Горец. Гром победы - Дмитрий Старицкий

– Вот что, фельдфебель… – Я начал закипать. – Эти люди – герои войны. В отличие от тебя, тыловая крыса. Ты про «кровавую тризну» хоть слыхал?

Фельдфебель нехотя кивнул в подтверждение.

– Так вот, не советую тебе делать из них личных врагов. Исполнять приказ. Личному составу отдыхать и принимать пищу.

– Слушаюсь, господин капитан-командор, – недовольный фельдфебель четко откозырял, развернулся на каблуке и пошел передавать мой приказ роте.

Идеальный оловянный солдатик.

Миры могут быть любые, но армии во всех одинаковые. Грустные размышления, если трезво подумать. Без строевой подготовки армии не сделать. Но если сводить все к парадам, то армию запросто можно угробить. Заранее. Без противника.

– Круто ты с ним, – хохотнул за спиной знакомый голос.

– Ваша светлость… – развернулся я к подошедшему рецкому герцогу.

– Хотя и бесполезно, – продолжил Ремидий. – Все равно ничего не поймет. Он давно все мозги себе выбил каблуками о плац. Однако парадную коробочку он из твоих партизан умудрился-таки с утра сколотить. Тоже талант надо иметь. Так что не суди его слишком строго. Свое дело он знает отлично. – Герцог сделал ударение на слове «свое». – Кстати, Савва, не составишь мне компанию на обеде?

– Почту за честь, ваша светлость.

Обед был из серии «тайное собрание масонской ложи». Кроме герцога на нем присутствовали оба Бисера, Плотто, Молас и Аршфорт. Я поначалу не понял, что я делаю в такой компании, потом сообразил, что за мной восемь единиц бронетехники… А здесь я, чтобы смог проникнуться важностью момента и оказанным доверием. Чтобы не переманил меня на свою сторону тот же князь Лоефорт, отсутствующий тут, но расточавший мне авансы в Калуге на пуске рельсопрокатного стана.

Узкий круг. У́же не бывает.

Люди, которых я знаю и которые меня знают. И которым я, кстати, обязан своей карьерой. Как военный. И что еще важнее, как фабрикант. С которыми к тому же крепко повязан финансовыми интересами. Все сидящие за столом так или иначе пайщики моих предприятий.

Ремидий и оба Бисера всегда меня прикрывали от серьезных напастей. Хотя я не всегда это адекватно оценивал.

Когда слуги вышли из обеденного зала, фельдмаршал взял слово.

– Итак, господа, регент-интеррекс на время междуцарствия возложил на меня обязанности верховного главнокомандующего, вплоть до выборов нового императора.

– Это он погорячился, – хмыкнул Ремидий, у которого с утра наблюдалось хорошее настроение.

– А куда ему было деваться, если в настоящий момент действующий генерал-фельдмаршал в стране один. И это я. И я – победитель в войне, что характерно. Но ситуация в столице не так однозначна. Расклад сил на случай крайних действий таков, что в Химери вся императорская гвардия подчиняется Лоефорту, плюс его личная рота и рота оногурского короля. У нас гвардии всего две-три сотни. Ближайшая армейская часть, которая подчинена мне, расположена за тридцать километров. Вот и считайте силы и возможности.

– У Кобчика бронетехника и рота автоматчиков, – усмехнулся в усы Ремидий. – К тому же не паркетных шаркунов, а испытанных ветеранов, уже привыкших побеждать. Савва, ты готов к городскому бою?

Я ответил не задумываясь:

– Так точно, ваша светлость. Интенсивные тренировки штурмовых городских боев на полигоне проводились. Да и взятие крупного разъезда на опыте показало, что один штурмовик-автоматчик среди тесной застройки стоит отделения бойцов с винтовками. Просто давит плотностью огня. А что, ситуация уже вошла в клинч и выход только в вооруженном противостоянии? Выборов не будет?

– Выборы будут. – Ремидий стал серьезен. – Но быть готовыми надо ко всему. Ты готов?

– Я выполню свой долг, – ответил я под их пристальными взглядами.

Вроде все удовлетворились таким ответом, хотя он и содержал толику двусмысленности.

– Воздушный флот, кстати, как подчиненный лично императору, остался без командующего, – дал новую тему для обсуждения фельдмаршал Аршфорт. – Кто его будет временно заменять? Что скажешь, Плотто? Ты у нас воздухоплаватель.

– Да хоть Кобчик, – ответил командор.

– Кобчика нельзя, – высказал свое мнение принц Бисер. – Он совсем не умеет себя вести с власть предержащими. А командующий флотом больше политик, нежели технарь. Покойный император это быстро понял. Я думаю, сейчас Кобчик как раз на месте. Пусть строит свои аппараты тяжелее воздуха и создает пилотируемую авиацию. Я правильно ее назвал, Савва?

– Правильно, ваше высочество, – кивнул я и налил себе темно-фиолетового, почти черного вина. – В командующие я и сам не рвусь. Но против некоторой самостоятельности в своей деятельности выступать не буду. Дело это новое, неизведанное. Требует больших вложений в науку и конструкторские разработки.

– Значит, будем стоять на этом мнении Отония в отношении Кобчика, – заключил Аршфорт. – Он командор авиации в воздушном флоте. Его заведование будет автономно от воздухоплавания. Скажем так, по аналогии с подводными лодками в морском флоте. Они тоже только-только начали реально плавать под водой.

– То-то, Кобчик, ты снова вырядился во флотский мундир, – подколол меня принц Бисер.

– Согласно последней воле последнего императора, – пожал я плечами. – Но все вы знаете, что я всегда хотел летать.

Плотто на это только ехидно усмехнулся. Но ничего не сказал.

– И не надо, Вит, делать такое лицо, – бросил я ему через стол. – Мои, как ты любишь дразниться, «этажерки» себя уже показали на фронте как полезные машины. Без их воздушной разведки в реальном времени у нас не получилось бы ни прорыва, ни молниеносного рейда. Несмотря на всю бронетехнику. И фланговый ночной рейд «железная» бригада сделала именно на основе воздушной разведки «этажеркой». Я уже не говорю о практически молниеносной связи со штабом фронта. Фактически в реальном времени.

Плотто примирительно поднял руки вверх. Обшлага его мундира задрались и показали шнуровку протеза на левой руке.

– Слышали новость? – спросил ольмюцкий король. – Имперский принц снял свою кандидатуру с баллотировки. Он не хочет быть императором.

– Причина? – спросил фельдмаршал.

– Желает всего себя посвятить воздухоплаванию.

– Хороший для него выход из тупиковой ситуации, – заявил Молас. – У Тона и так шансы на избрание были призрачные. За него стоит только один великий герцог. Тон хороший администратор, но постоянно пребывал в тени отца. А тот его нещадно эксплуатировал на непопулярных миссиях. Откуда возьмутся симпатии у электоров и генералитета к вечному проверяющему? Разве что действительно среди воздухоплавателей. Он им покровительствовал и фактически был начальником штаба при адмирале неба.

– Осмелюсь спросить, а какой у него чин? – спросил я.

– Корвет-капитан воздушного флота, – удовлетворил Плотто мое любопытство.

– Что он просил в отступное? Адмиральство? – поинтересовался фельдмаршал. – Это будет недорого.

– Самое смешное, что совсем ничего не попросил, – ответил король. – Заявил, что хочет летать.

– Я его понимаю, – встрял я в разговор. – Небо оно такое. Никого от себя не отпускает. Небо можно любить бескорыстно. Правда, Вит?

Плотто улыбнулся мне и кивнул в подтверждение. А для всех предложил:

– Я лично не против того, чтобы Тон был адмиралом воздушного флота. Он, по крайней мере, в теме и в курсе наших забот и потребностей. Воздушный флот – специфические войска, как и морской флот. Мы не можем предугадать, кого во главе воздушного флота поставит новый император. Хорошо если просто фаворита на синекуру, тогда еще при хорошем начальнике штаба можно будет достойно существовать. А то, не дай ушедшие боги, какого-нибудь инициативного дурака из пехоты посадят на нашу шею. Будем в небе стройными шеренгами летать.

– Кобчик, а твое мнение? – поинтересовался король.

– Я не знаю Тона. Не сталкивался с ним по службе. Не могу дать ему характеристики, – уклонился я от ответственности.

– Плотто уже высказался, и он не будет выступать против того, чтобы Тон стал командующим воздушным флотом и соответственно адмиралом неба, – продолжал король вести собрание.

– Не жирно ли ему будет сразу адмирала неба? Он же не император, – буркнул фельдмаршал. – Хватит ему и контр-адмирала для начала. И так через ступень перескачет.

– Еще мнения по этой кандидатуре есть? – спросил старший Бисер.

– Что это нам даст? – Фельдмаршал как всегда был прагматичен. – В реальности. Не в благотворительности.

– Голос, – хохотнул Ремидий. – Решающий голос.

– Сейчас в курии у нас ровно половина голосов. Ольмюцкий король, отогузский король и рецкий герцог, – поддержал герцога король Бисер. – Против нас всегда и по любой кандидатуре выступят князь Лое и оногурский король. Они всегда будут вместе. Остается великий герцог империи. А он симпатизирует Тону и принимает участие в его судьбе. Унижения Тона он не простит. Кстати, Тон женат на его дочери, и это тоже следует учесть. Так что если мы возвышаем Тона, который уже сам отказался от императорской короны, то тем самым можем приобрести решающий голос в пользу нашей кандидатуры. Хотя это еще вопрос кулуарных переговоров.