Морскому льву здесь не место - Майкл Коуни

Полная победа! Теперь нет недостатка в дровах. Печь будет пылать всю зиму, день и ночь напролет, и без всяких затрат. Три года он довольствовался бревнами, унесенными приливом и прибитыми к берегу. Они, несомые высокой волной, то утыкались в прибрежный песок, то уносились новым приливом дальше.

Фрейн дошел до кромки воды и запрокинул голову. Теперь он мог видеть на вершине скалы Грега, махавшего руками.

— Эй, там, наверху, все в порядке? — прокричал он.

— Прекрасно, па! — Грег отошел от края скалы, поднял колун и принялся расщеплять большие куски дерева на дрова.

Единая команда. Отец и сын. Фрейн гикнул от распирающей его радости. Хоть раз в жизни удалось ему превратить мечту в реальность. Много лет носился он с идеей подъемной дороги на скале, и вот теперь она стала явью, ею можно пользоваться. Конечно, нужна была еще немалая доводка. Хорошо бы создать коммуникационную систему, например компьютерную связь, которая позволит Грегу точно знать, когда накопился достаточный груз и можно давать команду к подъему дров. А может, колокольчики с электронной сигнализацией? Это было бы намного веселее. Один звонок — включить лебедку. Два звонка — стоп! Пять звонков — внимание, опасность…

О, никогда не следует забывать об опасности. Ни в коем случае не стоять у подножия скалы под груженой вагонеткой, когда груз поднимается вверх и в любой момент может отказать лебедка или порваться трос.

А человек, стоящий вверху, всегда должен быть начеку и по прибытии груза успеть остановить лебедку. В ином случае вагонетку притянет к барабану и трос, не выдержав, лопнет. А нагруженная вагонетка начнет скатываться назад, постепенно набирая скорость… Фрейн встряхнулся, освобождаясь от страшного видения. Грег никогда не допустит, чтобы такое случилось. Но во избежание неприятностей все же надо поставить автоматический выключатель, чтобы тормозить прибывшую наверх вагонетку. А что? Прекрасная мысль!

— Па! — донесся сверху слабый крик.

— Да?

— Что ты там внизу делаешь? Где следующий груз?

Опять замечтался. Фрейн навалил в вагонетку короткие деревянные кругляши и дернул трос — сигнал к началу подъема. Трос натянулся, и вагонетка начала медленно скользить вверх по скале. В этой точке склон был градусов семьдесят, но к середине пути угол уменьшался до сорока пяти. Лебедка, казалось, без труда справлялась с подъемом.

Пора было распиливать следующее бревно. Фрейн огляделся в поисках циркулярной пилы — Тараторки. Как всегда, она куда-то подевалась. Ну конечно, Тараторка лежала на боку около заполненной водой каменистой выемки, фыркая и слабо подергиваясь, будто овца со сломанной ногой.

Фрейн дал имя циркулярной пиле, как это делали средневековые рыцари, давая имена своим мечам. Тараторка разговаривала с ним дребезжащим басом, всякий раз грозя оттяпать какую-нибудь конечность. При каждом неуклюжем движении Тараторка лягалась, как норовистая лошадь. Тараторка упрямилась и никак не хотела поддаваться, заставляя Фрейна дергать за веревку стартера и раз, и другой, и третий. Если Тараторка, перепиливая бревно, натыкалась вдруг на гвоздь или застрявший в расщелине камешек, она вгрызалась в них с яростью, выплевывая искры, а после требовала утомительного лечения переломанных зубьев.

Фрейн перешагнул через гладкий ледниковый валун и вновь завладел Тараторкой. Из-за неполадок в стартере он избегал частого выключения Тараторки и, перекатывая очередное бревно, откладывал ее в сторонку, где бедняга продолжала фыркать и дрожать вхолостую. Крутясь на месте и елозя по камням, Тараторка медленно, но верно сползала к морю, как черепаха, отложившая яйца. И задержать ее могла лишь цепочка ледниковых валунов. Стоило Фрейну поднять пилу, как она заглохла.

— Чертова тарахтелка! — Он придавил ее ногой к камню и принялся дергать веревку.

— Опасные штуки эти пилы. Ужасны, как сама преисподняя. У моего друга пила, подпрыгнув, отхватила нос.

— А? — Вздрогнув, Фрейн отпустил веревку. Перед ним стоял, улыбаясь, низенький плотный человечек. Фрейн выпрямился и откинул со лба волосы. — Добрый день, — вежливо сказал он, спохватившись.

— Какое у вас тут интересное устройство, — продолжал незнакомец, кивая на подъемник. У него были коротко стриженные волосы и очень голубые глаза, а весь его облик излучал предельное самоуважение. Фрейн решил, что это не меньше чем владелец крупной дереводробильной мельницы, начавший с самых низов, с мытья полов например, а теперь ушедший на заслуженный покой.

— Спасибо. Мы отапливаем дом дровами. А я люблю быть независимым во всем, насколько это возможно разумеется. Никогда не знаешь, что тебя ждет.

— Чертовски верно замечено. Морская соль не разъедает стенки печи?

— Она чугунная.

Незнакомец снова кивнул, наблюдая за вагонеткой, которая бесшумно проделывала свой спуск со скалы.

— А что вы используете? Лебедку в пол лошадиной силы?

— В три.

— Ого! Должно быть, этого вполне достаточно. Какое усилие выдерживает трос?

Парень становился слишком назойливым. Но спрашивал он, кажется, с самыми добрыми намерениями.

— Тысячу фунтов. Это больше, чем нам когда-либо потребуется.

— Достаточно много. — Он улыбнулся и облегченно вздохнул, будто ответ Фрейна снял с него груз сомнений. — Значит, это ваш дом там, наверху? Недостроенный?

— Ну, видите ли, там действительно многое надо еще сделать…

— Но зато прекрасно задумано. А там парусная лодка? Не имеете ничего против, если я взгляну на нее? — Не ожидая ответа, он зашагал по пляжу. — Тут у вас интересный пляж. Взгляните на этот след времен ледникового периода. Надо же, бороздки прочерчены так прямо, будто рельсы. Держу пари, вам это нравится до чертиков, я прав?

— Нравится… Но что сталось с носом?

— С каким носом?

— Носом вашего друга, который отсекла пила.

— Ах, вы об этом. Его жена положила нос в мейсенскую кружку с колотым льдом. А затем повезла и его и нос в больницу. Они там пришили нос на место. Просто удивительно, до чего дошла медицина. А это на скале осадочная порода. Вероятно, тут есть редкие минералы. Какое, однако, великолепное место!

— Нам тут нравится. Послушайте, я должен объяснить насчет лодки…

Незнакомец остановился и протянул руку:

— Кен Виггинс. Рад познакомиться, мистер Поттер.

— Фрейн. — Ладонь у мужчины была твердой и сухой. — Откуда вы знаете мою фамилию?

— Мне сказала старая сова там наверху. Она что-то толковала по поводу лам. Будто вы их разводите. Но я ни одной не вижу. Интересные животные эти ламы.

— Да, но пока это всего лишь мечта.

— Ламы — это деньги. Итак, Фрейн, давайте ближе к делу.

— Что? — Фрейн начал подозревать, что его дурачат. Этот человек никогда в жизни не был владельцем дереводробильной мельницы. Он просто прилично одет, чистое, но поношенное платье, хорошо поставленный голос, самоуверенность, ловкое умение быть на «ты» с техническими терминами… Этот человек похож на чудака миссионера, который ходит от двери к двери, вылавливая клиентов. Вот и Фрейна заманили в ловушку. — Признаюсь, Кен, давненько я не захаживал в церковь, — быстро проговорил он. — Занят, знаете, воспитанием мальчика-подростка и всякой всячиной.

— Понимаю. — Кен дружески сжал его плечо. — Я и сам никак не доберусь до церкви.

— Я не говорю, что не верю в Бога. Просто у меня широкие взгляды.

— Очень разумное отношение к религии.

— Я пытаюсь воспитывать моего сына Грега в этих принципах. Мы оба ничего не имеем против церкви. Там зачинается немало добрых дел.

— Фрейн, с чего это вы взялись толковать о религии?

— Я думал, ВЫ хотите об этом поговорить, Кен.

— Необязательно. Попозже, возможно, если пожелаете. Но сейчас я хотел бы подойти к цели моего визита. Должен признаться, — он немного поколебался, — я хозяин моторного судна «АПЧУК».

— Да-а?

— Парома.

— А-а, парома.

— Фрейн, я хочу попросить у вас прощения. Пару недель назад я проходил тут мимо мыса и видел, как вы строили на скале свой подъемник. Хотя, признаюсь, я тогда не понимал, для чего вся эта, простите, возня. Но по причинам, в которые мне сейчас не хотелось бы вдаваться, я включил сирену. Думаю, именно из-за этого вы потеряли равновесие, что могло кончиться довольно плохо. — Розовое лицо капитана Кена приняло багровый оттенок. — С моей стороны это было по меньшей мере безрассудно, и мне жаль, что моя оплошность чуть не привела к беде. С тех пор я не знал покоя, но не имел возможности извиниться лично. У нас был простой, и я жил на материке…

Фрейн смутился:

— Пожалуйста, не беспокойтесь. Я уже обо всем позабыл.

— Я смотрел на вас в бинокль и заметил, что вы курите трубку. Я тоже курю трубку. Это гораздо безопаснее, чем сигареты. В знак моего искреннего раскаяния я принес вам небольшой подарок. Пожалуйста, примите. — Он порылся в кармане и протянул Фрейну изящную коричневую коробочку.