Десять поверженных. Первая Летопись Черной Гвардии: Пенталогия - Глен Кук

Из-за туч опять стала видна комета. Она искажала лицо ночи, как слабая, насмешливая улыбка. Можно было уже различить её хвост. Луна, стоящая над едва видимым горизонтом, осторожно дотронулась своими лучами до истерзанной земли.

В том направлении был слышен звук рога. Его слабый голос определённо граничил с паникой. Звуки рога управляли ходом битвы, шум которой заглушался расстоянием. Резко обрывающийся рёв. Судя по звуку, битва была кровавой и беспорядочной. Я направился к своему импровизированному госпиталю, уверенный, что вскоре для меня появится работа. Почему-то я не был особенно напуган или расстроен.

На меня наталкивались посыльные, которые целенаправленно куда-то неслись, обегали вокруг. Капитан здорово поработал с этими бродягами. Он восстановил дисциплину и порядок.

Над головой что-то просвистело. Сидящий человек на тёмном прямоугольнике пронёсся в лунном свете мимо, сделав вираж в сторону шума битвы. Ловец Душ на своём летающем ковре.

Вокруг него вспыхнула яркая фиолетовая оболочка. Ковёр резко качнулся в сторону, скользнул на дюжину ярдов вбок. Вспышка померкла, оставив у меня в глазах зайчики. Я пожал плечами и зашагал дальше вверх по холму.

Первых раненых уже доставили в госпиталь. Оперативно. Это меня радовало. Значит, люди в горячке сражения сумели сохранить трезвый рассудок. Работа Капитана изумляла.

Звон металла и гул множества голосов двигались в темноте, подтверждая моё подозрение, что это была не просто настойчивая атака людей, не очень любящих темноту. (Ночь принадлежит Леди.) Каким-то образом нас обошли с фланга.

— Твоя мерзкая рожа показалась почти вовремя, — прорычал Одноглазый. — Сюда, в операционную. Я приказал зажечь свет.

Я вымыл руки и вошёл. Мои помощники работали самоотверженно, и я впервые почувствовал, что могу сделать для раненых что-то полезное.

Но они продолжали прибывать. Звон металла всё усиливался. Вскоре стало ясно, что весь этот шум в каньоне был не чем иным, как отвлекающим манёвром. Такое грандиозное представление имело перед собой совсем небольшую цель.

Заря уже расцветила небосклон, когда я поднял глаза и обнаружил, что передо мной стоит Ловец Душ в оборванном одеянии. Он выглядел так, как будто его поджарили на медленном огне и залили чем-то мерзким голубовато-зелёным. Он него исходил резкий запах дыма.

— Грузись на фургон, Каркун, — сказал он голосом деловой женщины. — Капитан послал тебе ещё дюжину человек.

Весь обоз, включая те повозки, что пришли с юга, стоял немного выше моего госпиталя под открытым небом. Я посмотрел туда. Высокий тощий субъект со сломанной шеей подгонял и без того изнурённых людей.

— Успехи в сражении невелики? — спросил я. — Поймали вас на чём-то, да?

Ловец проигнорировал последнее замечание.

— Мы уже достигли основных целей. Только одна задача осталась невыполненной.

На этот раз он выбрал звучный, глубокий голос, голос оратора.

— Исход сражения может оказаться каким угодно. Слишком рано об этом говорить. Ваш Капитан вложил в эту толпу стальной стержень. Но к разгрому надо быть готовыми, чтобы двинуться немедленно.

Несколько повозок уже скрипели, направляясь к нам. Я пожал плечами, промолчав, и перешёл к следующему человеку, который нуждался в моей помощи.

— Если силы примерно равны, то не лучше ли вам быть сейчас там и атаковать повстанцев? — спросил я, уже работая.

— Я исполняю волю Леди, Каркун. Наша цель почти достигнута. Щуки и Мотылька больше нет. Бок тяжело ранен. Меняющий потрудился на славу. Сделано всё, осталось только лишить повстанцев их главнокомандующего.

Я был сбит с толку. В голове закружился вихрь мыслей, которые помимо моей воли слетели у меня с языка.

— Но почему тогда вам не попробовать остановить их здесь? Эта северная кампания дорого обошлась Кругу. Сначала Кочерга, потом Шелест. А теперь Щука и Мотылёк.

— Вместе с Боком и Твердим. Да, они бьют нас раз за разом, и всё время это стоит им их основной силы.

Он посмотрел вниз, на небольшую группу людей, которые шли к нам. Во главе их был Ворон. Ловец развернулся к обозу. Повешенный прекратил жестикулировать и замер. Прислушивается.

Неожиданно Ловец заговорил опять.

— Шелест проломила стены Мороза. Ночная Ящерица преодолел предательские холмы Равнины Страха, достигнув пригородов Убийцы. Безлицый сейчас там, на равнине, движется к Конюшням. Они говорят, что Тюк вчера покончил самоубийством, чтобы не попасть в плен к Дробящему кости. Всё не так уж плохо, как кажется, Каркун.

Конечно нет, чёрт возьми, подумал я. Но это восток. А здесь — север. Меня не сильно взволновали победы на расстоянии в четверть мира отсюда. Нас прижали здесь, и, если повстанцы прорвутся в Амулет, никакие победы на востоке уже не будут играть роли.

Ворон остановил свою группу и один подошёл ко мне.

— Что им делать?

Я понял, что если Капитан послал сюда Ворона, значит, он приказал отступать. Капитан не будет играть в игры Ловца Душ.

— Уложите всех, кого мы обработали, по фургонам.

Ребята выстроились в цепочку.

— Пошлите с каждым фургоном около дюжины ходячих раненых. Я, Одноглазый и остальные будем дальше резать и штопать. Что такое?

Он как-то странно смотрел на меня. Мне это не понравилось. Он взглянул на Ловца Душ. Я тоже.

— Я ещё не сказал ему, — произнёс Ловец.

— Что не сказал? — я уже знал, что когда услышу это, мне не сильно понравится.

От них исходила какая-то нервозность. Она просто вопила, что меня ожидают плохие новости.

Ворон улыбнулся. Не радостно, а просто скривился в какую-то отвратительную гримасу.

— Нам опять нашли работу, Каркун. Тебе и мне.

— Как? Да ты что?! Нет, больше нет!

Меня до сих пор пробирает дрожь при воспоминаниях о том, как я помогал с Хромым и Шелест.

— У тебя есть опыт, — сказал Ловец.

Я продолжал мотать головой.

— Мне приходится этим заниматься, — зарычал Ворон, — тебе тоже, Каркун. Кроме того, тебе ведь хочется записать в Анналы, как ты лично вывел из строя больше из этих Восемнадцати, чем любой из Поверженных.

— Ша. Я что вам, заядлый охотник? Нет, я — врач. Анналы и драки — это побочно.

— И это человек, — сказал Ворон Ловцу, — которого Капитану пришлось силком утягивать с передовой, когда мы шли через Ветреную Страну.

Его глаза сузились. Ему тоже не хотелось, и он вымещал своё недовольство на мне.

— Это не случайность, Каркун, — сказал Ловец голосом ребёнка. — Тебя выбрала Леди.

Он попытался смягчить моё замешательство.