Даг из клана Топоров - Виталий Сертаков

– Эй, вставайте! Отец! – еще не совсем проснувшись, закричал Даг. Он вскрикнул еще громче, когда далеко в поле стрела прошила насквозь его друга Скилли, сына Каласа. – Скорее, воры, воры!!

Пастушьи псы большие, но добрые – они не кидаются на человека. Сторожевые уже метнулись со двора, подняли гвалт и тоже напоролись на стрелы.

Олав Северянин распрямился, в руке – широкий скрамасакс.

– Что такое? Чего он орет? – напустился он на Хильду. – Заткни своего ребенка!.. – но замолк тут же, напружинился остро, сам стал похож: на коварного волка. Приподняв ногу, застыл поперек выхода, приложив ладонь ко рту. Так серый хищник застывает молча за деревом, почуяв близко врага.

Мужчины спешно натягивали рубахи, хватались за ножи.

Разбойники перескочили внешний вал в трех местах, сами себе отворили ворота. Заблеяли овцы, взвился высокий женский крик. Это поднялся против нежданных гостей пастух и был зарублен тут же. Жену его не тронули, женщин «лесные викинги» предпочитали живыми. Пользовались, затем продавали таким же лихим разбойникам или подлым работорговцам, охочим до дешевого мяса. Те причаливали в тайных бухтах, не торговались, как в городах, связанных женщин не разглядывали. Спешно расплачивались, ставили парус, гребли изо всех сил на восток, в обход земли эстов…

Рагнар Пустой Живот напал на ферму неспроста. Он нарочно дождался, пока Сверкер вкопает столбы для своего нового дома. Но не только это привело лесного ярла. Его осведомители доложили, что с побережья прикатили три набитых битком фургона, и почти без охраны. Рагнар прельстился на крытые фургоны херсира Свейна. Не успел догнать их в лесу. Затем люди Свейна шли вместе с другим караваном, и тогда разбойникам добыча показалась не по зубам. Поэтому Пустой Живот обрадовался, когда фургоны вкатили на ферму Северянина. Так даже легче грабить, не придется перегружать в свои повозки! А главное – можно сразу решить две проблемы – спалить домишко этому выскочке, деревенщине Сверкеру, или как его там… И заодно прибрать к рукам богатую поклажу. А в том, что купцы везут богатый груз, «лесной ярл» не сомневался. Не зря колеса телег вязли глубоко в грязи.

«Лесной викинг» не учел одного важного обстоятельства. Он пересчитал людей в фургонах, убедился, что их всего четверо, и успокоился. Если бы он знал, кто скрывается от непогоды под глухим капюшоном…

Свейн Волчья Пасть вылетел во двор еще раньше, чем хускарлы кузнеца напялили рубахи. Он подпрыгнул и быстро полез вверх по особому столбу с засечками на крышу дома. Забравшись на крышу, Свейн моментально огляделся, пронзительно свистнул и свалился вниз. В руках его играли два легких топора на длинных рукоятках.

– Бьерн, Хледвир, – за мной! Олав, они взломали восточные ворота! Они хотят угнать моих коней!

– Снорри, Сверкер! – зарычал кузнец, вываливаясь во двор с секирой.

Топор кружил в его крепкой руке пушинкой. Разбойники просочились уже во внутренний двор, но замялись, получив отпор. Наискось метнулись три тени, мерзавцы уходили от прямой схватки. Женщины кричать не стали, тоже вооружались. Дага подхватила старшая сестра, потащила во внутренние клети. Там у Хильды уже готов был тайный сундук, из которого прорыт в глубину ход. Теплое узкое подземелье, можно отсидеться, никто не приметит.

Даг рванулся что было сил! И вырвался, сбежал на улицу. На выходе поскользнулся, больно проехался носом.

– Держи их, вон они! А-а-а…

Разбойников было десятка два. Они разделились на три группы. Одни атаковали склады, другие кинулись к повозкам херсира Свейна, третьи, во главе с Рагнаром, планировали снаружи запереть все дома, чтобы не дать мужчинам выйти. Они собирались поджечь новый дом. Или всю ферму спалить – тут уж как получится.

Но атака сорвалась. Их встретили не спящие беспомощные сельчане, а дюжина обозленных рубак.

Вспыхнул огонь перед капищем, женщины подожгли сигнальный соломенный стог. Пламя высокого костра могли заметить на соседней ферме. Чтобы заметили наверняка, Хильда часто заколотила в било, звон разнесся по рассветным полям.

В высоте над Дагом просвистело копье, уткнулось кому-то в живот. Здоровенный рыжеусый детина рухнул, схватившись за древко. Из его рук со звоном выкатился нож:. Даг узнал кидавшего – старина Горм!

Старина Горм потерял ногу в набеге, лет тридцать назад. Порой, выпив пару кружек эля, он принимался загибать пальцы, подсчитывал своих боевых товарищей, с которыми штурмовал Чернигов, Изборск и литовские деревни. Получалось, что, благодаря ловкому удару черниговского ратника, Горм остался без ступни, но единственный из дружины дожил до пятидесяти лет. Мечом он махал изредка, разве что обучая мальчишек, в вот копья до сих пор кидал даже лучше молодых…

– Снорри, ты где? – сквозь лязг оружия доносился рык Северянина. – Сверкер, своих поставь на входе – защищайте женщин! Где пастухи?

– Даг! Где ты, Даг?! – голосила в темноте Хильда.

– Они убили его, убили…

– Огня сюда! Они уводят скотину!

– Свейн погнал их к воротам!

Небо расчистилось, близился рассвет. Понесло горелым, у горящего сена заржали привязанные лошади. У овчарни тоненько визжал раненый пес. Носились обезумевшие козы, мешали людям, выставляли рога.

Люди из дружины Свейна – Бьерн, Аки и двое скотников Северянина теснили обратно к воротам пятерых разбойников.

Калас яростно рычал на оружейном дворе, не в силах порвать цепь. С грохотом отворились западные ворота внутреннего вала. Вторая группа воров добралась до фургонов купца.

Особенно не соображая, Даг схватил упавший нож:. Он был тяжелый, гораздо тяжелее его игрушечных клинков, по железной ручке змейками вилось золото. Даг схватил нож: и побежал туда, где шумели сильнее всего.

Разбойники снаружи приперли двери землянок, где ночевали трелли. Поэтому те, даже при желании постоять за хозяина, ничего не могли сделать. Рагнар Пустой Живот умело командовал, хоть и не ожидал отпора. Первая его десятка вступила в бой, вторая разделилась. Одни запрягали в телеги хозяйских лошадей, другие врывались в дома в поисках ценностей, третьи отпирали птичники и загоны.

Когда Даг обежал дом по кругу, там, среди углубленных кладовых, начиналось самое интересное. Свейн Волчья Пасть убил уже одного и напал сразу на четверых угрюмых парней, которые ломали дверь кладовой. Дверь землянки попалась крепкая и нарочно была поставлена боком в прорытом тоннельчике, чтобы не вырвать и не вышибить тараном. Свейн ударил секирами с двух рук, оба лезвия пробили кожаные шапки вместе с черепами. Вытаскивать топоры было некогда, Свейн потянул с пояса длинный нож:. Двое уцелевших разбойников кинулись на него. Один упал со стрелой в глазу, второго свалил мечом Северянин. Из лука стреляли с крыши хозяйского дома.