Эдем 8 (СИ) - Афинский Владислав

— Пойдёмте за мной, — выйдя из ступора произнесла Шиада и улыбнулась, взяв посетительницу за удивительно лёгкую руку.

Тень уже начала готовиться к худшему, но вроде всё обошлось. Это хорошо, ведь пробраться сквозь защиту собора по-грязному не так уж и просто, поэтому использовались все варианты, в том числе этот, простой и банальный, но раз в год работает и он. В самом крайнем случае можно пробиться до епископа даже с боем, лишь бы получить минутный разговор любой ценой.

— Так, епископ у себя… — неуверенно произнесла сатиресса перед гигантскими дверьми: происходящее явно не являлось стандартной процедурой, как и реакции главного служителя Этия в Ландосе предсказать невозможно. — Сейчас я его предупрежу и…

— Пусть входит, а ты Шиада отдохни, — внезапно раздался голос смертного, чья сила куда больше всей королевской семьи Ландоса. — Даже сильным магам нужен сон.

Удивлённая служительница Этия кивнула прямо перед закрытой дверью, после чего ушла. А вот Тень уже толкнула дверь и вошла внутрь, где и увидела его.

— Рад видеть тебя здоровой и живой, — произнёс епископ, сидящий за столом и смотрящий прямо на свою гостью. — Я знал, что слухи снова врут.

Белоснежная ряса, капюшон, маска из грубого железа. Никакой роскоши, даже ноги босые и грязные. Истинный фанатик, всецело преданный Идее и готовый отдать ради неё всё. Добавьте к этому чудовищную магическую силу, многовековой возраст, наставника в лице архиепископа, множество испытаний, в которых закалялось мастерство и получите того, кто способен практически на всё. В большинстве империй ойкумены Совета нет и одного такого смертного, а в крохотном Эдеме собралось удивительно много столь сильных слуг, начиная со всех епископов и заканчивая тем же главой Гильдии с некоторыми его помощниками. Только этой ценой и удавалось сохранять творения Этия в неизменном виде.

— Я принесла это… — сразу же Тень скользнула к столу, начав раскладывать свитки, книги, заполненные листы.

— Как много… Кажется эти записи из самого Эдема! Из хранилищ главного собора, неужели ты и туда смогла проникнуть?

— В том числе. Но я работала не одна, многие мне помогали. В том числе глава Гильдии. Однако почти всех уже поймали. Но прежде, чем ты вызовешь стражу, прошу послушай! Не всё так просто! Ты не знаешь всего! Миру грозит опасность, кромешный ужас и возвращение Свободного! Это слова с древних скрижалей! Он берёт силу из наших раздоров. Это выражается как в буквально смысле, ведь раздор плохо сказывается на экономике и, следовательно, силе армии, так и в метафизическом смысле. Заклятия наложенные Этием на главного слугу своего главного соперника-Творца могут выйти из-под контроля! И тогда даже сам всесильный архиепископ…

— Как интересно… — на самом деле не особо искреннее произнёс епископ, не бросивший даже взгляда на все эти листы, книги, свитки.

— Ну пожалуйста, умоляю, выслушай меня.

— Я слушаю тебя. Слушаю и всё понимаю.

— Значит ты вызовешь стражу? Пусть даже так, но пожалуйста, прочитай всё что я принесла! Знания…

— Я не вызову стражу.

— Не вызовешь? Но почему? — Тень уже совсем запуталась.

— Путь до ранга епископа долог. В процессе мы отдаём имена, отказываемся от старой семьи и от создания новой. Эмоции и собственные желания уходят на второй план, лишь служение Этию ведёт нас, — начал говорить епископ, решивший подняться на ноги: он уже начал обходить стол: загремели цепи на его руках и ногах. — Я вот даже кандалы ношу. Будто какая-то хитрая метафора, да? На деле это просто сильный артефакт Ароса, который позволил мне победить даже пустотную гидру в Орта Миос. Хотя настоящая сила конечно же не в этих игрушках… да и… знаешь, нам же не стирают память. Я до сих пор помню свою детство, юность, зрелость… всё до начала пути. И никогда этого не забуду. Тебя тоже.

— Брат… — вдруг тень превратилась во вполне обычную девушку, развеяв магию и иллюзию, она обняла своего самого близкого смертного. — Мне… мне было очень тяжело. Никто не понимал меня. Все только и пытаются как-то воспользоваться, навесить поводок или убить, чтобы не мешалась в уравнении… я так… так долго пряталась и искать. За целую тысячу лет только один…

— Тише-тише… — ласково прошептал епископ, поглаживая сестру по голове своей грубой рукой. — Знаешь, в какой-то момент я даже думал вернуться домой. Мне казалось, что я не подхожу на эту роль. С этой проблемой, почти приняв решение, я пришёл сначала к архиепископу и рассказал ему всё как есть. О том, что не могу ничего не забыть и как меня тянет к матери, к отцу, к тебе… слишком многое связывало меня с прошлой жизнью. Поэтому сейчас мне хочется подольше побыть с тобой.

— Брат?

— Тогда он рассмеялся, сказав, что это абсолютно нормально. Не нужно ничего забывать. Нет никакой «прошлой жизни». Прошлое — это не слабость, как и любовь не запрещена в культе Этия. Наоборот, именно эта сила даёт возможность выковать достойного смертного. Это один из этапов нашего пути.

— Отпусти меня…

— Через сто двенадцать лет всю нашу семью перебили конкуренты. Я хотел отправиться туда, но… не отправился.

— Брат, мне больно!

— В тот день я осознал, что на самом деле куда сильнее, чем думаю. Никто кроме меня не смог бы справиться лучше. Испытания заканчивались, я сражался даже в преисподней, помогая на первых порах новому хранителю проклятого острова… Нужно было что-то, что меня закалит ещё сильнее, ведь ничто другое не брало… — Тень уже ничего не говорила, лишь хрипела в судорогах под редкий звон покачивающихся цепей. — Я никогда тебя не забуду. Но я должен это сделать. Тебе не стоило сюда лезть, нужно было спрятаться и подождать. Всё бы закончилось! И всё закончится. Всё закончится хорошо. Правда. Можешь не переживать, миру ничего не угрожает. Эдем существует с первых времён и будет существовать дальше, не меняясь. Таким он был, таким будет, таким и останется. Исчез Творец, меняются Владыки, уходят на перерождения старшие боги, меняются эры, и даже лидеры Совета уходят и приходят, а Эдем продолжает существовать. И я бы хотел, чтобы и ты жила в нём… жила счастливо и долго, однако ты… ты слишком талантлива раз смогла копнуть так глубоко. И эта информация может всё испортить, ведь нет ничего хуже глупца, уверенного в своей правоте. Так пусть лучше умрут десятки тысяч, чем миллионы. Прости меня, если сможешь.

Тень ничего не ответила, потому что шея уже сломана, в лёгких нет воздуха, а ментальная проекция в тенях Кихариса разорвана влиянием цепей. В кромешной тишине умер ещё один носитель тайн Эдема. Епископ же… он действительно сожалел, он готов был отдать свою жизнь и умереть вместо сестры, но… это не будет иметь никакого смысла. Это ничего не изменит и лишь обернётся смертями миллионов, а может и миллиардов.

Повелительница Судеб уже нарисовала свою картину. Каждый следующий ход известен заранее. Технический эндшпиль партии тертатона, здесь нет места новый фокусам и неожиданностям, лишь последние ходы перед предсказуемым концом, поэтому он и называется техническим. Всё кончено. Ничего не изменится. Ведь играют не дураки, которые могут что-то проморгать, а профессионалы большой игры. Чуда не случится. Единственное что было в силах епископа — убить сестру собственными руками, не позволив другим касаться самого дорого и теперь утраченного навеки.

Последние формальное, но необходимое испытание, сложность которого как раз в том, что каждый из епископов отнюдь не бесчувственный псих, такие по карьерной лестнице не продвигаются. Намеренно выбираются те смертные, которые, наоборот, сильнее других ценят своих близки. Ведь именно этот пункт сделает жертву необычайно ценной и позволит закалить того, кто сохранит Эдем в сражении с любой угрозой, будь то всепоглощающий ужас бездны или безумие всей преисподней.

Хотя, настоящим испытанием убийство сестры для епископа не стало. Это лишь печальная формальность, никто не сомневался, что именно так он и поступит, собственноручно вынеся приговор, не вызвав стражи. Так и умерла тайна, пока где-то далеко-далеко, под дорогами Ландоса засияли руны. Конечный адресат получил сообщение и может он не являлся родным братом для тени, но зато помог подстроить её смерть. А ещё этот смертный не епископ: он не является ни сотрудником Гильдии, ни культистом Этия… Однако он довольно силён и крайне опасен, пусть и остаётся в большей степени простым смертным, который наверняка теперь выкинет какую-нибудь глупость, как это когда-то сделал Зелгиос Торвандори, делает Лансемалион Бальмуар и сделают ещё многие другие смертные, получившие силу, но не ставшие от этого ближе к Творцам.