Золотой ключ, или Похождения Буратины. Несколько историй, имеющих касательство до похождений Буратины и других героев - Михаил Юрьевич Харитонов

Что касается адресата письма, о нём не известно практически ничего. Судя по упоминанию Высоковольтной улицы, это мог быть кто-то из студентов Нижгородского Университета (на этой улице находилось студенческое общежитие). Это же объяснило бы и пользование анонимным почтовым ящиком.

Благодаря любезности руководства Университета мне удалось получить список студентов, проживавших в те годы в общежитии. К сожалению, информация в этом списке была представлена самая скудная: не указывались даже основы, а только имена, время проживания и причины выбытия. С именем Констанций нашлось четверо; один из них, некий Констанций Анастасий Гуменник, значился выбывшим из-за бегства в Архангельск. Это объяснило бы неполучение адресатом письма. Любопытно, что причиной бегства был указан роман с некоей «девицею К-дой» (вероятнее всего, с перспективой брака по беременности или даже отмщения со стороны разгневанной родни девушки). Если сопоставить эту загадочную «К-ду» с упоминаемой в письме «Клотильдой», то напрашивается вывод: Констанций оказался плохим товарищем.

Теперь об особенностях самого текста.

Письмо написано в типичном нижгородском стиле. Интересно отметить, что именно те домены и анклавы, которые претендуют на «русское наследство» – прежде всего Московия и Лапландия – дальше всех ушли от того нормативного русского языка, который используется во всём обитаемом мире. При этом такая напрашивающаяся характеристика, как «вторичное архаизаторство», описывает данное явление не вполне – и прежде всего это касается мотивов данных изменений.

Великолепной иллюстрацией к сказанному служит так называемая «нижгородская письменность». Её главной особенностью, прямо-таки бросающейся в глаза, является широкое использование прописных букв, причём правила, определяющие таковое использование, крайне сложны и содержат массу исключений [3]. Более того, они регулярно изменяются, и их изменения являются предметом общественной и профессиональной дискуссии. Однако важно то, что введение подобных правил не имеет никакого отношения к архаизации. Скорее, оно относится к сфере социальных технологий.

История их появления такова. В 264 году от X. в Нижгороде скончался (засох) инвестор и предприниматель г-н Никас Профит. Этот эффективный собственник был калушонком и представлял собой нарост-паразит, живший в плошке с сахарным сиропом. Прямых потомков у него не было, так что всё своё состояние он завещал специальному фонду, в обязанности которого входило создание и дальнейшее финансирование Нижгородского Университета. Однако г-н Профит поставил то непременное условие, что при университете будет открыт философский факультет: он любил философию и считал себя последователем Шопенгауэра.

Мэр Нижгорода г-н Осламбек Суркис выполнил все условия, и Университет был торжественно открыт. Однако через пару лет выяснилось, что выпускники философского факультета не могут найти работы по специальности, так что факультет оказался под угрозой закрытия из-за нехватки абитуриентов. Это вызвало волнения как в самом Университете, так и вокруг него. Оживились даже некие дальние родственники г-на Никаса Профита, в основном разнообразные прыщи и папилломы, которые стали требовать участия в работе фонда, пересмотра завещания, своей доли и т. п.

Изящное решение проблемы предложил мыслитель Андрогиней Аждвахеров, который нашёл способ трудоустроить философов. Он задумал сделать философию если не общественно-полезной (что невозможно), то хотя бы общественно-значимой. Для достижения этой цели он предложил реформу орфографии, после проведения которой написание слов стало зависеть от решения некоторых философских проблем. Г-н Суркис проект Аждвахерова одобрил и ввёл в действие. Это сразу же решило вопрос: философы получили места помощников учителей, редакторов и корректоров, личных секретарей и ещё множество мест, в которых требовалось писать грамотно и при этом являть блеск ума и сообразительности. Особенно удачным оказалось требование писать названия абстрактных понятий с прописной («большой») буквы. Немедленно разгорелись споры о том, как писать слова «добро» и «доброта», раз добро – понятие, а доброта – переживание; о том, с большой или малой буквы писать названия должностей и что такое должность с точки зрения философской классификации; о правильном написании слова «всё» и ещё о множестве проблем такого рода. Эти дискуссии оказывали самое непосредственное влияние на жизнь Нижгорода – даже на газетные заголовки – и оказались, inter alia, прекрасным средством отвлечения мыслящей части населения от политических и экономических неустройств. Так, под дискуссию о том, как писать слово «хунта» (то есть является ли она абстракцией или всё же чем-то непосредственно воспринимаемым), мэрии удалось повысить квартплату в секторе муниципального жилья втрое, не встречая заметного сопротивления.

Вдохновлённые успехом, аналогичной подработки потребовали для себя также историки и получили таковую (см. прим. 3: цит. соч. § 136–137). Что касается математиков, их претензии были отвергнуты мэрией как чрезмерные и избыточные, ибо математики могут заработать и честным трудом (это нашло отражение в § 138 прим. 2 цит. соч.). Тем не менее основная цель – трудоустроить мыслителей и разнообразить жизнь нижгородского народа – была успешно достигнута.

Что касается письма Дугласа Баранаускаса. С точки зрения правил, принятых в то время, его письмо написано довольно грамотно (хотя и далеко не безошибочно). Автор старательно выделяет прописной слова, заканчивающиеся на – ие, – ище, однако слово «всё» систематически пишется со строчной. Это свидетельствует о том, что автор письма отбыл из Московии до 13 января 281 года, когда слово «всё» в значении генеральной совокупности сущего было объявлено абстрактным понятием. В ту пору значение этого факта не было осознано вполне: тогда никто и предположить не мог, что вопрос о написании слова «всё» будет пересматриваться четырежды и в конце концов приведёт к вооружённым столкновениям, низвержению Осламбека Суркиса и установлению власти грамматиста Володьева, который запретит это слово вообще.

Из других особенностей письма стоит обратить внимание на систематическое написание «лучший» как «лутший»: это свидетельствует о склонности Дугласа следовать за модой. Обращает внимание на себя также обилие слова «весьма» и полное отсутствие слова «очень» – судя по всему, это особенность авторского стиля. Заметно также и стремление автора не писать двух слов, начинающихся с прописной буквы, подряд. Это никогда не было рекомендованным правилом, однако в университетских кругах издавна считалось признаком хорошего стиля: видимо, этот обычай перенял и молодой Дуглас.

Примечания

[1] Они не оправдались. Старший, Кошон Баранаускас, вложил семейные средства в герленовских парфюмов и прогорел, после чего покончил с собой. Второй сын, Роальд, даже и не пытался заниматься бизнесом, всю жизнь проработав мелким клерком в городской администрации. Единственное, чем он прославился – это книгой о сборе грибов, выдержавшей множество изданий и до сих пор популярной во всём цивилизованном мире. См.: Роальд Баранаускас. От поганки до трюфеля. Руководство начинающего грибника. Директория: Независимое издательство, 301 (Серия «Классика жанра»).

[2] Например: упоминаемый в письме «погребок Ганса» – заведение средней ценовой категории в Изоленточном тупике – популярно отнюдь не в среде голден-класса, а среди студентов, оставляющих там свою