Знамение смерти - Александра Лисина

Но этого мало: Белик все это время упорно обращался к Перворожденным исключительно на "ты" или, в лучшем случае "ушастый нелюдь", он хамил, дерзил и откровенно насмехался. Намедни совершенно серьезным голосом предложил помочь в чистке чьих-то слишком длинных ушей. Подозрительно закашлялся при упоминании о ершике. Потом рискнул заикнуться про дрейк, от которого, дескать, мигом улетучиваются все заботы даже у самых хмурых. Да-да, он так и выразился: "улетучиваются"! После чего пристроился к Мирене и елейным голоском начал рассказывать ту, совсем уж похабную историю про замороженную реку.

Кстати, юная эльфийка пока что была единственной, к кому мальчишка относился лояльно. И кого пока ни разу не оскорбил и не задел. Это слегка удивляло, но за такое милосердие высокородная леди прониклась к нему чем-то, смутно напоминающим признательность. И уже не окатывала его высокомерным взглядом, как в первый раз. Даже сдержанно посмеялась над рассказанной байкой, когда выяснилось, что Торриэль в ней совсем не фигурировал.

Линнувиэль на какое-то время понадеялся, что уж за нее-то пацану влетит на славу, но нет: молодой лорд слишком быстро остыл и позволил… кому все-таки: сыну, внуку, племяннику?.. и дальше измываться над кипящими праведным гневом сородичами. Он вообще был чересчур терпелив с сопляком. Возился с ним, как опытный папаша с драгоценным чадом. С единокровными родичами был сух и непривычно холоден, старался не общаться больше, чем требовали приличия, нередко вообще отделываясь куцыми и отрывистыми фразами типа "да" и "нет". То есть, упорно избегал чрезмерного сближения. Особенно с леди Миреной, к которой, против ожиданий, не проявил совершенно никакого интереса. Зато за своим сопляком посматривал очень внимательно, неотрывно следил краем глаза. Беспокоился, когда тот надолго пропадал из виду. А вчера и вовсе ринулся спасать, бросив остальных на полпути к трактиру, но едва убедился, что с тем все в порядке, спокойно отвернулся и снова позволил маленькому наглецу творить все, что душе угодно.

Одно хорошо: Белик после пересмешника был явно не в форме. Заметно рассеян, невнимателен и почти не колюч. Иными словами, поданный благодарным трактирщиком ужин закончился всего лишь дохлой мухой в супе у Корвина, отдавленной ногой Аззара, "случайно" обрызганным лицом Сартаса (остатками весьма недурного жаркого, между прочим) и ушибленным пальцем Атталиса, за который перед ним тут же пространно извинились и витиевато пожелали быть менее неуклюжим. Хранителя на этот раз страшный рок обошел стороной: малыш довольно рано отправился в свою комнату и подозрительно быстро затих.

В общем, ночь прошла спокойно.

Но только сейчас, отдохнув и выспавшись, поразмыслив и хорошенько вспомнив предыдущие дни, Линнувиэль, наконец, смог во всей красе оценить размах действий, развернутых против них мелким пакостником. И, не поленившись, подсчитал, сколько же раз его народ был смертельно оскорблен, унижен, опущен и просто обсмеян. Сколько насмешек излилось на его невезучую голову. И то, что за все это время, когда Перворожденные будто одеревенели от непроходящей злобы, над ними совершенно безнаказанно издевались. Между прочим, цифры получились поистине ошеломительными.

Мерзавец!

От внезапно вспыхнувшего гнева Младший Хранитель окончательно проснулся и резко сел: одно лишь воспоминание о Белике, о его хитрой рожице и ехидном голоске заставило трехсотлетнего эльфа сдавленно зарычать и страстно мечтать о том времени, когда лорд Торр… нет, Таррэн… надо побыстрее привыкать к этому имени… все-таки разозлится и позволит ему отвести душу. Хотя бы разок, а уж я бы не упустил своего шанса. Кстати…

Линнувиэль бесшумно выглянул коридор и внимательно прислушался.

На дворе все еще царила кромешная темень. На соседних улицах лениво перебрехивались бездомные кобели. Кто-то торопливо пробежал мимо запертых ворот погруженного в тишину трактира. Вот благодарный хозяин вернулся со двора, закутанный в пушистый и теплый халат… кажется, многовато пива выпил на радостях от чудесного спасения. Точно: зашел на свою половину и закрыл дверь. Затем кто-то из постояльцев заворочался на кровати. Наверное, виденный вечером торговец, занявший комнату на первом этаже - скрип прогнувшихся досок под его массивным телом показался Темному эльфу оглушительным. Но, кажется, оглушительным он был только для него одного: люди явно не обратили никакого внимания, сородичи мирно отдыхают в своих постелях, у Мирены и вовсе ночник давно погашен. Молодой лорд тоже у себя - десятый сон видит, а вот мальчишка…

Линнувиэль на цыпочках прокрался к нужной двери и, хорошо помня о том, куда уходил зевающий сопляк, осторожно посмотрел внутри вторым зрением, однако… Торк! В той комнате никого не было!! Совсем! И даже следов никаких не осталось! Что за…? Куда подевался этот несносный стервец?

Эльф ошарашено моргнул и быстро огляделся. Нет, нет, не здесь… снова пусто… первый этаж тоже мимо. Ни в одной комнатке, включая толстого купца, Белика не было. Мирена действительно спит и знать не знает об опасной "пропаже". Корвин и Маликон не допустили бы, что этот гаденыш безнаказанно безобразничал посреди ночи. Аззар еще намедни пообещал оторвать сорванцу голову, если только сунется, а Атталис вообще едва сдерживался, чтобы не осуществить эту несбыточную мечту на глазах у всего города. Но тогда где же пацан? В выделенной ему комнате пусто. В сортире только что был сам трактирщик. Его семья тоже не в курсе - спят, как миленькие. Гостей не много, и они, как приличные люди, давно храпят в своих постелях. Разве что у лорда глянуть, хотя такого вопиющего извращения наследник трона никак не должен был допустить… но вдруг почует? Маги всегда ощущают, если за ними следят! Тем более, маги такого уровня. А дразнить наследника Изиара вообще - крайне опасное занятие: проще хмере на хвост наступить, потому что тогда смерть будет хотя бы быстрой. Ну, разве что краешком можно глянуть, очень медленно и осторожно, чтобы он не сообразил… в конце концов, если Таррэн испытывает к дурному мальчишке нечто большее, чем отцовские чувства, стоит знать об этом заранее. Мерзко, конечно, будет это увидеть, но придется рискнуть…

Хранитель пару раз глубоко вдохнул, но затем, решившись, все-таки коснулся невидимым щупальцем поискового заклятия комнаты Таррэна. Самого его не нашел - тот, как опытный маг, умел хорошо защищаться. Но Линнувиэль и не ставил перед собой такой задачи: ему нужна была иная аура. Человеческая. И он ее отыскал. Правда, не в комнате молодого лорда, чего втайне сильно опасался, а снаружи, на заднем дворе, где гадкий (и почему-то бодрствующий) пакостник безмятежно любовался на звезды в компании своего странного скакуна. Что ж… не худший вариант. Хоть не в одной постели с наследником, потому что, после недавних многозначительных перемигиваний и улыбок, мысли в голову молодого мага стали закрадываться совсем уж неприличные. Но красочные. Подробные. И весьма-весьма пугающие.