Наследство для Лонли-Локли - Макс Фрай

- Ты предлагаешь обмен? - тут же оживилась Ули. - Ты оставишь свободным Урмаго, а за это мы должны отпустить Тыындука?

- Никаких обменов, - устало вздохнул я. - Это не ультиматум, леди. Просто я даю тебе повод немного задуматься. Может быть до тебя дойдет, что жизнь человека не может принадлежать другому - даже тому, кто ее спас! Во всяком случае, так не должно быть. А если не дойдет... что ж, это не моя проблема!

- Одно удовольствие слушать твои рассуждения о свободе, Макс, - флегматично сказал Шурф. Я так и не понял: то ли он действительно выражал мне своей восхищение, то ли откровенно издевался. - Тем не менее, мне хотелось бы сидеть в нашем амобилере еще до заката, поэтому я позволил себе прервать твою речь. Будем считать, что ты сказал достаточно... Осталось решить еще один вопрос, - он галантно поклонился Ули и спросил: - надеюсь, вы не будете возражать, если я возьму с собой то, что полагаю своей частью наследства?

Ее темные глаза на мгновение снова стали враждебными и недоверчивыми, потом она взяла себя в руки и сухо согласилась:

- Разумеется, сэр Шурф, это твое право. Возможно, тебе понадобится повозка, чтобы доставить имущество к тому месту, где вы оставили свой амобилер? Я распоряжусь, но это отнимет некоторое время...

Ули держалась с истинно королевским хладнокровием, и все же было совершенно очевидно, что вопрос моего друга оказался для нее серьезным ударом. Наверняка она уже привыкла думать о нас как о самых благородных людях во вселенной, а тут - на тебе, все закончилось дележкой добра!

- Спасибо за заботу, но повозка без надобности, - невозмутимо отказался Шурф. - Мое имущество и само как-нибудь доберется до амобилера. Он обернулся вглубь двора и позвал: - Иди сюда, Дримарондо. Как видишь, я держу свое слово!

Дримарондо вихрем вылетел из-за угла одной из пристроек. Я не уверен, что его лапы действительно соприкасались с землей. До сих пор он казался мне не просто говорящей собакой, но и очень разумным существом - куда разумнее, чем некоторые двуногие! Но счастье на несколько минут превратило его в обыкновенного лохматого щенка, визжащего и скулящего от восторга, словно он не мог выговорить ни единого слова. Мой Друппи тоже выглядел неописуемо довольным. Очевидно, пока мы в поте лица вели свое любительское расследование, эти двое уже успели распланировать свою будущую счастливую жизнь в Ехо на несколько лет вперед: как они будут ходить друг у другу в гости, ежедневно уплетать подкопченные в ароматном дыму окорока и прочие милые глупости.

- Ты хочешь забрать Дримарондо? - глаза Ули стали совершенно круглыми и такими огромными, теперь они занимали добрую половину ее лица, словно она был героиней японского комикса "манга", а не нормальной живой женщиной.

- Слово "хочешь" в данном случае не совсем уместно. Но мы с ним заключили своего рода договор, - проворчал Шурф, награждая визжащего Дримарондо таким строгим взглядом, что будь я на месте несчастной собаки, дело вполне могло бы закончиться позорной лужей! Но пес не дрогнул: сейчас ему море было по колено.

- И это все, что ты хочешь забрать? - Ули ушам своим не могла поверить.

- Знаешь, леди Ули, было бы довольно странно, если бы я начал выволакивать из погреба сундуки с приданым твоей бабушки, - пожал плечами Лонли-Локли. - Ну сама подумай: зачем они мне?

Ули еще долго растерянно смотрела нам вслед. Перед тем, как свернуть в густые заросли каких-то низкорослых деревьев, густо покрытых мелкими желтыми цветами, я обернулся и помахал ей рукой. Она нерешительно махнула в ответ, развернулась и пошла в дом твердой походкой полководца, которому еще предстоит немало сражений...

- Как ты решился взять собаку? - весело спросил я Шурфа. - До сих пор мне казалось, что твое жилище - не совсем подходящее место для домашних животных.

- До сих пор мне тоже так казалось, - флегматично ответил он. - А вот Хельна всегда хотела завести собаку, но была вынуждена смириться с некоторыми неудобствами, связанными с моим присутствием в доме. И когда я встретил Дримарондо, я решил, что это мой единственный шанс доставить ей радость, не причиняя чрезмерного ущерба собственным интересам. В конце концов, с этим псом всегда можно поговорить по душам, причем не только высказать ему свои претензии, но и выслушать его мнение. К тому же он заблаговременно дал мне честное слово, что никогда не будет заходить в мою комнату.

- Да уж, в Мире не слишком много собак, которые способны дать честное слово! - рассмеялся я. - А когда вы с ним успели договориться?

- Вчера, когда же еще, - объяснил Лонли-Локли. - Надо отдать должное этому псу: большую часть нужной мне информации я получил именно от него. Да почти всю, если уж говорить откровенно: эти разини Кутыки не так уж много знали о том, что творится в их собственном доме... - он посмотрел на мою изумленную физиономию и добавил: - А чему, собственно, ты удивляешься? Люди редко обращают внимание на собак. Поэтому Дримарондо присутствовал почти при всех событиях, которые меня интересовали. Он сидел на пороге спальни умирающего Хурумхи, он прятался в подвале, где ворожил Маркуло, и вообще, чего только он не повидал! Этот пес наблюдателен и любопытен, к тому же в последнее время он был вынужден постоянно шарить по всему дому в поисках пищи...

- Так это Дримарондо тебе всех заложил? - восхитился я. - И, небось, не просто так, а в обмен на иммиграцию в Соединенное Королевство. Гениально!

- Отчасти ты прав, - невозмутимо согласился Шурф. - Мы с ним заключили своего рода джентльменский договор. Дримарондо очень умен и осторожен. Пока он предполагал, что ему придется и дальше жить в этом доме, он делал вид, что ему не так уж много известно.

- А как же твой строгий взгляд? - с улыбкой спросил я.

- Видишь ли, у этого пса есть один серьезный недостаток: на него почти невозможно искренне рассердиться, - объяснил он.

Главный герой нашего диалога вынырнул из густых зарослей и тоном опытного дипломата обратился ко мне:

- Макс, твой пес попросил меня узнать, не рассердишься ли ты, если мы вас немного обгоним, а потом вернемся?

- Когда это я на него сердился? - рассмеялся я. - Только смотрите не заблудитесь в этом лесу: меньше всего на свете мне хочется браться за еще одно расследование. - А потом сказал Шурфу: - Кому действительно повезло, так это Друппи. Теперь у него появился личный переводчик!

К тому месту, где был спрятан наш амобилер, мы добрались задолго до заката. Там нас ожидал еще один сюрприз - я здорово надеялся, что он будет последним на сегодня. За время нашего отсутствия амобилер Шурфа превратился в своего рода фундамент огромного птичьего гнезда. Собственно говоря, несчастная машина была попросту погребена под грудой веток, камней и сухой травы. В гнезде сидела его хозяйка: большая птица с орлиным клювом, оперением насыщенного ультрамаринового цвета и блестящими оранжевыми глазами, сердитыми и немного испуганными. Вместо того, чтобы вежливо поздороваться, крылатая экспроприаторша зашипела на нас как змея и угрожающе захлопала крыльями.