Роза восторга - Ребекка Брэндвайн

Она прикусила губу и вспомнила слова Кэрливела, которые он сказал ей в тот день: «Загляни в свое сердце, Изабелла, может, именно там ты найдешь ответ».

И она заглянула в свое сердце. Но Изабелла сомневалась, что нашла там правильный ответ, и потому приехала в Грасмер, чтобы найти его.

Лионел Валерекс задумчиво рассматривал высокие башни Грасмера, поднимающиеся вдалеке над горизонтом. Его решетчатые окна, которые, как алмазные грани, отражали сверкающие лучи весеннего солнца, делали его похожими на какой-то сказочный дворец, находившийся на обдуваемой всеми ветрами пустоши. Достойное место обитания прекрасной нимфы.

«Черт побери, Изабелла!» – выругался Лионел про себя.

Несколько месяцев он пытался выбросить девушку из головы. Но, тем не менее, не мог забыть. Несмотря на то, что случилось, его к ней влекло. Женитьба на леди Джильен Бьюмарис только усилила его влечение и страсть к Изабелле.

Лионел сердито сжал губы, когда подумал о своей жене, простой серой мышке, на которой он вынужден был жениться. Боже мой! Существовало ли где-нибудь вообще более жалкое создание? Болезненно застенчивая и неадекватная, она была до смерти перепугана событиями первой брачной ночи и расплакалась, когда служанки раздели ее, чтобы всем присутствующим показать, что ее маленькое тщедушное тело было непорочным и без всяческих изъянов. Ее рыдания разрушили все и навсегда. Пьяные шутки и грубый смех, который люди считали нормальными, как часть такого ритуала, постепенно стихли, гости один за другим замолчали, почувствовав себя неловко. Лионел почувствовал себя дураком, когда все исподтишка стали посматривать в его сторону. На их лицах было написано удивление и жалость. Боже мой, какой позор! Как посмела Джильен так опозорить его, Лионела Валерекса! Смущенный и разъяренный, он грубо взял ее за столь дерзкое поведение. А на следующий день оставил ее.

– Тебе лучше привыкнуть к тому, как я занимаюсь с тобой любовью, маленькая, глупая девчонка! – грубо бросил он своей перепуганной невесте, получив несказанное удовольствие от того, как вся она сжалась от страха. – Ибо, когда я вернусь, ты получишь то же самое или даже еще хуже! Лучше моли бога, чтобы я побыстрее сделал тебе ребенка, если не хочешь дальше так же страдать от моих визитов в твою постель!

Лионел остервенело улыбнулся себе, вспомнив, как бедная Джильен заплакала и съежилась перед ним и содрогнулся от мысли, что его прикосновения будут такими же грубыми, как в первую брачную ночь. И он будет оставаться таким грубым, несмотря на тот факт, что это будет мало приносить ему удовлетворения. О, Боже, если бы рядом с ним лежала Изабелла! Но это невозможно.

При этой мысли он почувствовал возбуждение. Он страшно хотел ее и мечтал получить. Должен получить!

Лионел на некоторое время остановился и, оглянувшись через плечо, вдруг решил вначале поехать не в Грасмер, а в Рашден. Но он понятия не имел, что Изабелла находилась в своем имении, а не в замке брата.

Когда Лионел спросил хозяйку Рашдена, лорд Хокхарст холодно ответил ему, что Изабелла была очень больна, поэтому он послал ее в Грасмер, чтобы бедняжка отдохнула и поправилась. Лионел так же холодно поблагодарил лорда Хокхарста за информацию, и от него не ускользнула вспышка гнева, которая промелькнула в глазах графа, когда тот упомянул имя Изабеллы. Потом Лионел поехал в Грасмер.

Ни один мускул не дрогнул на плотно сжатых скулах лица Лионела. Без сомнения, лорд Хокхарст тут же помчится в Грасмер. Даже если граф и не хотел бы девушку, он все равно не упустил бы то, что считает своим. Но с этим ничего нельзя было поделать.

Лионел пришпорил коня и помчался галопом прямо по направлению к дому.

– Зачем ты приехал, Лионел? – снова спросила Изабелла, пока они шли по пустоши. Лионел все-таки настоял на том, чтобы они прогулялись, во избежание любопытных взглядов и ушей служанок. А если лорд Хокхарст, действительно, преследовал его, то графу понадобится еще некоторое время, чтобы найти место встречи Лионела и Изабеллы и помешать их свиданию.

– Я, конечно же, хотел тебя видеть, Изабелла! – ответил наследник Сант-Сейвора.

– Но… но зачем? После… после того дня у колодца…

– Знаю, знаю, – нетерпеливо заговорил он, не давая девушке шанса объяснить, что же произошло в тот день. – Я презирал тебя тогда и долго не мог выбросить это из головы. Боже мой, я пытался сделать что-нибудь, но как только просыпался, ты сразу же заполняла все мои мысли. Ночью я также думал и продолжаю думать о тебе, – Лионел неожиданно остановился и заставил Изабеллу повернуться к себе лицом. – Это все похоже на то, что ты околдовала меня, потому что мысли о тебе постоянно преследуют меня целый день, и от этого я схожу с ума! Я хочу тебя, Изабелла! Боже мой, как хочу тебя! Прощаю тебе то, что случилось в тот день у колодца, только скажи, что лорд Хокхарст ничего для тебя не значит. Ты моя отныне и навсегда!

Оскорбленная тем, что он ей не верил и считал, что она с Ворриком вела себя так же, как и с ним, она отвернулась от него, чтобы Лионел не видел выражение ее глаз. Что это была за любовь?

– Ты… ты поговорил с Глостером?

– Нет, – наконец признался Лионел. – Я поговорю, Изабелла, обещаю тебе! Только потому, что Ричард был последнее время занят – он сражался с шотландцами, – у меня не было возможности подойти к нему…

– Тогда извини, Лионел, мне жаль нас обоих, потому что я поклялась перед Богом, когда болела, что если Воррик спасет мне жизнь, я выйду за него замуж и больше не буду думать ни о ком.

– Нет, Изабелла! Ты не можешь этого сделать! Ты моя! Моя! Черт возьми… – уже гораздо тише произнес Лионел и совершенно неожиданно заключил ее в свои объятья, осыпая все ее лицо страстными поцелуями, требовательно и нежно прося ее губ и ответа, хотя она и сопротивлялась.

– Убери руки от моей невесты!

Лионел и Изабелла отпрянули друг от друга так, как будто слова этой команды, произнесенные ледяным тоном, сразили их наповал. Перед ними возник Воррик, хмуро постукивая кнутом о свой кожаный черный сапог. Он был прямым воплощением гнева, хотя и пытался держать себя в руках.

«Боже мой, – подумала Изабелла, – что он здесь делал в Грасмере? И что теперь думает?»

– «Боже! Каким я был дураком!» – Воррика разъярила эта мысль. Из-за дурацкого чувства вины, когда Изабелла болела, он чуть было не убедил себя в том, что у нее добрая натура. Но, слава Богу, он вовремя понял свою ошибку! Она была такой же безнравственной, как и Бренгвен, и даже еще хуже. Ведь он спас жизнь Изабеллы. И только за это она обязана была платить ему добром.

Ну вот тебе и благодарность. Она использовала свою болезнь, как предлог, чтобы ускользнуть и встречаться со своим любовником! Только Лионел каким-то образом перепутал все и сначала поехал в Рашден. Неудивительно, что этот юный глупец так поспешил уехать!