Фрегат «Звенящий» - Крапивин Владислав Петрович

– Да, правда… – вздохнул Вася, глянув в сторону, где темнело могучее корабельное ребро.

– Шпангоуты набирали из отдельных кусков, которые называются ФУТОКСЫ. Выглядело это примерно вот так:

– Как же они не рассыпались?

– Сейчас объясню… Такую фигуру выкладывали на плоскости, потом на этот слой шпангоутов клали следующий – так, чтобы новые футоксы лежали серединами на стыках первого слоя. И еще слой, еще… Склеивали, склепывали и получали цельную прочную дугу…

– Здорово, – сказал Вася и снова глянул в сторону. – А стрингера делают тоже составными? Или все же из одного дерева?

– Стараются из одного. Но если не получается, соединяют части стрингера так, чтобы он был как одно целое… Кстати, верхний стрингер, что идет у самой палубы, делают особенно прочным. Он называется ПРИВАЛЬНЫЙ БРУС. Потому что именно этой частью корпуса судно обычно прижимается, п р и в а л и в а е т с я к пристани. Привальный брус через обшивку и шпангоуты принимает на себя главное давление… Бывает, что корпус так навалится на причал, что во всех продольных и поперечных связях скрип и кряхтение…

– Но ведь они же прочные!

– Конечно, конечно. А чтобы весь набор подольше сохранял эту прочность, все связи соединяются между собой особыми деталями. Яков Платонович рассказывал про них?

– Нет. Наверно, не успел.

– Такая деталь называется КНИЦА. Она всегда треугольной формы. Но треугольники эти разные. Смотря по тому, где они стоят. Например, если они соединяют привальные брусья с транцем, то…

– С чем соединяют?!

– Ах, вы это еще не проходили!.. Но вы же знаете, что нос у судна острый, а корма бывает довольно широкая. Почему? Потому что на ахтерштевне укрепляется специальная кормовая стенка. Особенно хорошо это заметно на шлюпках. Если смотреть сзади, то выглядит это вот так:

Называется такая стенка ТРАНЕЦ. Кстати, у меня был знакомый корабельный плотник, который шутя пугал матросов-новичков: «Будешь бездельничать, получишь по транцу!» Бездельничать новички иногда продолжали, но что такое т р а н е ц, запоминали сразу…

А что касается привальных брусьев, то они задними концами прикрепляются не к ахтерштевню, а именно к транцу. И некоторые стрингера тоже. А между транцем и привальными брусьями ставятся кницы. Сверху это выглядит вот так:

– Такая кница так и называется – т р а н ц е в а я.

А есть кница, которая соединяет привальные брусья у форштевня. Таким вот образом:

Ее название – б р е ш т у к. «Бре» или «бри» в некоторых случаях означает «передний». А «штук» – это «кусок», «штука», «отдельная деталь». Недаром брештук находится впереди.

– А еще какие бывают кницы?

– Множество! Я скажу еще про две. Они ставятся при соединении штевней с килем. У форштевня – к н о п.

У ахтерштевня – а х т е р к н и ц а.

Тот же корабельный плотник, мой знакомый, когда был на кого-нибудь рассержен, обычно говорил: «Ахтеркницу тебе в поясницу!»

Вася захихикал. И… наступил на хвост Василисы.

– Мяу-ау!!

Вот и все! Тут же Вася понял, что нет ни старого корабля, ни гнома Моти, а сам он лежит в своей постели. Василиса разнеженно потягивался у него в ногах.

– Ахтеркницу тебе в поясницу! – в сердцах сказал Вася. – Из-за тебя не досмотрел сон. – Он постарался снова увидеть корабль и Мотю, но приснилась всякая сухопутная ерунда…

На следующий день к Васе и Ксене подошел пятиклассник Слава Воробьев. Это было очень воспитанный и умный пятиклассник. Он рисовал картины, участвовал в выставках юных талантов и был избран в редколлегию школьной стенгазеты, которую печатали на ксероксе.

– Скажите, пожалуйста, – начал он и очень интеллигентно поправил очки, – правда ли, что ваш дедушка Яков Платонович Пёрышкин рассказывает про устройство парусного корабля?

– А ты откуда узнал? – отозвался Вася Лис ревниво и не очень ласково.

– Видите ли, я живу в том же подъезде, где Антоша Штукин. И он мне вчера сказал про это. Если это тайна, не ругайте его, он не нарочно. Он знает, что я интересуюсь кораблями, вот и проговорился.

– Никакая это не тайна! – Ксеня строго посмотрела на Лиса. А Славе предложила: – Если хочешь, приходи к нам.

– Большое спасибо! – Слава обрадованно заблестел очками.

Когда он отошел, Ксеня предупредила:

– Не вздумай ругать Антона. Что плохого, если еще один человек поучится у боцмана Пёрышкина?

«Ничего. Только не вздумал бы он ухаживать за боцманской внучкой», – сумрачно подумал Лис. Но, конечно, не сказал про это Ксене. Вместо этого повздыхал и рассказал про свое сновидение.

– Ой! – обрадовалась Ксеня. – Я видела похожий сон! – Только гном Мотя не на корабле, а вылез из-под моей кровати. И рассказывал мне про тимберсы и кницы прямо в моей комнате. Рисовал пальцем на обоях!

– Прямо волшебство какое-то! – восхищенно сказал Вася.

Когда они с Ксеней шли из школы, их догнал запыхавшийся первоклассник Штукин.

– Знаете, какой сон я видел ночью?!

– Небось, про гнома Мотю? – насупленно спросил Вася.

– Ой… а кто вам сказал?

– Мало ли кто. Кто-то вот и Славке Воробьеву раззвонил про наши занятия…

Антон задышал шумно и виновато.

– Лис, как тебе не стыдно, – сказала Ксеня.

– Ладно уж… – проворчал Вася.

Яков Платонович не очень удивился, услышав, какие сны видели его ученики.

– Ну, Модест Мокроступыч и не такие фокусы умеет делать! Мы с ним знакомы уже лет сорок, вместе ходили на «Меридиане» и на яхте «Саванна». А потом он застрял в своей сказке… Видать, он узнал про наши занятия и решил помочь таким хитрым способом. Славный старик, большой умница… Ну, про него потом. А теперь к делу. Раз Мотя рассказал вам подробности, будем считать, что набор корпуса мы построили. Только давайте коротко повторим его устройство. Чтобы лучше запомнить и чтобы ввести в курс дела нашего нового курсанта… – Яков Платонович доброжелательно посмотрел на Славу Воробьева. Тот поправил очки и нацелился карандашом в тетрадку.

– Ну, кто расскажет, как устроен набор корабельного корпуса? – спросил Яков Платонович.

Антон вскинул руку. Раньше всех.

– Хорошо. Пусть начинает самый младший.

– Набор – это как скелет кита! – заторопился Антон. – Там есть много чего… Кницы, киль… полубимсы… и еще это… карг… карл…

– Стоп, стоп. Ты, голубчик, все валишь в кучу. Представь, что ты морской курсант, гардемарин, и отвечаешь на экзамене. Рассказывать надо примерно так:

«НАБОР КОРАБЕЛЬНОГО КОРПУСА представляет собой скелет судна и нужен для его прочности. Набор состоит из продольных и поперечных связей. Главная продольная связь – киль.

На концах киля ставятся штевни: на носу – ф о р ш т е в е н ь, на корме – а х т е р ш т е в е н ь. Поверх киля кладется р е з е н к и л ь, по всей длине которого сделаны вырезы (шпунты) для нижнего края обшивки. На киль с резенкилем ставятся корабельные ребра – ш п а н г о у т ы. Это – поперечные связи. По ним протягиваются от штевня к штевню продольные связи – с т р и н г е р а. А внизу, на флоры, которые соединяют левые и правые ветви шпангоутов – тимберсы, – над резенкилем, кладется к и л ь с о н.

Сверху на топы шпангоутов концами кладутся чуть выгнутые палубные балки – б и м с ы (это, разумеется тоже поперечные связи). Кое-где в палубе вырезаются люки, в тех местах части бимсов убираются и остаются п о л у б и м с ы. Они соединяются к а р л и н г с а м и, которые образуют боковые стороны в рамах люков. Карлингсы идут вдоль корпуса, значит, относятся к продольным связям.

Все продольные и поперечные связи на стыках укрепляются треугольными деталями – к н и ц а м и.А под бимсы и полубимсы ставятся вертикальные стойки – п и л л е р с ы.»