особенной смертельной болезнью, которая закончит его жизнь быстрым, эффективным и абсолютно безличным образом. Конечно, и с болезнью смириться нелегко, но почти всегда мысли о ней помогали Джеку успокоиться.

Окружающий его пейзаж замерцал и тут же стабилизировался.

– Готово! – прощебетал радостно Фист. – Интерфейс с эффекторными нейронами пропатчен. Мода «Лунатик» теперь активируется автоматически. Двигайся как хочешь – все только в твоем воображении.

Джек шагнул осторожно раз, другой. Сеть теперь проникла глубоко в мозг, делая иллюзию движения неотличимой от реальности. Этого Джек не чувствовал уже семь лет. А ведь когда-то он так существовал. Потребовалось долгое время, чтобы приучить себя обходиться без виртуального мира, без всего, что он давал разуму и телу. Воспоминание об оставленной позади виртуальной жизни помогло справиться со страхом грядущей потери жизни реальной. Радость возвращения к прежнему и несколько счастливых недель с Андреа – вот и все, что сулит будущее.

– Ну, раз мы здесь, давайте-ка пообщаемся малость! – объявил Фист как ни в чем не бывало, вскакивая на грубо вытесанный блок мягкого белого известняка, стоявший в центре сада. – Это же все твоего родителя, правильно?

– Да.

– Эй, капитан, полундра, – выговорил напыщенно паяц, старательно подражая чьему-то архаичному выговору, не распознанному Джеком. – Нас посадили на мель. Хочешь, я взломаю защиту? То-то мы удивим твоего папочку!

– Я сделаю это сам. – Джек провел ладонью по шершавому холодному камню.

Грубая поверхность казалась такой настоящей. Джек вспомнил, как в детстве тер ладошкой отцовскую щетину, удивленный ее колючестью. Он вздохнул:

– Давай отыщем Андреа.

– И она заблокировала тебя.

– Она не могла.

– Посмотрим.

Ее аватар находился в нескольких минутах ходьбы, в конце огражденной валунами тропы. Они когда-то были образами многочисленных друзей. Но после ухода на войну из-за расстояний стало трудно поддерживать контакт даже с теми, кто еще не покинул Джека. И все они заблокировали его после сдачи в плен. На секунду Джек пожалел о прошлом.