Опасный роман - Сандра Мэй

— Мисс Норвуд, я полагаю?

Она обернулась и увидела человека, чью внешность так хорошо мог разглядеть недавно полицейский Джои, подойдя к старому джипу. Не лишним будет сказать, что в Шропшире подобные физиономии единогласно и однозначно считались разбойничьими, поэтому Лили с чистым сердцем шарахнулась от незнакомца как ошпаренная. Тот в ответ усмехнулся, сверкнув совершенно волчьим оскалом. Один клык у него был сколот едва ли не наполовину, соседний зуб был стальным, и что-то подсказывало Лили, что это не из-за твердых орешков.

— Не бойтесь, мисс. Меня зовут Дон Фергюсон, и прислал меня мистер Джереми Раш. Вы — Лилиан Аллен Норвуд, прилетели из старушки-Англии, где правит королева Елизавета, чьим подданным я, строго говоря, до сих пор теоретически являюсь. Я должен проводить вас в дом мистера Раша, поскольку вы приняли его приглашение пожить у него некоторое время, пока разъяснятся кое-какие факты, касающиеся ваших… близких родственников. Все правильно?

Лили мрачно кивнула, не сводя подозрительного взгляда с небритого бандита. Ну влипла!

Дон Фергюсон рассматривал девушку с откровенным пренебрежением. Неужели это и есть та самая юная авантюристка, на которую столько поставил его друг и покровитель Джерри Раш? Пигалица, одно слово. Нет, рост у нее нормальный, но сама какая-то… субтильная. Ни грамма краски, волосы всклокочены, джинсы и футболка делают ее лет на десять моложе, чем на самом деле, а на самом деле ей… сколько? Лет двадцать? Двадцать три? Не поймешь. Дело даже не в косметике, которой нет и в помине, а в том, как она удивленно и наивно таращит свои зеленые глазищи. Ни дать ни взять школьница на экскурсии. С такими в буше беда. «Ой, какая миленькая ящерка! Ой, какой хорошенький цветочек!» Только и успевай их оттаскивать от всяких ядовитых тварей и жгучих растений, а они все одно норовят сплести веночек и поваляться на траве. Про муравьев-убийц они не слышали, про личинок мясной мухи знать не знают. Самые опасные люди в Африке — это вот такие девицы с придурью. Впрочем, фигурка у нее ничего. Даже очень ничего.

Закончив свой осмотр, Дон Фергюсон немедленно потерял к пигалице всякий интерес.

— Пошли. Ехать долго, а уже вечер.

— Долго? Разве мистер Раш живет не… в городе?

— Мистер Раш город терпеть не может. Особенно этот. И он прав. Отвратный городишко. Поехали, мисс Норвуд. По дороге я вас немного введу в курс дела, а уж мистер Раш расскажет подробно. Я не мастак на истории.

Джип проехал всего несколько метров, а Лили уже уверилась, что мама опять оказалась права. Нельзя ей было ехать ни в какую Африку. Не говоря уже о страшном мужике со шрамом, к которому она уселась в машину. Да и какая это машина? Это шейкер! Миксер! Кофемолка! Взбесившийся кухонный комбайн, но только не машина.

— Ми-ми-мистер Фер-фер-гю-сон-сон! Притормозите!

— Не могу, куколка! У нее нет тормозов.

— Как?!

— Очень просто. Были, но кончились.

— Как же вы ездите?

— Ну за вами же я доехал. Обратно еще проще, там дорога под горку.

— Но если она под горку… Ай!

— Куда ж ты прешь, черная образина?! Чтоб тебя… бога душу мать… пардон, леди. Не учел.

— Ничего страшного. Почему он лез под колеса?

— Потому что это Африка. Они считают, что ничто на свете не случается просто так, и если суждено попасть под колеса, то все равно попадешь, так зачем смотреть по сторонам? Кроме того, здесь все пьют.

— Зачем?

— Хороший вопрос. Вообще-то по-разному. Белые — чтобы дрис… желудок не прихватило, черные — потому что белые их научили. Понятное дело, у черных сопротивляемость ниже, поэтому они вообще никакущие, когда напьются. Напиваются они ближе к ночи, но, к счастью, в это время мы будем уже далеко от этого славного города… Куда ты лезешь, придурок?! Пшел вон!

Лили тряслась и подпрыгивала на жестком сиденье, летала вправо и влево в зависимости от поворотов руля, хваталась за какие-то поручни и скобы, словом, делала все, чтобы остаться в машине, а не на мостовой. Рыча и гремя, боевая машина выкатила из города, Фергюсон нажал на газ, и они помчались с совсем уж бешеной скоростью. Пыль странного красноватого оттенка забивала легкие, слепила глаза, не давала дышать, и Лили то и дело заходилась кашлем. Вдобавок ко всему на одном из особенно захватывающих виражей ее швырнуло прямо на мистера Фергюсона, и она отчетливо ощутила стойкий и свежий запах кукурузного виски. Значит, говорите, все пьют?

— Ми… стер… Фергю… сон, а разве можно водить машину в нетрезвом состоянии?

— Здесь-то? Только в нем и можно. Да не переживайте вы так, мисс, доедем. Я тыщу раз в таком состоянии…

Что именно делал мистер Фергюсон в таком состоянии тысячу раз, так и осталось загадкой, потому что именно в этот момент в желтом снопе света от фар возник абсолютно голый и абсолютно черный малыш. Фергюсон зарычал, вывернул руль, и машина с воем завалилась в кювет. Лили покорно прикрыла глаза и приготовилась к встрече с мамой, которая наверняка выскажет ей все, что она думает по этому поводу…

Все остались живы. Более того, ровно через минуту дорога оказалась запружена черными людьми, в разной степени одетыми в яркие отрезы ткани, причудливо намотанной на тощие тела. Несколько десятков рук взяли джип и легко вынесли его обратно на дорогу. Мистер Фергюсон обменялся с аборигенами парой гортанных и странно клекочущих фраз, к ужасу Лили, приложился к здоровенному кувшину из выдолбленной тыквы-жерлянки (от кувшина на несколько метров шибало сивухой), похлопал по плечу какого-то рослого чернокожего парня и вернулся за руль. Мотор взревел — и безумное путешествие продолжилось. Лили вцепилась в сиденье и решила не задавать больше ни одного вопроса.

Это было трудно. Быстро стемнело, и на черный бархат неба выкатилась неправдоподобно огромная луна сочного оранжевого цвета. Пыль неожиданно кончилась, а вместе с ней и дорога, и джип мягко покатил по земле и сухой траве. Воздух внезапно посвежел, а через секунду все вокруг наполнилось стрекотанием, звоном, шорохом и шелестом. Словно кто-то махнул волшебной палочкой — и целый миллиард безумных кузнечиков-скрипачей начал свой концерт.

Ни одного огонька не было вокруг, только желтый свет фар выхватывал небольшой кусок пространства прямо перед машиной, и Лили в полном восторге смотрела, как из-под колес заполошно мечутся в разные стороны громадные кузнечики, какие-то пушистые зверьки, странные бескрылые птицы, скользят сероватые тени змей… Африка, дикая и непричесанная языческая богиня, раскинулась перед Лили во всем своем бесстыдном великолепии, и стремительно остывающий воздух доносил до девушки незнакомые пряные ароматы.