Беспощадный. Не русские идут - Василий Головачев

Светловолосая девица, присевшая на корточки от боли, прижала сломанную в запястье руку к груди, попыталась ударить Буй-Тура головой в живот. Он без жалости опустил ей на голову рукоять пистолета. Посмотрел на пистолет.

– Надо же – неизменно превосходный результат, как утверждает реклама… м-да. Не стоило вам, леди, обращаться так грубо с полковником спецназа, даже бывшим. Я на своем веку повидал немало таких вот крутых баб, и все они кончили плохо.

– Ублюдок! – прошипела светловолосая. – Я тебя из-под земли…

Буй-Тур поднял пистолет. Выстрелил.

Пуля звучно пробила деревянную ножку топчана.

Девица отшатнулась, широко раскрывая глаза, побледнела.

– В следующий раз я тебя не пожалею, сука! Даже если ты любовница князя!

Повернувшись, Гордей вышел из камеры в коридор.

Воевода догнал его на лестнице.

– Хочу извиниться, Гордей Миронович…

– Не стоит, – сквозь зубы процедил Буй-Тур. – Если бы я знал, что ордену служат такие засранцы… вас я не имею в виду.

– Это нетипичная ситуация. С приходом нового князя мне самому многое перестало нравиться. Но уверяю вас, полковник, мы разберемся.

Они поднялись на первый этаж второго – хозяйственного – корпуса, встретили двух мощного телосложения парней в синей форме федеральной службы охраны.

– Выпроводите гостей из подвала, – хмуро распорядился Михаил Константинович. – Кто их пропустил?

– Они показали «корочки», – виновато шмыгнул носом один из охранников. – Сказали, что по приказу директора…

– Впредь без моегоприказа никого на территорию профилактория не пускать!

– Слушаюсь, Михаил Константинович.

Вышли в вестибюль.

– Что вы собираетесь делать дальше, Гордей Миронович? – Воевода вдруг заметил, что Буй-Тур одет не по-зимнему. – Подождите, я принесу вашу одежду. – Он включил мобильник. – Вадим, принеси во второй корпус куртку полковника.

– Еще не знаю, – ответил Гордей на вопрос. – Но при такой постановке дела служить под началом князя не хочу.

– Мы наведем порядок…

– Вот когда наведете, тогда и поговорим. Телефон вы мой знаете.

– Вы мой тоже. Звоните, если понадоблюсь. И еще раз прошу не держать зла на всю службу и на меня лично.

Прибежал ординарец воеводы с полушубком Буй-Тура и шапкой. Все трое вышли из здания в хмурый – небо затянуто тучами – зимний день.

– Могу подбросить вас куда захотите.

– Не стоит, сам доберусь. – Взгляд Буй-Тура задержался на черном мерседесовском джипе. – Чей это БТР? Не команды князя, случайно?

– Да, они на нем приехали, – подтвердил Вадим.

– Пожалуй, я его реквизирую на время.

– Но… – начал было ординарец.

– Забирайте, – махнул рукой Михаил Константинович. – Пусть это будет им уроком.

Буй-Тур подошел к джипу, постучал в дверцу. Водитель приспустил затемненное стекло дверцы.

– Выходи.

– Чего?!

– Выходи, дело есть.

– Я подчиняюсь только…

Буй-Тур дернул за ручку дверцы, цапнул водителя за плечо и одним рывком выдернул из кабины. Водитель – невысокий, чернявый, с усиками, бросился было на обидчика и замер, увидев направленный на него ствол пистолета.

– Всем лечь на снег! – скопировал Буй-Тур стандартную сцену из боевика. – Это ограбление, изнасилование и побег! Ну?!

Водитель упал на заснеженную площадку автостоянки.

Воевода усмехнулся.

– Доброго пути, полковник. Надеюсь, еще увидимся. В более подобающей обстановке.

Буй-Тур залез в кабину джипа, дал газ. «Мерседес» с темными стеклами и крутым номером: А333АА-97, – умчался к воротам профилактория, взвихрив снежную пыль.

Из двери входа в хозяйственный корпус выскочили девицы и монгол-телохранитель князя.

– Где он?!

Водитель, вскочивший с земли, весь в снегу, молча показал на оседавшую снежную пелену.

– Ну, вы ответите! – прошипела светловолосая, кусая губы.

– Отвечу, – равнодушно сказал Михаил Константинович. – Убирайтесь отсюда, и побыстрей! – Он посмотрел на выглянувших из дверей охранников. – Проводите их, парни.

Визитеры поплелись к воротам профилактория.

Уже выехав на Новорижскую трассу, Буй-Тур позвонил Олегу:

– Привет, лейтенант. Ты где?

– А вы где, командир? – отозвался обрадованный Олег.

– Еду в Москву. Мне понадобится твоя помощь.

– Я сейчас в казарме, на базе, под негласным арестом: запретили покидать территорию базы, грозят перевести в другое подразделение. Но в случае надобности могу слинять.

– Дуй в Беляево, часа через два встретимся у «Макдоналдса» на Обручева, рядом с заправкой.

– Ребят брать с собой?

– Не надо пока, просто предупреди, чтобы держали ухо востро. Не нравится мне позиция начальства.

– Понял. Что вы намечаете?

– Поеду в Кострому.

– Зачем?

– Одному хорошему человеку помочь надо.

– Случайно, не учителю физкультуры?

– Догадливый.

Олег помолчал.

– Почему вы это делаете, командир?

Буй-Тур усмехнулся.

– Хочу понять, тварь я дрожащая или право имею. Ты, кстати, можешь отказаться.

– Еду, – отозвался Олег без колебаний.

Буй-Тур, продолжая улыбаться, спрятал мобильник и увеличил скорость.

Ни один пост ГАИ его джип не остановил.

Тайная вечеря

Клуб «Лайт ин найт» располагался на Кутузовском проспекте, в глубине двора, за рестораном «Золотой», славившимся европейской кухней. Но о существовании клуба знало весьма ограниченное количество лиц. Вернее, вывеску клуба на белоснежной стене с вычурными чугунными вензелями видели все, кто проходил мимо, но вот внутрь никто из прохожих попасть не мог. Клуб был закрытым, и посещали его только посвященные в тайну создания и существования заведения. То есть – свои. А именно – руниты, члены Русского национального ордена. Алексей Харлампиевич Шельмин бывал здесь нечасто, да и то не для приятного времяпрепровождения, а для совещаний с иерархами ордена и решения важных задач. Поэтому он был сильно озадачен, когда увидел в ресторане клуба человека, которого ожидал увидеть здесь меньше всего. Человек этот не принадлежал к элите клуба, не был его завсегдатаем и вообще не должен был находиться на его территории. Как его пропустила охрана, было непонятно.

Не подавая виду, что знает посетителя, Алексей Харлампиевич сел за «свой» столик за резной деревянной колонной возле аквариума и заказал ужин: соленья, маринованные грибы, салат из черемши и баранину по-боярски.

Человек, на которого он обратил внимание, сидел неподалеку, у другой колонны, с какими-то двумя девушками спортивного телосложения и характерно одетыми – в платья-чулки. Это был Джеральд Махаевски, бывший сокурсник Шельмина, с которым они после окончания университета не виделись много лет и который прибыл в Москву чуть больше недели назад. Как он нашел Шельмина, тоже осталось загадкой. Однако он позвонил ему на работу – официально Алексей Харлампиевич работал советником министра финансов – и предложил встретиться. Семнадцатого декабря бывшие студенты МГУ встретились в ресторане «Яръ» на Ленинградском проспекте и долго пытались выяснить, кто чем занимается. Кончилось все тем, что Махаевски с усмешкой назвал Алексея Харлампиевича князем, и тот понял, что гость знаето нем если не все, то многое. Пережив неприятное ощущение человека, стоящего голым под пронизывающим холодным ветром, Шельмин решил было захватить Махаевски, чтобы потом допросить в удобном месте, откуда тому известно о настоящей службе Алексея Харлампиевича, однако у него ничего не вышло. Разговор зашел в тупик, Шельмин отвлекся на официанта, а когда опомнился – Махаевски уже не было в зале.

Так бывший сокурсник впервые показал приятелю свои возможности манипуляции людьми. В дальнейшем эти возможности он демонстрировал постоянно, и Алексею Харлампиевичу ни разу не удалось застать его врасплох и выяснить о нем необходимые сведения. Разведчики ППП, пущенные за Махаевски, возвращались всегда ни с чем, а допросы людей, с которыми он встречался – в гостинице «Персона» на Таганке, в Министерстве иностранных дел, в ресторанах и барах, в московской мэрии, – ничего не дали. Никто не помнилэтого человека и не мог сказать, о чем они говорили.

Зато Махаевски действительно знал, кто такой Шельмин Алексей Харлампиевич, и однажды предложил ему… помощь!

– Какую помощь?! – не понял князь, удивленный такой постановкой вопроса; власть его была велика, и в помощи он не нуждался. – В чем?!