Философия массовой коммуникации - Тамара Науменко

В изложенной концепции Берельсона присутствуют три важных для нашего исследования момента. Во-первых, акцентируя внимание на влиянии общественного мнения на содержание массово-коммуникативного процесса, автор, с нашей точки зрения, описывает, как уже упоминалось, одно из необходимых условий осуществления деятельности массовых коммуникаций; во-вторых, указывает на тот факт, что тот или иной эффект информационного воздействия достигается посредством внедрения в общественное мнение оценок актуального события («слов», интерпретаций); в-третьих, говоря об интерпретациях администрации, переданных в официальных заявлениях, Берельсон так или иначе актуализирует проблему субъектов социальных интересов, чья система ценностей в виде оценок событий оказывает влияние на формирование общественного мнения.

Одновременно с Берельсоном тема ограниченного влияния массовых коммуникаций на аудиторию рассматривалась многими зарубежными учёными, одним из которых был У. Шрамм, разработавший концепцию всеобщей социальной ответственности: «существуют три влиятельные группы, способные при желании вносить изменения. Это – правительства, сами средства связи и массовая аудитория. Мы полагаем, что ответственность они должны разделить между собой»[19]. Совместно с С. Сибертом и Т. Питерсоном У. Шрамм издаёт монографию «Четыре теории прессы» в которой авторы анализируют массовую коммуникацию с точки зрения выявления её социальной сущности и функций. Для ответа на вопрос, почему пресса такая, какая она есть и почему в разные времена и в разных обществах она служит разным целям, авторы предпринимают широкий анализ этого явления, взятого в исторической перспективе, и приходят к заключению, «что пресса всегда принимает форму и окраску тех социальных и политических структур, в рамках которых она функционирует. В частности, пресса отражает систему социального контроля, посредством которого регулируются отношения между отдельными людьми и общественными установлениями. По нашему мнению, понимание этих аспектов общества является основой для любого системного понимания проблемы прессы»[20]. С нашей точки зрения данный вывод является чрезвычайно важным для исследования массовой коммуникации как вида регулирующей социальной деятельности в системе общества в целом.

Авторы формулируют четыре теории прессы, характерные различным историческим периодам и различным социально-политическим организациям общества – авторитарную, либертарианскую, социальной ответственности и советскую коммунистическую теорию. При этом две последние являются разновидностями двух первых, которые авторы считают основными. В каждой из четырёх выделенных теорий проблема ответственности прессы определялась социально-политической структурой того общества, в рамках которого функционировала пресса, иными словами, тип общества предопределял тот или иной тип прессы. Авторам наиболее близка либертарианская теория, которая в двадцатом веке под воздействием изменившихся социальных реалий (концентрация и монополизация средств массовых коммуникаций) находит своё продолжение в теории социальной ответственности. Основной её постулат сводится к тому, что «пресса, которая при нашей (американской – Т. Н.) системе правления находится в привилегированном положении, обязана нести ответственность перед обществом, выполняя определённые важные функции массовой коммуникации в современном обществе»[21]. Однако авторы, подробно рассмотрев процессы формирования как самой концепции, так и социальных условий этого формирования, апеллируя к различным кодексам поведения тех, кто имеет отношение к средствам массовой коммуникации, тем не менее, не смогли дать ответ на самые главные, с нашей точки зрения, вопросы: почему, исходя из каких социальных законов, кроме юридических, пресса должна нести некую дополнительную ответственность перед обществом, что вообще означает ответственность перед обществом и кто является субъектом, определяющим меру подобного рода ответственности? В нашей работе мы ещё вернёмся к концепции социальной ответственности, которая, по мнению ведущих отечественных исследователей массовой коммуникации, отмечающих её достоинства, тем не менее, испытывает трудности в осуществлении, причины которых очевидны и заключаются в том, что теория социальной ответственности «базируется на добровольном согласии владельцев и издателей на уступки журналистам и обществу, на ограничение своих прав. Именно поэтому эта теория так и не стала доминирующей…»[22].

В последние тридцать лет двадцатого столетия исследования массовых коммуникаций развивались в нескольких направлениях, но всем им был свойственен возврат к идее о максимальном, или, по крайней мере, значительно большем, нежели отмечалось в исследованиях 40–60-х годов, влиянии массовых коммуникаций на сознание массовой аудитории[23]. Одним из ярких представителей этого периода является Герберт Маршалл Маклюэн, разработавший, так называемую, «теорию средства».

Основа концепции Маклюэна заключалась в том, что все прогрессивные этапы в развитии общества он причинно обусловливает развитием технических средств информационных связей[24]. «Средство есть сообщение» – главный тезис концепции Маклюэна, считавшего, что в зависимости от того, каким средством или по какому (с технической точки зрения) каналу передана информация, зависит восприятие аудиторией как самой информации, так и действительности, описываемой ею. Каждое средство информации, используя только ему одному присущий специфический язык и методы актуализации информации, формирует тем самым и сам характер информации, который соответственно влияет на восприятие мира. Из этого автор делает вывод о том, что технические средства коммуникации играют определяющую роль в формировании мыслей человека, ибо они структурируют его опыт и определяют его мнение об окружающем мире. Особенную, ведущую роль в современном мире автор отводит телевидению как «сообщению». Он отмечает его мозаичность, которая определяется, во – первых, двухмерностью телевизионного изображения, требующей от сознания зрителя постоянной работы по структурированию определённого образа, во-вторых, мозаичность заключается в самом характере подаваемой информации, объединяющей на телеэкране одновременно различные времена и пространства. Мозаичности восприятия телевизионных передач способствует также тематическая всеохватность, когда вместо логически развивающегося сюжета зритель видит бесконечное количество быстро сменяющихся эпизодов и отдельных фрагментов, при этом часто о конечном результате события аудитория узнаёт в самом начале рассказа о самом событии. Телевидение, охватывая своими сетями всю планету, постепенно превращают человечество в «глобальную деревню», в своеобразный «глобальный театр», где у каждого – своя роль, распределение которых является прерогативой телевидения. Маклюэн абсолютизирует роль телевидения в управлении современными социокультурными процессами и считает, что «мы уже в пределах видимой досягаемости мира, который будет автоматически контролироваться… Теперь можно будет держать под контролем эмоциональный климат целых культур точно также, как у нас стало кое-что получаться с поддержанием равновесия мировой рыночной экономики»[25].

Исследователи творчества Маклюэна критикуют его за абсолютизацию воздействия технических средств массовых коммуникаций, за то, что он не считает эти средства нейтральными при передаче информационных сообщений, хотя практически никто (особенно психологи), в принципе, не отрицает того факта, что сообщение, переданное по разным информационным каналам, по-разному психологически воспринимается аудиторией. Ещё до Маклюэна Лассуэлл в своей, ставшей классической, схеме коммуникативного акта выделил звено «По какому каналу прошло сообщение», обратив, таким образом, внимание на важность средства коммуникации. На наш взгляд, методологический просчёт Маклюэна заключается в том, что он наделяет само средство качествами субъекта. Средство в процессе массово-коммуникативного воздействия действительно не нейтрально, но только в том, оговоренном нами, смысле, что различные средства, в силу различных своих технических характеристик, по-разному влияют на восприятие информации и, в конечном счёте, на конечный результат воздействия.

Представим себе, что кому-то нужно преодолеть расстояние в N километров за X часов. В зависимости от того, каким средством передвижения – велосипедом или автомобилем – он будет пользоваться, зависит многое: успеет ли он к намеченной цели в срок, сколько для этого потребуется затратить сил и т. д. Аналогичной выглядит ситуация в процессе массово-коммуникативного воздействия на аудиторию: у телевидения таковых возможностей несравнимо больше, нежели, например, у еженедельной газеты. Иными словами, в процессе достижения цели от средства зависит многое, при этом оно нейтрально только в одном – в системе целеполагания, ибо выбор цели – это исключительная прерогатива субъекта той или иной деятельности. В этом плане конечный результат – это достигнутая цель, поставленная субъектом. Таким образом, могущество телевидения – это могущество не технического канала, а того, в чьих руках он находится. Говоря о том, что при помощи телевидения можно будет контролировать целые культуры, Маклюэн, на наш взгляд, вряд ли предполагал, что этот контроль может осуществлять куча проводов, антенн и телеэкранов, а не люди, стоящие за всем этим, то есть субъекты, в чьи интересы входит контроль за мировыми культурами.