Маркиза де Помпадур. Три жизни великой куртизанки - Сергей Юрьевич Нечаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда Людовику XV исполнилось девять, в Париж приехал российский император Петр для проведения переговоров, как он сам говорил, о «сватанье за короля из наших дочерей, а особливо за среднею Елизавету». Версаль был явно не в восторге от перспективы женить Людовика на дочери бог знает кого. Происхождение Екатерины, жены русского императора, было всем хорошо известно[3], и второй после Генриха I, женившегося на дочери Ярослава Мудрого, франко-русский монарший брак не сложился. Красивая и бойкая Лизетка, как звал Петр свою среднюю дочь, осталась дома и явно не прогадала, став затем императрицей российской.
* * *Но для укрепления династии короля все-таки следовало женить, и в Версальском дворце продолжили тщательно просматривать списки всех имевшихся в наличии европейских невест. После отказа русской царевне не подошла и еще пара кандидатур поскромнее. В конечном итоге, предпочтение было отдано Марии, дочери польского короля Станислава Лещинского.
Когда французскому королю исполнилось пятнадцать, их поженили. А незадолго до этого (2 декабря 1723 года) герцог Филипп Орлеанский, выполнив до конца назначенную ему судьбой миссию регента, внезапно скончался.
Новая королева Франции была на восемь лет старше Людовика XV, чрезвычайно набожна, скучна и не особенно привлекательна. Зато она обладала мягким характером, была несварлива и тихое женское семейное счастье ценила превыше всего на свете.
По отзывам современников, король в то время представлялся многим самым красивым юношей во Франции. Все восхищались его благородными манерами и приятной наружностью. Но уже тогда он начал тяготиться своими королевскими обязанностями и всячески старался «переложить» их на своих министров. Делать это он мог с чистой совестью, ибо с 1726 года обязанности первого министра королевства исполнял его детский наставник аббат де Флери, ставший к тому времени кардиналом.
В двадцать лет Людовик XV был чист и непорочен сердцем, а его двор, как это ни покажется потом удивительным, представлял собой средоточие самых невинных и простодушных нравов. Король страстно увлекался охотой, любил игру, вкусную еду и тулузские вина. А еще он любил работать руками и не чурался даже самой черновой работы: с удовольствием выращивал лук, вышивал по нанесенному на ткань рисунку и вытачивал весьма красивые деревянные табакерки. В своей частной жизни он был скромен, добр и со всеми любезен. Робкий при большом стечении людей, он однако становился очень остроумен в частной беседе. Эти утонченные словесные «пикировки» он обожал не меньше охоты и почти всегда выходил в них победителем.
Несмотря на большое количество окружавших его красивых и соблазнительных женщин, король долгое время хранил верность своей законной супруге. Первые годы их брака были безоблачными, почти образцовыми, и у них за менее чем десять лет родилось десять детей.
* * *Перечислим детей Людовика XV. Сначала в 1727 году родились сестры-близнецы Элизабет, ставшая инфантой, и Генриетта. Королю было тогда всего семнадцать лет, и он с гордостью говорил:
— Ну и где все те, кто говорил, что я неспособен сделать ребенка?!
В 1728 году родилась дочь Луиза-Мария, но она, к несчастью, умерла, не дожив и до пятилетнего возраста.
Первый сын, Луи де Бурбон, родился в 1729 году и стал наследником престола, именуемым дофином. Воспитывали дофина по довольно странной методике: даже наказания ему назначались таким образом, чтобы усилить его гордый характер. Казалось бы, этикет должен был утомлять этого царственного отрока, но наказывали его за малейшие проступки как раз отменой этого самого этикета. То его в наказание посылали к обедне всего с одним пешим слугой, а если проступок вдруг оказывался более серьезным, стражникам запрещалось отдавать ему военную честь при его приближении.
Методика эта, однако, дала результат: к двенадцати годам дофин был самым наипротивнейшим существом, какое только можно было найти на свете.
Следующий ребенок Людовика XV — герцог Анжуйский — родился в 1730 году, но, как и его сестра Луиза-Мария, умер тремя годами позже.
Как-то королева назвала дофина Луи злым ребенком, на что тот с ехидной усмешкой ответил:
— Согласитесь, однако же, что вам было бы очень досадно не иметь меня вашим сыном, особенно со времени смерти герцога Анжуйского.
Как видим, ответ этот не свидетельствовал ни о хорошем уме дофина, ни о его доброте, ни о снисходительности.
Далее пошли одни девочки: Аделаида, Виктория, София, Мария-Терезия и Луиза.
Принцессы, за исключением Элизабет, вышедшей замуж, жили под опекой своей матери. Характеры этих принцесс были весьма различны, некоторые были очень даже странны. Старшая из них, Генриетта, была добра, рассудительна и умна, но очень робка. Принцесса Аделаида, напротив, была весьма решительна. Она отличалась наклонностями молодого мужчины: хорошо ездила верхом и любила охоту. Наибольшим ее желанием было сделаться мужчиной и отправиться на войну. Что касается принцессы Виктории, которая имела наклонности если не менее страстные, то, по крайней мере, более миролюбивые, то это была очень красивая особа со смуглым лицом и большими выразительными глазами, очень похожая на короля. Кстати сказать, король любил ее больше других дочерей. Принцесса София, напротив, была белолицей, но тоже очень походила на отца. Самая младшая — принцесса Луиза — была очень маленького роста, но характером обладала таким веселым, что никак нельзя было предположить, что она сделается монахиней.
Родив десять детей, Мария Лещинская, женщина и без того от природы не особенно темпераментная, стала обнаруживать по отношению к королю усталость и холодность.
— Только спать с ним, беременеть и рожать… Как же это скучно! — призналась она как-то одной из своих придворных дам.
Призналась… и повела себя, как самая
