Кладбище слонов - Роджер Желязны

— Не знаю, — задумчиво ответил он. — Два года тому назад мне казалось…

— Увлечение — это прекрасно, — перебила она. — Это повод для сплетен, а сплетни нам не помешают. Но любви я не потерплю. Выбросьте эту блажь из головы. Не бывает ничего скучнее и пошлее любви между членами Круга. Она порождает не сплетни, а насмешки. Так увлечение или любовь?

— Увлечение, — решил он.

Дуэнья посмотрела на огонь, потом — на свои руки.

— Вам придется выработать буддистское отношение к окружающему миру, который будет меняться с каждым днем. Когда бы вы ни бросили на него взгляд, он покажется совершенно иным. Нереальным.

Он кивнул.

— Следовательно, чтобы сохранить душевное равновесие, вы должны внушить себе, что Круг — это центр Вселенной. Что бы ни говорило вам сердце, вы должны внимать не ему, а рассудку…

Он снова кивнул.

— …И если будущее придется вам не по вкусу, вы не должны забывать, что назад пути нет. Подумайте об этом. И не просто подумайте прочувствуйте.

Он прочувствовал.

Перо забегало по бумаге. Внезапно старческая рука задрожала. Выронив стило, Мэри Мод Муллен спрятала руку под пледом.

— Вы не столь респектабельны, как большинство кандидатов, произнесла она излишне будничным тоном, — но сейчас нам недостает людей с широким спектром эмоций. Контраст необходим — он придает нашим Балам глубину и живость. Просмотрите видеозаписи последних Балов.

— Уже просмотрел.

— И вы готовы отдаться им всем сердцем?

— Что бы ни говорило мне сердце…

— Хорошо, мистер Мур, возвращайтесь к себе в номер и ждите ответа. Завтра вы его получите.

Мур встал. На языке вертелись десятки вопросов, но задавать их было поздно. «Решила отказать? — мелькнула в голове паническая мысль. — Может быть, поэтому беседа оказалась столь короткой?»

И все же последние слова старухи прозвучали ободряюще.

Ему казалось, будто все его поры превратились в свежие ссадины от когтей и зубов. Мур повернулся и покинул обитель хрупких собачек.

До вечера он плескался в гостиничном бассейне, а потом отправился в бар. В тот день он не обедал.

Наконец, пришел посыльный с радостным известием. Посыльный также намекнул, что по обычаю Мур должен послать своему инквизитору скромный подарок.

Пьяный Мур мигом придумал, что пошлет старухе, и захохотал.

Получив собачку с острова Оаху (такой в ее коллекции еще не было), Мэри Мод Муллен грустно пожала плечами, и это движение едва не перешло в крупную дрожь. Через несколько секунд старуха все-таки задрожала, едва не выронив статуэтку. Торопливо поставив ее на каминную полку, она схватила со стола пузырек с таблетками.

Впоследствии эта статуэтка потрескалась от перепада температур.

Они танцевали. Море над куполом казалось вечно-зелено-золотым небом. День был необычайно юн.

Измученные шестнадцатичасовым Балом танцоры цеплялись друг за друга. Ноги у них болели, спины сутулились. По широкому залу еще двигалось восемь пар, и усталые оркестранты подпитывали их самой медленной музыкой, на какую только были способны. Рассредоточившись по окоему мира, где небо сливалось с голубой плиткой пола, сидело около пятисот человек. Расстегнув пуговицы на одежде и раскрыв рты, они глазели на танцующих, подобно серебряному карасю, таращившемуся в зеленый сумрак с праздничного стола.

— Думаешь, будет дождь? — спросил Мур.

— Да.

— И я так думаю. Но довольно о погоде. Давай лучше о той неделе, которую ты провела на Луне.

Она улыбнулась.

— А чем тебя не устраивает старушка Земля?

Кто-то вскрикнул. Почти тотчас раздался звук пощечины.

— Никогда не был на Луне.

Казалось, Леоту это слегка развеселило.

— А я была. Но мне там не понравилось.

— Почему?

— Там холодно. За куполом пляшут безумные огни, и кругом безжизненные черные скалы. — Она сделала гримаску. — Словно кладбище у конца времен…

— Ну, хорошо, — согласился Мур. — Не будем об этом.

— …А под куполом тебя не оставляет чувство, будто ты — бестелесный дух…

— Все, все.

— Извини. — она коснулась губами его шеи. Он прижался губами к ее лбу. Она улыбнулась. — Круг утратил лоск.

— Это не имеет значения. Нас уже не снимают.

Возле гигантского праздничного стола в форме морского конька зарыдала женщина. Музыканты заиграли громче. Небо пестрило люминесцентными огоньками морских звезд, которые плыли по наводящему лучу. Одна из звезд окропила Мура и Леоту соленой водой.

— Завтра улетаем?

— Да, — ответила она.

— Как насчет Испании? Сейчас там сезон созревания вишен. Праздник Хуэгос Флоралес де ла Вендимья Херезана. Возможно, последний.

— Опять фейерверки, — вздохнула она. — Слишком шумно.

— Зато весело.

— Весело. — Она скривила губы. — Давай лучше посетим Швейцарию. Притворимся, будто мы совсем старенькие и дряхлые. Или придумаем еще что-нибудь романтичное.

— Некрофилка! — Мур поскользнулся на влажном пятне и едва не упал. Лучше уединиться в горной Шотландии на берегу какого-нибудь лоха. У тебя был бы твой любимый туман, а у меня — парное молоко и соусированный табак…

— Нет! — воскликнула она, перекрывая пьяную болтовню окружающих. Лучше в Нью-Гэмпшир.

— А почему не в Шотландию?

— Я еще ни разу не бывала в Нью-Гэмпшире.

— А я бывал, и мне там не понравилось. Точь-в-точь как на Луне, если судить по твоему описанию.

В этот миг моль задела крылом пламя свечи. Раздался грохот.

В зеленых небесах медленно вытянулась холодная черная молния. Пошел мелкий дождь.

Пока Леота сбрасывала туфли, Мур схватил с пролетающего над его левым плечом подноса бокал и, осушив, поставил обратно.

— Похоже, здесь разбавляют напитки водой.

— Кругу приходится экономить, — сказала она.

Мур заметил Юнгера. Тот смотрел на них, стоя на краю зала с бокалом в руке.

— Я вижу Юнгера.

— И я. Он еле на ногах держится.

— Мы тоже. — Мур рассмеялся.

Шевелюра толстого барда представляла собой снежный хаос; левый глаз заплыл огромным синяком. Что-то пробормотав, Юнгер выронил бокал и рухнул ничком. Никто не пришел к нему на помощь.

— Похоже, он опять слишком увлекся.

— Бедный Юнгер, — равнодушно произнесла Леота. — А ведь мы с ним давно знакомы.

Дождь лил не переставая, и танцоры казались марионетками в руках неопытных кукольников.

— Они летят! — закричал человек в красной мантии, и простер руки к небу. — Снижаются!

Мур не узнал этого человека. Очевидно, он был не из Круга.

Все головы, способные соображать, разом запрокинулись навстречу каплям дождя. В безоблачной зелени быстро разрастались силуэты трех серебристых дирижаблей.