Нуар - Андрей Валентинов

Я же не курящий! К черту некурящий, где мои сигареты? Слева нет и справа нет. Ага, под рубашкой! Между прочим, новой и чистой, сервис на высшем уровне.

Да… Сигареты явно не по сезону. Трубка-носогрейка, почему-то глиняная, красный шерстяной кисет… Боже, огниво! Времена Ринальдо Ринальдини, ничего не попишешь.

Как его зажигать-то? Кремень отдельно, ни бензина, ни газа… Но горит! А неплох табачок, душистый.

Вот теперь полный комфорт. Речка, песочек, солнышко, трубочка.

– Молодой господин! Молодой господин!..

Ах да, «active mode»!

– Я так рада, что нашла молодого господина! Я и возле дуба была, и возле часовни. А молодой господин, оказывается, здесь! Но зачем молодой господин курит? Табак употреблять грешно, наш падре строго-настрого запрещает. Это в большом городе курят, а еще в море – моряки и пираты. А если батюшка молодого господина узнает?

Глазки веселые, румянец во всю щеку, деревянные туфли, чепец. А платье другое, уже не роба из мешковины, а что-то приличное, даже с вышивкой. Приодели пастушку.

– Молодой господин сам изволил рассказывать про батюшку-хозяина. Строгий он, никому потачки не дает. Вот запрет он молодого господина в его комнате…

Понеслось… Программу не обманешь, простые они, «сонные» картинки. Это я нарушаю, не желаю беззаботно веселиться.

– Помолчи. Только не вздумай плакать!

– Ой…

Да, конечно! Ладонью рот закрыла, носом сопит, глаза на мокром месте. Ну и сопи! В следующий раз гравюру надо будет сперва как следует рассмотреть и выбрать что-нибудь поприличнее, с таверной и бочками пива. Или с уличным карнавалом, кажется, есть и такая. А то попал в детский сад с «лолитками».

Сопит? Пусть сопит, Джеймс Грант в одной из своих заметок сравнивал искусственный сон с новым, неношеным ботинком. Поначалу и жмет, и ногу натирает, и только потом наступает полная гармония. К примеру, эта пейзаночка научится молчать, курить трубку и спокойно сидеть рядом. А батюшка-хозяин займет свое законное место где-нибудь в погребе у бочонка кьянти, дабы не слишком мешать.

Это, положим, лирика, физика же пока не радует. Мой дядька надеется через «сонные» файлы связаться с настоящим Хозяином, не здешним «батюшкой», а тем, кто пригласил его – меня! – в собственную Q-реальность. Он не слишком общителен, этот Хозяин, мог бы и сам объявиться. Удачных опытов погружения в чужую Q-реальность не так и много, ради него пришлось изрядно рискнуть. Правда, у меня в этом деле свой интерес, сугубо конкретный – эксперименты в чужом мире, практически в чужом сознании. А если бы он попросил прекратить опыт? Поэтому я, то есть мой дядька, и не спешил в Эль-Джадиру.

Что с трубкой? А ничего, пепел вытряхиваем, табак набиваем…

– Молодо-о-ой господи-и-ин!..

– Чего?

Можно не спрашивать – сразу промокашку вручать. Плачет-рыдает, глазенки покраснели, из носу течет. А и в самом деле, чего она такая приставучая?

– Встань!

Трубку в сторону, кисет тоже. Мне бы еще в прошлый раз задуматься, а не про сказки толковать. Фольклорист, братец Гримм-средний.

– Стоишь? Так и стой, не двигайся.

И мы встанем. Всякое явление имеет, как известно, форму и содержание. Форма проста и понятна: юная девица, приятная видом, годков четырнадцати, волосы черные, личико симпатичное. Глаза… Ого, да ведь она испугалась!

– А теперь слушай. Ты мне ничем не обязана, можешь повернуться и уйти – прямо сейчас. Крепостное право в Италии, слава богу, отменили, во Франции, поди, уже революция началась, там всех господ на голову укорачивают.

– Ой, зачем молодой господин говорит о страшном? Франция далеко, за горами. Молодой господин не должен о таком думать. Он должен думать о хорошем, о приятном, он должен гулять, веселиться…

Речка спокойная, ветерок свежий, деревья кронами колышут, все та же башня на холме. Это – форма. А вот и содержание: я кому-то здесь должен.

– А ты что должна?

Ого, куда только слезы девались! Глазенки горят, щеки румянцем пылают.

– Я… Я должна быть рядом с молодым господином. Песни петь, танцевать, в игры играть всякие. И… И делать все, что молодой господин прикажет. Все! Даже если… Если это будет грешно. Совсем-совсем немного грешно!

Завелась, однако, того и гляди, одежку стаскивать начнет. И с себя, и с меня. Патриархальная сельская идиллия, как она есть. «Здравствуй, милая красотка! Из какого ты села?» Тот, кто все сие придумал и нарисовал, не учел одного: я тоже в подобных файлах разбираюсь. Для меня следовало чего похитрее измыслить.

– А если молодой господин велит тебе идти домой и до завтра не возвращаться?

– Не-е-е-ет!..

Пожалуй, все ясно, как с формой, так и с содержанием. Разве что детальки уточнить можно. Скажем, если бы я это придумывал…

– Ты ведь никому о наших встречах не рассказываешь? Верю-верю, крест целовать не надо. Ты только в часовню заходишь после каждой нашей встречи. И в прошлый раз там была, и сейчас пойдешь.

Понимает? Нет, не понимает. И не должна.

– Да, конечно, молодой господин. Наш Святой очень добрый, он всегда мне помогает. Как ему не исповедаться? Но я даже не шепотом, я только про себя, лишь губами двигаю.

– Можешь сказать ему, что молодой господин тоже читал роман «Солярис». Как твоего Святого кличут? А то неудобно, такой хороший – и без имени.

– Но… Но я не помню. Святой Пьетро… Святой Джованни… Прости меня, Святая Дева, как же я могла забыть?..

Можно снова набивать трубку. И не стоя, а на песочке, с видом на реку. Докурю, нащупаю пульт…

– Молодой господин! Молодой господин! Я что-то не так сказала? Не так сделала? Я виновата, я забыла имя нашего доброго святого…

– Ты не забыла. Нет у него имени. И у тебя нет, и у меня. Садись рядом, если хочешь.

Села, плечом прислонилась. Но не сопит, тихо дышит. Да, хорош табачок, и места приятные, но возвращаться сюда не стоит. «Здравствуйте, коллега! Надеюсь, этот простенький сон вам понравится…» Нет, коллега, не понравился. Когда я сам создавал такие файлы, то даже и не пытался чужие мысли считывать. Это, коллега, моветон. Хорошо еще, мой дядька в своем серо-черном мире не слишком увлекался гравюрами, выполненными в технике «сухой иглы». Какой вывод сделаем? Простейший: мне с самого начала не доверяли. Тогда зачем было приглашать? Разве что в качестве подопытного кролика? Ай-яй-яй, коллега!

– Молодой господин! Мне очень грустно. Мне плохо очень!

– Программу мы с тобой нарушили. Не понимаешь? Твой Святой – не Святой, а хитрый колдун. Он тебя заколдовал и воли лишил. Привязал – к молодому господину. Ты ему обо мне рассказываешь, а он слушает. Для чего это нужно, сама подумай.

Плачет? Нет, не плачет. Думает. Ну, думай, думай… Трубку в сторону, кисет тоже. Ловим пульт?