Дневник Армана Китобоя - Артур Ктеянц

Ни рана на руке, ни ободранное плечо не давали о себе знать. Где-то южнее сердца появился теплый свет, который за несколько секунд разлился по всему телу. Глеб точно знал цвет своего спокойствия – ярко оранжевый. Железная сеть кровати умножилась в несколько тысяч раз, превратившись в безграничное поле. Дубленка слетела с плеч и заняла собою всё помещение, застилая потолок и стены. Пространство вокруг Глеба увеличивалось с невероятной скоростью, как будто невидимая рука художника дорисовывала новые комнаты и бесконечные коридоры. Глеб встал с кровати, но не успел сделать и нескольких шагов, как старые доски проломились под ногами, отдавая тело в легкие руки свободного падения. Казалось, он падал целую вечность, и в этом падении была свобода. Затем, изменилась плотность воздуха. Полет в бездну сменился медленным погружением ко дну. Неприятно-теплый ветер обволакивал тело Глеба невидимым саваном. Когда он, наконец, упал, ни боли, ни страха больше не было. Исчезла иллюзия необъятности пространства. Глеб лежал на бетонном полу и отчетливо почувствовал запах гаража, в котором прожил неделю. Это было пространство, огороженное железными прутьями. Воздух к тому времени стал настолько вязким, что практически лишил Глеба возможности двигаться. С трудом повернув голову, он увидел в нескольких метрах от себя крысу, ту самую крысу. Близко посаженные глаза брызгали зеленым светом. Крыса легкой поступью направилась к Глебу. Она приближалась, беззвучно ступая по холодному бетону. Глеб уже не мог шевелиться. Когда крыса подошла практически вплотную, Глеб заметил, что из ее пасти торчит какой-то продолговатый предмет. Это была посиневшая фаланга мизинца. Крыса выронила палец, и Глеб отчетливо увидел, как она улыбается.

Улыбающаяся крыса – теперь он не сомневался, что сошел с ума. Глеб из последних сил прорвался сквозь вязкое пространство и схватил крысу за горло. Жилистое тело затрепетало в крепкой хватке, и Глеб был уверен, что придушит её, но внезапно, рука стала разжиматься из-за того, что шея крысы увеличилась в размерах.

В зажатом кулаке остался огромный клок шерсти. Глеб с ужасом наблюдал, как крыса перерождается в другое существо.

Всё началось с удлинения конечностей. Лопнула кожа, оголив сухожилия и мышечные волокна. За какие-то несколько секунд, крыса превратилась в существо из картин Иеронима Босха. Морда стала более плоской, шея вытянулась, позвоночник угловатыми дисками плавно переходил в короткий хвост. Глеб слышал, как она громко дышит. Когда тело крысы перестало извиваться в судорогах, перед ним стояло уже совсем другое создание. «Такая тварь могла бы родиться в случае союза бойцовской собаки с демоном» – подумал Глеб, уже окончательно убеждённый в своем безумии.

Когда чудовище взобралось к нему на грудь, Глеб уже не сопротивлялся. Он закрыл глаза. Почувствовал на себе тяжесть крысы.

Запах.

Крыса пахла болью и безысходностью.

Противно-сладкий запах уныния.

Это же… Точно так… Глеб отчетливо вспомнил утро, как ворвался запах страха в квартиру Ники, когда вошел Андрей.

Вспышки из детства: отец берет его с собой на футбольный матч.

Резкий переход на середину книги жизни…

Дом.

Кира крепко обнимает его за шею.

Крещение. Священник спрашивает» отрекается ли он от сатаны?»

Последняя надежда.

Господипомоги.

Пожалуйстапомоги.

Господи.

Вторая мотива в его жизни.

Что-то тяжелое падает на лицо. Глеб слышит собственный крик и видит себя сначала со стороны и уже после помещается в пределы собственного тела.

Кровать сломана. Он лежит на деревянном полу вагончика, накрытый железной спинкой. Рядом валяется насквозь пропитанная потом дублёнка. Печь по-прежнему на месте. Вагончик дрожит под натиском ветра. Первое утро стучит в окно. Сквозь тонкий слой облаков, на остров стекает новый день.

Глава 7 Первая охота

Вчерашний ветер сменил настроение, теперь он бережно поглаживал траву. Небо цвета медного купороса повисло над островом.

Картина запустения.

Если бы не скалы, можно было сойти с ума от однообразия плоского ландшафта.

Наспех починив койку, Глеб направляется к озеру. Брюки заправлены в сапоги, наглухо застегнутая дубленка. Небольшое головокружение и тремор – но это норма, когда голоден. Холодная вода сдавила внутренности, уменьшила в размерах гортань и сменила жажду на тошнотворное состояние.

Вскарабкавшись на скалы, Глеб смотрел на остров. Он казался ему намного меньше, чем вчера. Остров хорошо просматривался. На противоположной стороне, у береговой линии, виднелись черные валуны. Океан был спокойным. Глеб чуть было не упал со скалы, когда заметил, что валуны двигаются. Ему было не важно, что там шевелится на берегу, если это живое существо, значит можно попробовать его убить и съесть. Чувство голода наполнило воздух запахом свежего мяса. Сейчас, он готов был впиться зубами в сырой кусок плоти любого животного.

Крепко сжимая рукоятку мачете, он медленно шел в направлении двигающихся валунов. Глеб не помнил, как вернулся в вагон за оружием. Подойдя на довольно близкое расстояние, он увидел, что валуны – это небольшая группа тюленей, лениво развалившихся на берегу. Ситуация осложнялась тем, что в этой части острова не было скал. Глеб считал шаги,

20, 21, 22

Это скорее был навязчивый невроз, нежели способ успокоиться и постараться не вспугнуть жертву.

23, 24, 25,

Еще немного. Осталось буквально несколько десятков метров.

26, 27, 28, 29.

Неимоверными усилиями он сдерживал себя, чтобы не побежать на тюленя.

Их было восемь. Тюлени огромными черными кляксами валялись на берегу. У них была маслянистая кожа и огромные черные глаза.

30, 31, 32

Они никак не реагировали на появление Глеба. Видимо, впервые столкнувшись с человеком, не видели в нем угрозы. Один из тюленей медленно пополз к воде. Животные лениво перекатывались по песку и теперь, Глеб был уверен, что успеет нанести несколько ударов.

Только бы мачете не подвел.

34,35…

Последнее что он запомнил, это взгляд тюленя. Влажные глаза. Полное смирение перед смертью. Глеб отчаянно наносил удары, а когда устал и остановился, то увидел, как кровь втекает в надрезы, окрашивая жировые прослойки тюленя в темно-красный цвет. Голова животного была уничтожена, как если бы в нее выстрелили разрывной пулей.

***

Небольшой фрагмент тюленя был отрезан от туши. Слизистая масса приятно отягощала руки. Теперь в его вагончике будет свет. Нужно поместить жир в светильник, сделать фитиль и поддерживать огонь. Тюлень огромный, расходного материала хватит надолго.

***

На пороге вагончика он разрубил добычу на мелкие куски, засыпал солью и, поместив в кастрюлю, оставил на улице. При такой погоде мясо не испортиться, тем более, засоленное. Емкостью для жира послужил глиняный горшок. Затем он распустил нитку от свитера, продел её сквозь кусочек жира, поместил всё это в светильник, и поджог зажигалкой кончик нити.

В комнате появился робкий язычок пламени. Казалось, он стесняется своего присутствия, виновато прижимаясь к стенкам светильника.

Глава 8 Из воспоминаний Глеба

Когда разделал мясо, умылся на озере, принес две кастрюли воды и соорудил светильник – я был счастлив.

Буквально на секунду.

У меня была вода, еда, свет. Кусочек мяса, обожженный пламенем, я съел, практически, не прожевывая. Затем, вопреки здравому смыслу выпил ледяной воды, за что через несколько часов заплатил болью в желудке.

Инородное тело в иммунной системе острова – вот как можно было охарактеризовать существование Глеба. Необходимо адаптироваться, иначе остров выработает антитела, и он будет отторгнут.

Все эти медицинские термины выбросило волной ретроспективной памяти из далекого 1999 года, когда он проходил обучение в медицинском колледже. Это было интересное время…

Ну вот, опять я тороплю события. Глеб-студент появится на страницах этой книги чуть позже. Сейчас его ждет интересная находка.

Конец ознакомительного фрагмента.