Начальник внешней разведки. Спецоперации генерала Сахаровского - Валерий Прокофьев

Опыт приобретался разнообразный. Включал он и агентурную работу, причем не только в Ленинграде, но и за рубежом. В 1940 году почти непрерывно в течение семи месяцев Сахаровский находился в плавании в качестве помполита пассажирского судна «Сванетия». Побывал в нескольких странах Адриатики. Природная смекалка и жизненный опыт помогали ему успешно выполнять оперативные задания.

Но в деятельности Александра Михайловича в УНКВД была еще одна важная сторона. Он вел большую общественную работу. Являлся секретарем парторганизации отдела, а позже — заместителем секретаря парткома УНКВД.

Приведем скудные, в стиле формулировок того времени, строки из характеристики, утвержденной на партбюро 11 апреля 1940 года: «Партвзысканиям не подвергался, отклонений от генеральной линии ВКП(б) не имел... За период работы тов. Сахаровского секретарем парторганизации она значительно окрепла и идейно выросла».

«От нас, коммунистов, и рядовых, и руководителей, всегда требовалась партийная принципиальность, — рассказывал Александр Михайлович. — В то время пришлось выработать в себе твердость и выдержку. Дискуссии тогда были очень острыми, особенно по вопросам о персональных делах сотрудников. ..»

Управление НКВД жило напряженной жизнью. Ленинград ощущал совсем рядом дыхание войны... Только что, в марте 1940 года, закончилась война между СССР и Финляндией, но уже в апреле гитлеровцы вторглись в Скандинавию, захватили Данию и Норвегию, а после поражения Франции ввели свои войска и в Финляндию. 22 июня 1941 года Ленинград стал фронтовым городом.

Глава 3. В ОСАЖДЕННОМ ЛЕНИНГРАДЕ

Январь 2014 года. Уже другая страна — не СССР — отмечает очередную годовщину снятия блокады Ленинграда. Российские средства массовой информации уделили этому событию должное внимание. О чем же писали центральные и местные газеты? О массовом патриотизме советских людей? О любви ленинградцев к своему городу? О величии подвига солдат на фронте и женщин и детей — тылу? Да, и об этом упоминалось в публикациях. Но главное прослеживалось в другом. Почитаем «юбилейную» статью в одном из центральных изданий. Ее подзаголовок гласит: «...В советское время правда о блокаде была закрыта цензурой, а в постсоветское — с непростительным снобистским равнодушием не востребована. И с течением времени подвиг обреченных (выделено автором) на героизм ленинградцев становится абстракцией. Единственное противоядие от беспамятства — знание правды, какой бы страшной она ни была».

В чем же состоит эта правда? По мнению автора, Кремль не обеспечивал ополченцев оружием, и они были вынуждены добывать винтовки в бою. Да и вообще в первые месяцы войны Кремль не давал разрешения на формирование ополченских бригад.

Касаясь попыток 2-й Ударной армии разомкнуть кольцо немецких войск в районе Мги, в статье утверждается, что план «спецоперации» наметили впопыхах, десятки тысяч безоружных, голодных солдат («рацион бойца составлял 50 граммов хлеба, ели лягушек и кору») пытались пройти сквозь плотно наступающие немецкие войска. В приведенном воспоминании одного из безымянных бойцов этой армии отмечается: «Под ногами началось какое-то месиво, как густое болото. Я был уже в полузабытьи и не смотрел вниз. А когда взглянул под ноги, увидел — земли нет, мы идем по телам».

В разделе статьи, озаглавленном «Уже едят человеческое мясо, которое выменивают на рынке», отмечается, что «социологический срез» типичных высказываний показывает отрицательные настроения среди населения города. «Наше правительство и ленинградские руководители бросили нас на произвол судьбы. Люди умирают, как мухи, а мер против этого никто не принимает...» Далее следует: «.. .Ежемесячно органы НКВД вербовали до полутора тысяч новых агентов. Стимул для сотрудничества с органами — шанс выжить, получив дополнительный паек».

В заключительной части публикации, озаглавленной «У Жданова в вазе лежали буше», сообщается о высказывании опять-таки безымянного героя-блокадника, утверждающего, что руководству города на самолетах доставляли продукты: «Был у Жданова по делам водоснабжения. Еле пришел, шатался от голода... Шла весна 1942 года. Если бы я увидел там много хлеба и даже колбасу, я бы не удивился. Но там в вазе лежали пирожные буше...»

Если даже допустить, что все изложенное в статье соответствует действительности, то и тогда оно не сможет заслонить ту настоящую огромную правду о борьбе населения города-героя Ленинграда за свое человеческое достоинство, о доблести ленинградцев, которые воевали, трудились и побеждали. Эта правда присутствует в воспоминаниях командующего ленинградским фронтом Мерецкова и других военачальников. Что же предпринималось для защиты и облегчения участи блокадников?

Чтобы деблокировать Ленинград, Ставка Верховного Главнокомандования в декабре 1941 года приняла решение о формировании войск Волховского фронта, в состав которого вошли 4-я, 59-я и 2-я Ударная армии. Части и соединения 2-й Ударной армии во главе с генерал-лейтенантом Н.К. Клыковым 17 января 1942 года прорвали укрепленную оборону противника у Мясного Бора, на западном берегу Волхова, и вышли на подступы к городу Любань. Чтобы взять в кольцо крупную группировку противника, с северо-востока, через Синявинские болота, к ней с боями пробивалась 54-я армия Ленинградского фронта. Создались реальные предпосылки для прорыва блокады Ленинграда и непосредственная угроза для 18-й армии вермахта, входившей в группу «Север».

Для руководства действиями войск ударной группировки в составе 2-й Ударной армии и отдельных соединений 52-й и 59-й армий Военным советом Волховского фронта в начале марта 1942 года был командирован заместитель командующего фронтом генерал-лейтенант А.А. Власов. Командующего 2-й Ударной армией Н.К. Клыкова из-за тяжелой болезни 16 апреля срочно отправили в тыл. Приказом по Волховскому фронту от того же числа вместо Клыкова временно исполняющим обязанности командующего армией был назначен Власов.

Вступив в командование, Власов не сумел развить наступление, а когда оно захлебнулось, не принял необходимых мер для обороны флангов и, как было позже отмечено, пассивно относился к наведению порядка в войсках. К этому времени 2-я Ударная армия оказалась в узком коридоре, в крайне невыгодной позиции, которая усугубилась с началом весны. Болотистая местность затрудняла использование бойцами земляных укрытий, поэтому советские войска попали в очень сложное положение.

Для ликвидации горловины прорыва противник бросил против 2-й Ударной армии одиннадцать дивизий и одну бригаду, в связи с чем резко изменилось соотношение сил на любанском направлении. 30 апреля войска Волховского фронта и 54-я армия Ленинградского фронта прекратили наступление в районе Любани и перешли к обороне. 28 мая немецкие войска прорвали оборону около деревни Финев Луг, закрыли коммуникации 2-й Ударной армии в районе Мясного Бора и Спасской Полисти, в результате чего советские части оказались в окружении. В этой обстановке новый командующий Власов проявил безволие, начал пьянствовать и практически прекратил руководить боевыми действиями, а после уничтожения средств связи совсем потерял управление войсками.

В архивах сохранились документы Особого отдела 2-й Ударной армии того времени. В них — свидетельства участников драматических событий лета 1942 года, подробности и детали, которые рассказывают об истинном героизме и самоотверженности советских солдат. Одновременно документы повествуют о трусости и предательстве генерала Власова.

Предательство Власова ни в коей мере не бросает тень на всех бойцов и командиров Ударной армии. Время показало, что его имя и отдельные негативные факты фронтовой обстановки того периода нельзя ассоциировать, как это делается кое-кем, с памятью о воинах, погибших в болотистых лесах на Волховском фронте, у Мясного Бора, о тех, кто с боями выходил из окружения, вынося на себе раненых товарищей. Они честно выполнили свой солдатский долг и внесли огромный вклад в защиту Ленинграда.

Один из защитников героического города, Д. Буданов, воевавший в составе 749-го полка 125-й стрелковой дивизии, которая обороняла Ораниенбаумский плацдарм, вспоминал:

«Захвату Ленинграда, как политическому центру страны, Гитлер отводил особое значение. В первых числах ноября он наметил провести бал победителей в Таврическом дворце. Уже были заготовлены пригласительные билеты. Однако намеченным планам не суждено было сбыться. Стабилизация фронта предопределила срыв молниеносного захвата Ленинграда. Не имея необходимых сил для штурма, Гитлер поставил задачу своим войскам разрушить город ударами авиации и дальнобойной артиллерии, а население—уморить голодом. Он цинично заявлял, что пленение населения может подорвать ослабленную экономику Германии. Обстрелы велись методично по жизненно важным центрам, госпиталям и скоплениям людей. В результате жизнь в городе была парализована: остановились трамваи, прекратилась подача холодной и горячей воды. Главное, сократились нормы выдачи продуктов, хлеба — до 125 граммов, а на передовой — до 200 граммов. Наступил голод, от которого погибли сотни тысяч человек. В этот период я переболел дистрофией и цингой. Будучи раненным отказался идти в госпиталь, где грозила смерть от голода. Впрочем так делали многие, если можно было остаться в окопах.