Хищные грозы (СИ) - Валеева Евгения

— Ты понимаешь, что я делаю? — женщина по-прежнему смотрела на работу. Ее пальцы ловко, но осторожно касались листьев и стеблей, не позволяя даже крошкам сухой травы оставаться на столе.

Девчонка приподнялась, тонкими ладошками опираясь о стол. Она восхищено смотрела на мать и, пыталась из-за всех сил вспомнить, что она говорила и показывала раньше.

— Ой, ты делаешь какое-то бодрящее средство, — неуверенно и тихо ответила дочь. — Но расскажи лучше про хранителей!

— Опять? — тихий смех обеих залил маленькую светлую комнату. — Хорошо, — мама улыбнулась и одарила дочь таким теплым взглядом, что если бы за окном была зима, а не лето, все вокруг могло бы растаять. — Когда то очень давно, до того как на нашу земную ступила нога первого охотника, людей обладающих магией было значительно больше. Они практиковали ее во блага себе и простого люда. Они вбирали в себя силу этого прекрасного мира и использовали ее пропускная через свои сердца, — Мама, как всегда в этот момент, дотронулась до Мэллы. Ее ладонь, ладонь целителя, стала почти горячей. Сила… — Но среди таких, как я были и особенные. Те, кого своим поцелуем отметили сам огонь, сам воздух, вода и земля. Эти избранные были хранителями магии, ее равновесия. Ходит поверье, что только объединив все силы стихий можно спасти этот мир.

— А такие, как я? — спросила девочка, затаив дыхание. Она знала ответ, но каждый раз в этот момент волновалась.

— А ты особеннее всех особенных, мое дитя. Я про таких никогда не слышала. Поэтому береги свою силу.

Мэлла пустила взгляд на свои ноги. Там под платьем на бедре был небольшой, но заметный шрам.

— Но вы же с папой хотели ее у меня забрать? — Мэла раньше не решалась спрашивать про это, хотя и помнила тот день.

Мама встала, обошла стол и поцеловала дочку.

— Мы хотели, что бы ты могла иметь полную жизнь, гулять под открытым небом и ничего не бояться. Но только еще больше убедились, что ты особенная и твой дар не такой, как у всех. Даже нашему волшебному ножику он не подвластен. Поэтому, — мама взяла лицо Мэллы в ладони и повернула к себе. — Береги его. Мы тебя очень любим, — она снова поцеловала дочь и вернулась на место, к травам и привычной ее рукам работе.

Мэлла же как всегда с прищуром стала всматриваться в то, как от сердца и рук мамы исходили тончайшие нити силы. Ей дано не много дара, но то, как она изящно и мастерски им управлялась, всегда ее завораживало. Она по крупицам выпускала из себя силу нежно и бережно. Мэлле же этого не давно. Она только видела и иногда могла вобрать в себя ее. Но никогда сила не выходила из ее тела, позволяя творить волшебство. Она для магии как колодец без дня, в который все уходит и ничего обратно не возвращается.

Мэлла сидела и радовалась приятному летнему дню. Погода за окном стояла на удивление хорошая: ни жарко и ни прохладно, солнце слегка припекало, а ветер ласкал легкими дуновениями. Из открытого окна доносились приятные ароматы сада, недалекого леса. Они, спокойные, знакомые с детства, поддерживали и дополняли безмятежность, царящую и в доме, и в душе девочки. С самого рождения Мэлла не знала ничего кроме этого небольшого, уютного домика, деревни, в которой и ее родители выросли. Она никогда, ни одного раза не задумывалась, что придется покинуть это привычное родное место.

До того самого дня…

— Ой, мама, кто-то пришел, — девочка внимательно прислушалась, напряглась.

Она не только слышала почти через всю деревню, как ступали по ее земле незнакомые люди, как прибивалась под их весом пыль на дорогах, как расступались дворовые собаки. Она чувствовала тяжесть, которую они приносили, ощущала страх, с которым их встречали жители. И этот страх не был рожден здесь, он был принесен ими, чуждый и непонятный для девочки. Все это ей приносили, как подношение, потоки магии, что всегда вились вокруг.

И женщина отложила работу, прислушиваясь. Она привыкла верить ощущениям, как своим, так и мужа, и дочери.

— К нам? Я не слышу никого, только папа во дворе работает.

— Нет, в деревне… Мне они не нравятся. Мам… — девочка почти шептала.

Она понимала, что если слышит незнакомцев, это совсем не значит, что и они слышат ее. Но хотелось вести себя, как можно тише и не приметнее, затаить дыхание, претвориться мертвой.

Мэлла переборола себя и встала к окну. Она всматривалась за угол, ожидая появления гостей. Страх внутри ее самой перемешивался с желанием увидеть их и убедиться, что нет причин для переживания.

Женщина тоже забеспокоилась и, поняв, что дочь больше ничего не хочет ей сказать, пошла к мужу.

Мэлла продолжала вслушиваться, стараясь понять, что нужно этим странным людям. Но ее перебили сильные эмоции родителей. Она видела резкие, не свойственные матери движения, как изменялось выражение лица папы. Мама беспокоилась, отец еле держал себя в руках.

Но не успела Мэлла отойти от окна, оба они уже стояли рядом. Мать опустилась на колени перед дочерью. Ее глаза покрасневшие, встревожено распахнутые, говорили о многом. Мэлла затаила дыхание, она хотела бы спросить, что случилось, но ничего не получалось, слова путались в голове не хотели сходить с онемевшего языка.

— Так, милая, слушай сейчас меня внимательно! Мы уходим. Надо бежать в лес и не оборачиваться. И возьми мой нож. Его надо беречь. Я сегодня его доверю тебе. Береги его, но ни в коем случае не вздумай им пользоваться.

Она повесила на шею дочери старую реликвию семьи. Нож с двумя лезвиями.

— Быстрее девочки, быстрее! — отец уже был у распахнутой двери на задний двор. В его руках Мэлла увидела большой узел, что уже давно стоял приготовленным у заднего входа.

Как бы не хотелось остаться, Мэлла вцепилась в руку матери и побежала, стараясь не отставать. Она уже понимала, что в родной дом никогда не вернется. Она чувствовала, как с каждым шагом он словно отрывается от нее с мясом. Дом, в котором она родилась и выросла. Со двора которого почти не уходила из за черных переливающихся силой туч. Мэлла, даже еле поспевая за матерью, все смотрела в пока еще голубое небо. В поисках грозы, которая не позволяли родителям выходить из дома. И сама Мэлла их уже боялась, хотя была еще слишком мала, чтобы они видели ее силу. Но мама давно предупреждала, что в любой момент гроза может увидеть и ее. И тогда, убегая все дальше от безопасного дома, Мэлла не могла понять, от какой большей опасности они бегут.

— Их здесь нет! — донеслись в подтверждение ее мыслей крики незнакомцев из оставленного дома. — Ушли… За ними! Наверное, в лес.

Их было еле слышно, но достаточно, чтобы понимать — Мэлла и родители слишком не далеко ушли.

Мама потащила Мэллу еще быстрее. Девочка бежала, спотыкалась. Она помнила и через десять лет страх споткнуться, упасть и подвести родителей. и то, как слезы сами текли по щекам, оставляя на них мокрые горячие дорожки.

Мэлла еще не знала, что их ждет, если незнакомцы все-таки догонят. Она даже не знала, кто они, их преследователи. Но чувство опасности, что посетили девочку еще в доме, когда она только услышала передвижения незнакомцев по деревне, с каждым вдохом все усиливались.

— Хэрик! Что делать! — мать спрашивала супруга нервным шепотом, продолжая бежать не оглядываясь.

Лес уже сомкнулся за спинами семьи, когда даже девочка поняла, что их нагоняли! Родители, пусть из последних сил, но старались держаться хладнокровно. Только мать обеспокоенно, с болью, оглядывала бежавшую рядом дочь.

— Это охотники, — коротко бросила она.

— Мам, что будет?

В ответ тишина. Женщина не могла озвучить самого вероятного развития событий. Хотелось верить, оставить хоть какую-то надежду!

— Сюда! — крикнул папа и неожиданно побежал в сторону. Он быстро стал расчищать небольшой участок земли от бурелома и листьев. Мэлла увидела, что под ними оказалась небольшая яма, что уходила куда-то вглубь и вбок. — Мэлла, ты переждешь тут.

— Нет, я не останусь без вас! — Мэлла потянула маму дальше в лес.

Но та не сдвинулась с места. Она, побледневшая не смотря на то, что мгновения назад так быстро бежала, не сводила глаз с мужа. Будто не могла понять, как ей быть. Но через секунду ее лицо отразило неожиданную решимость.