Зерна отольются в пули - Павел Дмитриев

Да и не до переездов последние несколько лет: только, казалось, все наладилось с релейными калькуляторами, компактная, всего на сто двадцать килограммов, модель «Casio 14A» была настолько хороша, что легко продавалась дороже конкурентов, и вдруг в 1965 году «как отрезало», всем стали нужны исключительно полупроводниковые системы. Напрасно менеджеры фирмы пытались объяснить заказчикам, что проверенная временем технология все еще «надежнее и дешевле», — продукция так и осталась пылиться на складе, едва не поставив крест на существовании Casio Computer, Ltd.

Тогда, три года назад, братья Касио «вытянули» свой бизнес почти чудом: днем выполняли чужие заказы на субподряде, а по вечерам — тайно, чтоб не отпугнуть последних клиентов, разрабатывали новый калькулятор. Можно сказать, повезло: при всех недостатках потребители приняли новую «машинку» благосклонно, а уже развернутая сеть из пятидесяти точек продаж позволила выпутаться из кредитных тисков до того, как банки разобрались в ситуации и отказали в деньгах. Даже больше — в позапрошлом году удалось выйти на рынки Австралии и Швейцарии, причем первый заказ там сделал советский «Восход Хандельсбанк». Однако передняя повозка перевернулась — задней предупреждение, поэтому Тадао стал очень внимательно следить за техническими новинками во всем мире.

И не напрасно: показанный Texas Instruments в конце прошлого года прототип карманного микрокалькулятора «Cal-Tech»[422] поставил крест на большей части планов. А все из-за идеи специального чипа, который мог заменить собой почти все элементы устройства. В результате резко снижались габариты, энергопотребление становилось смешным настолько, что хватало батареек, цена падала раза в два, скорее всего, ниже 400 долларов, и… Фактически, за производителем оставался только дизайн да малая толика прибыли «за кнопки и корпус». Не смертельно, возможно, это даже выгодно из-за расширения сбыта, но половину оборудования фабрики можно смело продавать за бесценок. И самое обидное, впору своими руками уничтожать гордость — отдел разработки!

Тогда ответ нашелся: ведущий инженер компании, он же брат Тосио, сумел «впихнуть» в настольный корпус целых десять печатных плат с четырьмя сотнями транзисторов и полутора тысячами диодов, создав таким образом очень маленькую ЭВМ, или программируемый калькулятор Casio AL-1000, судя по всему, первый и единственный в мире. Кроме четырех арифметических действий он имел несколько ячеек памяти, мог работать по программе в целых 30 шагов и, главное, имел интерфейс ввода-вывода для подключения пишущей машинки. Так что к лету 1968 года, казалось, бизнесу братьев Касио ничто не угрожало. Даже паника от заокеанских инноваций улеглась, чипы от Texas Instruments забуксовали в патентных тяжбах[423] далекой Америки. Конкуренты тоже не очень торопились, Mostek говорил о двух годах на разработку,[424] Rockwell вообще не желал ввязываться в гонку и налегал на универсальные микросхемы логики, которых на калькулятор требовалось десять-двенадцать штук. Так что миниатюрные калькуляторы ожидались всеми, но… никак не раньше 70-го года.

Все перевернула маленькая заметка в Popular Mechanics со скромным названием «First Lightning»,[425] которая с отдающим дешевой желтизной размахом практически прямо сравнивала изготовленную в СССР рекордно большую интегральную схему, предназначенную для успевших обрести немалую мировую известность игровых автоматов «Денди», с испытаниями первой советской атомной бомбы. С одной стороны, это казалось вполне обоснованным, Советский Союз не просто добился серьезного прорыва в области полупроводниковой техники, но демонстративно выставил его напоказ, наплевав на привычную глухую секретность. По слухам, несколько экспертов ЦРУ с треском и свистом вылетели со службы — недосмотрели, проморгали.

Но, с другой стороны, специалисты были далеки от паники. Для промышленности США показанный коммунистами результат скорее можно назвать «вчерашним днем», максимум сегодняшним, но уж никак не будущим. Военные, особенно US Air Force, давно применяли подобные «сверхчипы» в своей технике. Но для коммерческого использования интеграцию целых пяти тысяч транзисторов на один чип признавали делом чрезвычайно дорогим и невыгодным, а вложенные в разработку сотни тысяч долларов — «экономическим безумием». Впрочем, последнее никого особенно не удивляло: весь проект «Денди», с самого начала, эксперты признавали лежащим вне экономики, простой политической демонстрацией способности коммунистического режима добиться успеха в любой отрасли.

Так что единственной пострадавшей стороной по-прежнему признавались производители игровых автоматов, конкурировать с ресурсами целой страны им было явно не под силу. Крутись в этом бизнесе большие деньги — дело могло дойти до лоббирования специальных пошлин, но… Кого всерьез волнуют такие мелочи? Даже сроки поставки «Денди» с рекордной схемой и их цена рассматривались не с точки зрения бизнеса, а скорее в конспирологическом ключе, как косвенный признак готовности СССР к массовому выпуску элементов сверхбольшой интеграции для военных нужд.

Однако, в отличие от журналистов и «специалистов», Тадао Касио сразу увидел в «Денди-чипе» прямую угрозу своему бизнесу. Объемы продаж калькуляторов он знал прекрасно и немало удивился тупости советских инженеров: вместо относительно малотиражной игры они просто обязаны были делать интегральную схему сначала для простого калькулятора, а потом и «тяжелого» программируемого. Или уже сделали. Или делают. Полгода, максимум год, и AL-1000 от Casio Computer будет нужен покупателям как веер осенью! Хорошо, если СССР «замкнется» в себе и не выпустит чипы на внешний рынок. А если они наладят выпуск калькуляторов? С игровым автоматом у них все получилось!

…Уже на следующий день Юкио Касио отправился в советское посольство, благо после начала новой гражданской войны в Китае и окончательного решения вопроса «северных территорий» отношения между странами ощутимо «потеплели». Разобраться в ситуации следовало безотлагательно, на кону — выживание семейного бизнеса…

Со стороны улицы донеслись хлопки дверей автомобиля и громкие голоса братьев.

— Папа, дядя Юкио приехал! — Дочь, ворвавшаяся в сад без поклона, прервала воспоминания Касио-старшего. — Вот, подарил! — Девушка гордо показала небольшую деревянную куклу-кокэси, расписанную непривычно яркими красками. — Совсем как в том советском кино,[426] на которое мы ходили с женихом!

— Пойдем! — Тадао тяжелее обычного оперся на руку дочери и, поймав ее встревоженный взгляд, постарался отшутиться: — Старый у тебя отец стал, чуть стоя не заснул!

За ужином говорили больше о пустяках. Юкио делился впечатлениями о своем едва ли не месячном путешествии, да так, что яркие краски иного мира невольно пробивались через традиционную сдержанность. Самолеты, поезда, города, люди, их привычки и чувства — чтоб передать все подмеченные детали и отличия, нужно беседовать до утра, тем более племянница буквально засыпала самыми разными вопросами типа: «А правда, что в Москве все женщины ходят в шубах из соболя?» — или, наоборот, «Когда летели над сибирской тайгой, много концлагерей видел?», «Я читала, что у них за доллар расстрелять могут, как ты не испугался?».

Наконец на низком столе остались только пиалы с ярко-салатным, по-зимнему обжигающим матча, взбитым в блендере с капелькой сока агавы. Пришла пора мужчинам вернуться к серьезным делам Casio Computer, Ltd.

Юкио открыл заранее вытащенную из чемодана невзрачную картонную коробочку и аккуратно водрузил ее на середину стола.

— Тут два полных комплекта для изготовления суперкалькулятора. — Он показал на дюжину залитых в пластик узких DIP-корпусов и пару более крупных деталей из розовой керамики с круглыми металлическими крышками над кристаллом. — Вот это они называют микропроцессор. — Юкио достал большую из микросхем, любовно провел пальцем по аккуратно замотанным алюминиевой фольгой ножкам выводов и передал старшему брату. — Скажу сразу самое важное, то, что ранее ускользало от нашего внимания…

— Ну не томи, брат! — не выдержал Кадзуо. — От твоих намеков мы места себе не находим, еще с тех пор, когда ты из Москвы позвонил на прошлой неделе!

— Это! Универсальное! Устройство! — с расстановкой, отдельными словами продекламировал Юкио. — Оно может работать по заданной программе, как самая настоящая ЭВМ! И напрямую использовать память объемом в полмиллиона бит!

В повисшей на секунду тишине было слышно, как Тосио с трудом сумел проглотить неосторожно отпитый матча. Инженеры пытались понять, как ответить на обычные вопросы: «Каким образом и зачем он нужен?»[427]

Первым сформулировал свой вариант Кадзуо: