22 смерти, 63 версии - Лев Лурье

Однако это не помогло Шуйскому. Ведь самой популярной в народе была не версия несчастного случая и не версия убийства. Множество людей верило: Дмитрия хотели убить, но он спасся.

Как ни удивительно, одним из первых в Российском государстве идею чудесного спасения царевича Дмитрия поддержал все тот же Василий Шуйский. Это произошло спустя 14 лет после случая в Угличе, в 1605 г. Это заявление Шуйский сделал, когда войска человека, получившего в истории название Лжедмитрий, подступали к Москве.

Лжедмитрий – одна из самых спорных и темных фигур российской истории. Человек, называвший себя младшим сыном Ивана Грозного, объявился в начале XVII века. Он утверждал, что, узнав о готовящемся покушении, Нагие подменили его мальчиком-простолюдином. Таким образом, произошло чудесное спасение. После этого Дмитрий якобы скитался по монастырям, пока его не узнал один из монахов. Собрав войско в Польше и на Украине, Лжедмитрий пошел на Москву, и в результате в 1605 г. взошел на престол. Правление его было недолгим. Он был убит в 1606-м.

У историков существуют не меньше пяти версий о личности этого русского царя. Одна из них – Лжедмитрием называли настоящего царевича Дмитрия.

Официально об этом заявил Василий Шуйский, но он был, что называется, сума переметная, и говорил не то, во что верил, а то, что ему было выгодно. А из ближайших людей, при вступлении Лжедмитрия в Москву, родного сына признала его мать, Мария Нагая.

В Польше его опознавали как настоящего царевича перебежчики из Московии Петрушка и бояре Хрипуновы. Верила в царственное происхождение Дмитрия и его жена Марина Мнишек; вот что она пишет в своем дневнике: «Тем временем тот влах, видя, как нерадив в своих делах Федор, старший брат, и что всею землею владел конюший Борис, решил, что это дитя ожидает смерть от руки предателя. Взял он его тайно и уехал с ним к самому Ледовитому морю и там его скрывал, выдавая за обыкновенного ребенка. Потом перед смертью советовал ребенку, чтобы тот не открывался никому и чтобы стал чернецом. Что по совету его царевич исполнил и жил в монастырях».

Судя по сохранившимся портретам и описаниям современников, Лжедмитрий был низок ростом, достаточно неуклюж, лицо имел круглое и некрасивое (особенно уродовали его две крупные бородавки на лбу и на щеке), рыжие волосы и темно-голубые глаза. При небольшом росте он был непропорционально широк в плечах, имел короткую «бычью» шею, руки разной длины. Вопреки русскому обычаю носить бороду и усы, не имел ни того, ни другого. О сходстве двух Дмитриев судить трудно: изображений Дмитрия Углицкого нет, разве что в иконописи. Не говоря о разнице в полтора десятка лет между 8-летним мальчиком и 23-летним предводителем войска. Кстати, бородавки и называли основной схожей чертой.

История о чудном спасении Дмитрия, при всем ее обаянии, все же маловероятна. Сомнений очень много. Хотя эту версию поддерживали многие российские историки.

Не очень-то верили в чудесное спасение царевича польские покровители Лжедмитрия – князья Вишневецкий, Мнишек и Острожский.

Лжедмитрий никогда не указывал на лиц, помогавших ему спастись и выжить, открывших ему, кто он такой на самом деле. Они никак не были отблагодарены, более того ни один русский источник не знает никакого иноземного врача, состоявшего в Угличе при царевиче.

Лжедмитрий путается в показаниях, касающихся его спасения, его жизни в России, он не знает обстоятельств своей жизни в Угличе, не имеет ни малейшего представления о людях, окружавших его тогда, вообще старается молчать о первых двадцати годах своей жизни.

Наконец, все те люди, которые видели и живого царевича Дмитрия, и живого Лжедмитрия, признавшие их тождество, после смерти последнего отказываются от своих признаний и уверяют, что они были сделаны под страхом смерти.

Даже близкие к Лжедмитрию люди, такие как Конрад Буссов или Петр Басманов, хоть и относятся к нему с большим уважением и сочувствием, однако признают, что Лжедмитрий не приходится сыном Ивану Грозному.

И все же его так боятся, уже мертвого, для верности вешают, вынимают из петли, заряжают в пушку, стреляют его телом и, в конце концов, развеивают его прах по ветру. Уже вызрела идея Василия Шуйского сделать Дмитрия святым, убив таким образом двух зайцев: очернить уже покойного Годунова и прекратить появление новых претендентов на роль младшего сына Грозного.

«Умереть – значит перестать умирать», – сказал английский философ Сэмюэл Батлер. Царевич Дмитрий умирал как минимум трижды. Жизнь его была коротка, зато смерть растянулась на полтора десятка лет и всякий раз как будто происходила заново

Царевич Алексей Петрович

В русской истории много страниц, которые читать тяжело, но необходимо. Если эти страницы выдрать, получится лубок – череда громких побед и гениальных прорывов на фоне мудрых преобразований и судьбоносных решений достойных правителей. Такая история тепла и комфортна – в ней уютно, как в номере хорошего отеля где-нибудь на Мальдивах. Но Россия – не коралловый атолл, а наша история – не лубок, а гремучая смесь шекспировской драмы, военной реляции, семейной хроники и детектива.

Мы обратимся к одной из самых тяжелых для чтения страниц русской истории нового времени – смерти царевича Алексея, сына Петра I. Конфликт с отцом обернулся для царевича гибелью во цвете лет в застенках Петропавловской крепости. Семейная драма с леденящим кровь финалом.

Это сегодня Петропавловская крепость – чуть ли не главный туристический аттракцион Петербурга. Почетные гости города собственноручно стреляют в 12 часов дня из пушки, установленной на Нарышкином бастионе. Гуляющая публика с удовольствием фотографируется на коленях шемякинского памятника Петру I. Проводятся шумные городские и корпоративные празднества. Летом крепость еще превращается и в основной городской пляж.

Трудно поверить, что 200 лет Петропавловская крепость была русской Бастилией, главной политической тюрьмой империи и вселяла ужас в сердца царских подданных. Превращение крепости в тюрьму произошло в тот день, когда туда поместили первого узника. Произошло это 14 июня 1718 г. Узника звали Алексей Петрович. В русской истории он известен как царевич Алексей. Через 16 дней Алексея Петровича похоронили там же, в Петропавловской крепости. Крепость на Заячьем острове стала не только главной русской тюрьмой, но и главным русским кладбищем. Там же через семь лет похоронят первого русского императора Петра I.

Высокородный узник русской Бастилии гибнет непосредственно там, где был заложен первый камень этой столицы, а по сути, и этого государства. Мало того, его и хоронят в том же самом месте – как будто приносят жертву в залог.