Кто не боится молний - Владимир Сергеевич Беляев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы были летчиком? — спросил Саша Афанасия Николаевича, когда они возвращались со съемки.
— А почему ты так думаешь?
— Ловко у вас все получается, как у настоящего летчика.
— На этот счет у нас, артистов, свои секреты имеются, — пояснил Афанасий Николаевич. — Я, например, всегда завожу дружбу с такими людьми, которые похожи на моих киногероев. В примеру, скажем, нужно мне сниматься в роли косаря, я обязательно посмотрю, как люди косят. И не только посмотрю, а покошу сам и попрошу крестьянина, чтобы он придирчиво проверил меня и поправил.
— Интересная у вас работа, — сказал Саша, не скрывая своего восторга.
— А ты как думал? — хвастливо поднял брови Афанасий Николаевич. — У меня и здесь имеется такой учитель, местный летчик. Хочешь познакомиться, приходи вечером вон в тот дом с желтыми ставнями. Видишь, который с краю?
— Вижу.
— Приходи смело, я буду ждать.
Домик с желтыми ставнями
В назначенное время Саша пришел в дом с желтыми ставнями. Оказалось, здесь жил бывалый летчик Иван Сергеевич Анохин, ныне начальник маленького степного аэропорта. Именно у него и поселился на квартире Афанасий Николаевич.
— Прошу, прошу к нашему шалашу, — радушно пригласил Анохин, протягивая Саше сильную шершавую руку. — Проходи, знакомься со всеми.
Анохин был невысокого роста, коренастый и очень подвижный. Когда улыбался, из-под его темных усов сверкали крепкие белые зубы, а от веселых карих глаз тянулись к вискам тонкие лучики морщин. Седеющие темные волосы были зачесаны назад и все же не могли прикрыть обозначившуюся лысину.
Клавдия Степановна, жена Анохина, тоже подала Саше руку и приветливо сказала:
— Очень хорошо, что пришел. Здравствуй. Поздоровайся с мальчиком, Наташа. Это наша доченька, во втором классе учится.
Наташа бойко протянула правую руку и шлепнула по Сашиной ладошке.
— Тебя зовут Саша? — спросила девочка.
— Да.
— Ты снимаешься в кино? Артист?
— Снимаюсь, только не артист. Я тоже в школе учусь, в четвертом.
Клавдия Степановна продолжала накрывать на стол.
— Ну-ка, ребятки, садитесь ужинать. Ухаживай за гостем, Наташа, ты же хозяйка.
На столе уже шумел самовар, какой-то смешной, старомодный, желтый, похожий на большой апельсин, с ножками и ручками. На овальном блюде теплым паром дымились куски вареной баранины, на тарелках лежали соленые огурцы и помидоры.
За столом Афанасий Николаевич и Иван Сергеевич вспоминали, как впервые встретились в годы войны на Ленинградском фронте и как-то сразу понравились друг другу. Афанасий Николаевич, уже известный к тому времени киноартист, приехал с концертной бригадой в часть, где служил летчик-истребитель Иван Сергеевич, охраняя ленинградское небо.
Афанасий Николаевич толкнул Сашу локтем.
— Видишь, Саша, какой у меня учитель? Смотри на него и играй летчика. Не ошибешься, всем интересно будет.
— Вам хорошо, — с огорчением сказал Саша Афанасию Николаевичу. — Есть на кого равняться, можете здорово сыграть. Мне труднее, тут никто из мальчиков не катается на коньках, меня просят, чтобы научил.
Все весело засмеялись. Анохин налил взрослым вина, поднял рюмку и обратился к Саше:
— Не бойся трудностей, Саша. Афанасий Николаевич только говорит, что учится у других, а на самом деле у него учатся тысячи людей. Ты видел его в фильме, где он снимался в роли танкиста? По этому фильму мы во время войны учились у Афанасия Николаевича мужеству и отваге. Тебе повезло, что ты снимаешься с таким замечательным артистом. За твое здоровье, Афанасий!
— Вогнал меня в краску, — пошутил Афанасий Николаевич. — Вознес до небес. Ну что ж, давай выпьем и за меня, и за тебя. А еще за Клавдию, за Наташу и Сашу. Пусть растут ребятки и станут не хуже нас.
— Ох, и любите же вы оба прихвастнуть! — засмеялась Клавдия Степановна. — А помнишь, Афанасий?.. А помнишь, Иван?..
Саша и Наташа быстро расправились с пирожками, съели варенье, выпили чай и ушли в другую комнату.
— Ты играешь в куклы? — спросила Наташа, доставая из шкафа большой ящик с игрушками.
— Я же не девчонка, — вздернул плечами Саша. — У тебя шахматы есть?
— Нету, — огорчилась Наташа. — Ну тогда давай смотреть альбом с фотографиями. Хочешь?
Она сняла с этажерки большой альбом в красном переплете, уселась рядом с Сашей на кушетке. Альбом был тяжелый. Наташа положила его на колени, стала переворачивать страницы.
— Это наш папа. Видишь, какой он был молодой, когда в летном училище занимался. А вот на этой фотографии папа собирается лететь на фронт. А на этой он в госпитале с перевязанной головой после ранения. Мой папа фашистские самолеты сбивал, сначала под Ленинградом, а потом под Курском и под самым-самым Берлином. Вот папины товарищи из полка. А это, когда мы были на Дальнем Востоке, папа с охотничьим ружьем ходил в лес, большущего зайца убил.
Наташа листала альбом и без устали рассказывала историю жизни своего отца. Саша внимательно слушал. В его воображении вырисовывался образ отважного летчика, героя войны, веселого жизнелюбивого человека.
В приоткрытую дверь детям был хорошо слышен голос Анохина. Саша видел летчика, его жену и Афанасия Николаевича. Афанасий Николаевич курил и внимательно наблюдал за Иваном Сергеевичем, облокотившись на край стола. А Иван Сергеевич, стоя у окна, возбужденно жестикулировал и читал стихи.
Я убит подо Ржевом,
В безыменном болоте,
В пятой роте,
На левом
При жестоком налете...
Саша прислушался к голосу Анохина.
— Ну что же ты не смотришь? — шлепнула ладошкой по Сашиной руке Наташа. — Я показываю, показываю, а ты не глядишь.
— Я слушаю. Твой папа стихи читает.
— Он может читать хоть целый день.
— Тише.
Дети примолкли. Из столовой доносился голос Ивана Сергеевича.
И у мертвых, безгласных
Есть отрада одна:
Мы за Родину пали,
Но она спасена...
— Знаешь, кто написал эти стихи?
