В опиумном кольце - Ник Кварри

- Зачем вы его убили?

- Он пытался бежать.

- Как же это было?

Следж сделал шаг ко мне и с усилием сдержался.

- Я вел Смита из камеры к себе в кабинет. Он вырвался, ударил меня и помчался к боковой двери, которая ведет на улицу.

- И вы остановили его с помощью пули? - Я оглядел его с головы до ног. - Хотите уверить меня, что без револьвера не смогли бы справиться с бегущим музыкантом?

- Он был очень резв...

Из-за усилий, которые он прилагал, чтобы сдержаться, он говорил почти шепотом.

- Если бы он удрал через дверь, я бы его не догнал. Он был убийцей, и я не имел права выпускать его.

- Это довольно логично, - согласился я. - Но только при условии, что Смит действительно был убийцей.

- Он сознался! Я не один присутствовал, когда он подписывал протокол. Свидетелями были еще три полицейских офицера и представитель прокуратуры.

- А когда вы убили Смита, тоже были свидетели?

Вместо прямого ответа он ядовито сказал:

- Все было так, как я описал.

Больше я ничего не надеялся услышать.

- Может быть, - сказал я. - Если все так и обстояло, я найду этому подтверждение. И тогда вам незачем на меня сердиться.

- А зачем мне врать? Я не знал ни Смита, ни Лоудера. Ни с тем, ни с другим не имел отношений...

- Зато кто-то другой имел. И я полагаю, вы могли бы рассказать мне кое-что об этом человеке.

- Ах так! И откуда же у вас такие предположения?

- Иногда я беру их с неба. Послушайте, лейтенант, если вы мне честно ответите на один вопрос, я бросаю это дело. Согласны?

- Что за вопрос? - осторожно спросил он.

Я многозначительно обвел взглядом салон.

- Это довольно большая роскошь для полицейского. Я не думаю, что даже начальник полиции города мог бы такое себе позволить. Откуда это у вас?

Терпение его лопнуло. Я зашёл слишком далеко. С красным лицом и сжатыми кулаками он бросился на меня. Я отскочил, выхватил свой "магнум" и направил его Следжу в живот. Это заставило его остановиться. Более того, он сразу успокоился. Посмотрел на меня, потом на револьвер.

- Направлять оружие на полицейского?.. Очень умно!

- Вы же не при исполнении служебных обязанностей, - ответил я. - И пытались напасть на меня. Я имею право обороняться.

- Тот, кто вторгается в чужой дом, вообще не имеет никаких прав! Вы поднялись на борт без моего приглашения!

- Меня пригласила войти ваша подруга.

- Ну хорошо. А я теперь предлагаю вам убраться.

Оставаться дальше не имело смысла. Все равно он бы мне ничего не сказал.

Я направился к двери, не опуская револьвера. Он не двигался с места, лишь смотрел, как я ухожу. Я бегом пересек палубу, спрыгнул в лодку и постарался побыстрее отвязать ее. Следж вышел на палубу. Он стоял, обхватив рукой снасти. И снова полностью владел собой.

- В последний раз предупреждаю, - сказал он спокойно. - Если вы каким бы то ни было способом попытаетесь повредить моей репутации, то пожалеете, что вообще родились на свет. Это не просто слова!

- Я буду помнить об этом, лейтенант...

Глава 5

Телефон, зазвонивший на ночном столике, вырвал меня из глубокого сна. Мне очень не хотелось просыпаться... Я открыл глаза и посмотрел на потолок. Вставать было еще рано. Но телефон продолжал трезвонить и действовал мне на нервы. Я перевалился на бок, протянул руку и снял трубку.

- Слушаю.

- Мистер Барроу! - произнес хрипловатый женский голос.

- Да... - язык у меня был тяжелым, веки тоже.

- Я пыталась дозвониться вам в контору, мистер Барроу. Но вас все не было, а дело срочное...

Я посмотрел в окно. Ярко светило жаркое солнце.

- Который час? - спросил я собеседницу.

- Что?.. О, больше десяти...

Когда я добрался до постели, уже начинало светать. Значит, спал я более пяти часов. Вообще-то, мне приходилось довольствоваться и меньшим, но не тогда, когда я имел свободу выбора.

- Вы не можете позвонить попозже, часа в четыре? У меня была очень неприятная ночь...

- Повторяю, дело очень срочное, - произнес хриплый голос с упреком. Мне сказали, что вы один из самых толковых детективов Нью-Йорка. Вы мне очень нужны.

Я вздохнул и сел на кровати.

- Кто вам меня рекомендовал?

- Собственно, не рекомендовал, а просто упомянул. Кейси Шеллон. Уже давно. Но я запомнила ваше имя, а теперь возникла необходимость в вашей помощи.

Кейси был модным фотографом. Однажды он не устоял перед флиртом с одной эффектной куколкой, из которой потом вылупился убийца. Благодаря этому делу я его и знал.

- Боюсь, что некоторое время я буду занят другим делом, - сказал я уже более вежливо. - Могу порекомендовать вам...

- Мне следовало бы сразу назвать свое имя, - перебила она меня. - Я Ингрид Вэнс.

- Та самая Ингрид Вэнс?

Она засмеялась.

- Большое спасибо. Приятно, что меня хоть иногда еще вспоминают.

Я-то помнил ее очень хорошо. Мальчишкой я видел ее не менее, чем в дюжине фильмов. Она была очаровательным ребенком-кинозвездой, одной из тех, кто составлял серьезную конкуренцию Ширли Темпл. Хотя Ширли Темп из нее не получилось, она все же добилась куда больше, чем другие. Десятилетним мальчишкой я был влюблен в ее изображение на экране. Недавно я читал о ней в газетах. Теперь ей, должно быть, перевалило за тридцать.

- Что значит вспоминаю? - сказал я галантно. - Вы же еще в прошлом году снимались в фильме.

- Ах, эта крошечная роль... Вы видели фильм?

Я не видел, но на всякий случаи сказал:

- Вы были просто обворожительны!

- Еще раз спасибо, - промурлыкала она в трубку. - Это была отвратительная маленькая роль, но я все же постаралась вложить в нее частицу души. - Возникла пауза, потом она сказала: - Хоть я и люблю комплименты, мистер Барроу, но в данный момент меня занимает более важная проблема. Мне нужна ваша помощь. Вы не можете сейчас же приехать?

Отказаться было очень трудно. Но я не мог изменить Лоретте Смит.

- Ужасно жаль, мисс Вэнс, но, повторяю, в данный момент я занят другим делом. И боюсь, в ближайшее время у меня не будет ни одной свободной минутки... Нельзя ли отложить вашу проблему хотя бы на неделю?

- Нет. Я знаю, многие считают, что люди театра все воспринимают более остро, чем есть на самом деле. Но я говорю серьезно: мое дело не терпит отсрочки. Не можете ли вы хотя бы приехать, чтобы поговорить не по телефону? По телефону не чувствуешь собеседника. Я и сама бы к вам приехала, но как раз сейчас у меня репетиция телеспектакля, который сегодня вечером выйдет в эфир...

- Это не поможет. Я сейчас не вправе брать другие дела. Может быть, я могу дать вам какой-нибудь совет?..

- Ну, пожалуйста, - попросила она тихим голосом. - Вы только приезжайте, чтобы я смогла с вами поговорить. Большего я не прошу. Ну, пожалуйста!..

В конце концов, это все же была Ингрид Вэнс!

- Хорошо, - сказал я.

- Большое спасибо, Джейк. Ваше имя ведь Джейк, не так ли?

- Гм, да.

- Называйте меня просто Ингрид. Так приятнее. В нашем мирке все зовут друг друга по имени.

- С удовольствием. Где вы находитесь?

Она назвала адрес. Прежде чем повесить трубку, она еще раз повторила, как ценит мою готовность помочь ей. Похоже, дело у нее действительно было серьезное.

Я выкарабкался из кровати. Обгоревшая одежда кучей валялась на полу. От меня по-прежнему пахло гарью. Я принял душ, оделся и приготовил завтрак.

Вспомнив о предостережении лейтенанта Следжа, я пристегнул кобуру под мышку. И оставил записку для Сэнди, что скоро вернусь. У нее был свой ключ от моей квартиры.

Я был все время начеку, когда открывал дверь, спускался по лестнице и садился в машину. Но никто не подстерегал меня и не преследовал мой "шевроле".

* * *

Это был большой элегантный бродвейский театр. На фасаде его гигантской кирпичной коробки красовались:

СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ:

ПОСТАНОВКА ЭЛЛИ ОВЕРМАНА С УЧАСТИЕМ. ИНГРИД ВЭНС!

Имя Элли Овермана было известно мне так же, как и большинству ньюйоркцев. Многолетние рекламные бои и нюх на необычные трюки создали ему не меньшую популярность у публики, чем если бы он был кинозвездой. В качестве продюсера он уже два десятилетия бомбардировал публику самыми экстравагантными постановками - от фарса до голливудских фильмов, от бродвейских мюзиклов до грандиозных уличных представлений на всемирной выставке. Все, за что он ни брался, становилось весьма дорогим делом для каждого участника. Он мог бы записать на свой счет самые блестящие успехи американского театра.

Дверь рядом с кассой была открыта. Я вошел в фойе, а оттуда - в зрительный зал. Было темно. В одной из задних рядов агент телевидения шептался с женщиной, держащей в руках блокнот и карандаш.

- Могу поклясться! Когда Элли Оверман ставил свою прежнюю картину, это был последний фильм, в котором она играла детскую роль. Разве это не превосходная заявка для вашего сегодняшнего выпуска новостей?

В центральном проходе две женщины говорили о костюмах. Я прошел вперед. В средних рядах было рассеяно несколько человек. Большинство сидело прямо перед сценой и наблюдало, как балетмейстер гоняет скудно одетых девиц по сцене. Сцена была огромной, но ее зажали с двух сторон бесчисленные телекамеры и микрофоны телевидения.