Паспорт человека мира. Путешествие сквозь 196 стран - Альберт Поделл

В путеводителях мы искали какие-нибудь места, где можно разбить лагерь, но и эти места пали жертвами войны за независимость, которая оставила после себя на побережье Алжира колючую проволоку, минные поля и сторожевые башни. Чтобы найти чистый пляж, нам пришлось проехать пятнадцать миль, где мы разбили лагерь и ринулись к Средиземному морю – смыть пот и песок после недели поездки.

Стив прыгнул первым – и остановил нас воплем. Вода кишела пиявками – извивающимися, скользкими, размером с мою ногу – тысячи голодных черных кровососов. Мы немедленно выбежали, но Стив забежал слишком далеко. Когда он выбрался на берег, две пиявки размером с хот-дог уже присосались к его ноге, а одна, размером с сосиску, сосала кровь из его спины. Я оторвал их и промыл раны. В лагерь мы вернулись в подавленном настроении.

Позднее мы сидели в нашем лагере уныния и готовились к долгому перегону в Каир. Стив изучал карты, я выбирал фотографии для спонсоров, а медсестры собирали рюкзаки. В нескольких километрах от нас в спокойном воздухе сияли огни Алжира, но вне города царила абсолютная темнота, которую нарушали только наши шипящие газовые фонари.

Вдруг Вудро вскочил, крича и держась за шею. Кто-то его укусил, и так сильно, что из ранки текла кровь. Но кто? Что за создание может незаметно вцепиться в шею на южноафриканском пляже?

Когда я перевязывал Вудро, в нескольких метрах я услышал слабый звук, похожий на шипение гремучей змеи, но пониже тоном. Я повернулся к источнику звука и увидел размытое черное пятно, прыгнувшее в мою сторону. Оно погасило газовый фонарь и исчезло. Стало жутковато. Позже в этом сумасшедшем путешествии мы видели и слоновий гон, и тарантулов в наших штанах, но сейчас мы не знали, что за демон напал на нас, а ведь нет ничего страшнее неизвестности.

Мы ждали, потея от напряжения: две минуты, пять, десять. И снова черное пятно прыгнуло. Оно задело Стива за грудь, он сбил его на песок и придавил ногой. Пожалуй, это было самое безобразное создание из всех тварей божьих. Оно было примерно сантиметров десять в длину, темно-коричневое, с большими передними клешнями и маленькими лапками по бокам. Оно было, в общем, похоже на краба, но волосатое, как паук, с крыльями, которые поднимали его на пару метров вверх и позволяли прыгать метров на пять в длину. Это был крепкий орешек: Стиву пришлось раз десять шмякнуть его лопатой, пока создание не подохло.

Лучи фонарей высветили множество этих тварей, ползущих к нам, но мы заметили это лишь после того, как одна из них прихватила мою руку. Их привлекал свет, так что мы затушили фонари и сидели в темноте, пока не провалились в тяжелую дремоту, полную минных полей, пиявок и летающих монстров.

Утром лучше не стало – пришли толпы немытых невоспитанных детей. Они хотели посмотреть на иностранцев, живущих на пляже, и, если получится, что-нибудь у них украсть. Хорошо, что к моменту, когда мы решили провести инвентаризацию автомобилей и трейлера с оборудованием вечером, пропали только открывашка и пачка бумажных платков.

Пропали и медсестры, хоть и не из-за воришек: им нужно было возвращаться в больницу в Лондоне. Грустно было смотреть, как пароход увозит их в Марсель. Наша поездка мало была похожа на романтическую прогулку, но новозеландки с честью выдержали испытание. Остальные жаловались на солнце, песок, жуков, еду и летающих крабов, а вот Барбара, Мира и Лиз не теряли духа, чувства юмора, веры в родину и в свое призвание.

Ночью нас посетил незваный гость – он разрезал брезент на маленьком трейлере и украл чемодан с зимней одеждой, оборудованием для скалолазания и фотоаппаратурой. Мы заявили о краже в полицию, та обратилась в армию, которую, однако, воры заинтересовали меньше, чем информация о том, что какие-то иностранцы сидят на пляже с веревками, кошками и телеобъективами. Нас отпустили только через несколько часов допросов.

Учитывая агрессивных животных, воров и не очень дружелюбную атмосферу, мы не особо хотели оставаться в Алжире, но нам пришлось – трещины в трейлере требовалось залатать, а сломанный генератор джипа – пересобрать. Мы с трудом нашли человека, достаточно компетентного для такой работы, потому что почти все хорошие автомеханики либо улетели во Францию, либо погибли на войне среди прочих 130 000 погибших и миллиона иммигрировавших. После нескольких часов поисков мы нашли сварочную мастерскую для трейлера и техника, который заново пересобрал генератор, предупредив нас, что революция близка.

Хотя мы сомневались в том, что воры могут вернуться, все же это было вполне возможно. Так что, чтобы нас не застигли врасплох, мы воткнули ветки вокруг машины и трейлера, пропустили через них кусок веревки, опустив его концы в банку, наполовину заполненную камнями. Банка балансировала на ветке в яме под трейлером, за которым мы со Стивом раскатали спальники. Если бы кто-то подошел к оборудованию, он бы задел веревку и банка бы затряслась, грохоча, и мы бы проснулись. Теоретически.

Под трейлером было черно и тесно, я был уверен, что кусачие монстры нас найдут, но все-таки заснул. Через несколько часов раздался какой-то звук, но это была не банка – кто-то открывал окна в «Лэндкрузере». Стив проснулся – и передал мне наш револьвер. Мы выскользнули из-под трейлера и замерли.

Стив включил большой фонарь. Луч выхватил из темноты троих мужчин, несущих наше оборудование. Я закричал, чтобы они положили все обратно.

Один из них так и сделал, но потом они все втроем убежали во тьму. Мы бросились вдогонку. Я крикнул, чтобы они остановились, иначе я начну стрелять. Они бежали. Я дважды выстрелил в воздух, но они не останавливались. Я выстрелил в них, пытаясь попасть по ногам, но в безлунную ночь прицелиться сложно. После третьего выстрела я услышал стон, мне показалось, что кто-то упал. Мы кинулись туда и рядом с летающим крабом нашли панаму Стива, наш бинокль и часть нашей одежды. Свет фонарика попал на три цепочки следов, уходящих к пляжу, – человека посередине явно тащили на себе – там и тут попадались пятна, похожие на кровь.

Я убил кого-то? Или просто ранил? Сильно ли? Вернется ли он со своей бандой, чтобы нам отомстить? Если он умер, сообщат ли его родственники и друзья в полицию?

Мы сами пойти в полицию не могли – они уже косились на нас подозрительно и вряд ли хорошо отнесутся к американцу, подстрелившему алжирца по какому бы то ни было поводу. Более того, на границе мы утверждали, что у нас не было огнестрельного оружия, потому что, если бы мы сообщили о пистолете, его бы конфисковали. Одного только владения незадекларированным оружием было достаточно, чтобы попасть в тюрьму, а это было последним местом, где нам бы хотелось оказаться, учитывая революционные настроения в стране. Мы решили прояснить все и сразу.