Летописец 2 (СИ) - Буров Егор

– Нет, не обманули, – усмехнулся я. – Как только я услышал, что Данька-лжец сюда нагрянет, так сам решил встать, чтобы как следует тебя приласкать. Ты же, наверное, за мной долго по реке шел?

– Да, было дело, – кивнул богатырь. – А ловко ты меня надул. Я уж думал, ты в болотах потоп, а тут вон как оказалось. Жаль, тропку показать не успеешь.

– Кому? Тебе? А зачем мертвецам дорога через болота? – с усмешкой спросил я. – Ты у нас отсюда никуда не уйдешь. Я тебе насилие над Баратией припомню. И то, как ты меня на заставу заманил…

– Зачем на ветер грешить, коль голова пустая? – ухмыльнулся Данька.

– Так она у меня будет, а тебе такой радости не обломится, – пообещал я.

– Ты думаешь, я с тобой в поединок вступать буду? – оскалился Данька и, повернувшись к Ермилу, крикнул: – Ну, родич ты мой ситцевый, как видишь, мы с рыцарем давние знакомцы, так что уводи своих дружинников. Нынче тут будет явление Громодора! Не я буду судить этого убивца. Бог сам решит, что делать!

– Так мы с удовольствием поглядим на бога, – усмехнулся Ермил. – А то как-то нехорошо получается, мы ему молимся, а является он только к вам.

За моей спиной стояли Манька, Иля и Эйри. Жена Даньки порывалась вступить в разговор, но старушка дернула ее за рукав и прошептала: «Молчи».

Тем временем один из братьев-ратников спрыгнул с седла и, кинув поводья смуглому парню, приказал обиходить коня. Ой, что сразу началось. Парень гордо выпрямил спину и, откинув в сторону одеяло, на языке озерного края сначала представился отпрыском княжеского рода Даркайнара из славного рода Гайнара I. Далее последовал ряд именитых предков, в которых лично я запутался с первых же слов. А потом юнец потребовал публичных извинений. Княжич был молод, высок, статен и не скажу что заморыш, но по сравнению с ратником проигрывал в ширине плеч. Слуга Громодора громко рассмеялся и заявил, что раньше рак на горе свистнет, что ратник извинится. Он взглянул на братьев по вере и, увидев в их взглядах полную поддержку, плюнул под ноги парню.

В глазах Даркайнара загорелся огонек и он оскалился. Во рту я заметил острые клыки и удивился, оказывается, не я один обладают подобным украшением. Парень вынул клинки и предложил показать в бою чего стоят псы Громодора. А ратники очень не любили это прозвище и воин быстро обнажив мечи, бросился вперед.

Пока происходил этот спор, старец сошел с коня и, поставив на землю походный алтарь, затянул молитву. Более десяти братьев-ратников окружили старца, чтобы с ним ничего не случилось. Данька так же находился рядом со старцем, но периодически поглядывал на то, с какой легкостью Даркайнар обезоруживает ратников.

Я так же следил за боем и удивлялся скорости и точности движений. Возможно, с совершенным созданием бы он не справился, но меня бы точно прирезал и вполне возможно не успел бы вспотеть. Он орудовал двумя клинками, с таким мастерством, что мне стало завидно. Приблизительно то же самое пытались продемонстрировать слуги Громодора, но как говорится, плохому танцору не только сапоги мешают…

Даркайнар обезоружил более десяти ратников, при этом не пролил ни капли крови, используя рычаг локтя или иной борцовский прием. Часто ему удавалось зажать клинок противника между двумя мечами и поворотом кисти, выбить оружие из рук ратника. Напоследок он оставил того наглеца, посмевшего его оскорбить. Воин побледнел и, выставив вперед мечи, начал пятиться назад.

Неожиданно я ощутил мощный всплеск магической силы. Приблизительно похожее чувство было в подвале заставы, когда пришел призрак Громодора. Вот и сейчас, как раз над походным алтарем появилось шестикрылое совершенное создание. Местные воины ахнули, а ратники опустились на колено.

– И зачем ты потревожил нас, смертный? – спросил Грома-Дория.

– О, бог Громодор! Яви мощь и силу бога громовержца! – взмолился старец.

– Зачем? Мы что-то не видим наступающих кочевников, – посмотрев на восток, Грома-Дория нахмурился. – Ты считаешь нас балаганным шутом?

– О, бог Громодор, это Даниил из рода Борятей, – указал на Даньку старец.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– И что? Мы встречались с ним и решили, что он достоин пройти испытание, чтобы получить поцелуй бога, – слегка удивился Грома-Дория.

– Это послушник утверждает, что ты приказал доставить к тебе вон того воина с седой бородой, – указал старец на меня.

Я поднял клинок в знак приветствия и Грома-Дория ехидно ухмыльнулся:

– О, эмиссар Хаоса, ты до сих пор не сдох? Какой ты, однако, живучий!

– Что сказать, – усмехнулся я. – Твоими молитвами…

– Ха-ха-ха! Мы рады, что ты выжил, – заявил Грома-Дория.

– Даже так? – удивился я. – И с чего такая честь?

– А ты не слышал, что случилось в столице империи? – уточнил Громодор.

– Ты о битве дракона с Единственным богом? – спросил я.

– Как быстро слухи расходятся, – вздохнул шестикрылый и, принюхавшись, повернул голову в сторону Даркайнара. Парень стоял над обидчиком, который опустился на одно колено и отвернулся в сторону бога. – Эй, мы тебя знаем! Ты родич любимчика Хаоса. Что ты тут делаешь?

– С невестой приехал, – ответил Даркайнар, – а тут какой-то пес меня за раба принял. Оскорбил, а извиняться не хочет. Хотел его пронзить в поединке, но сначала он на меня каких-то слабаков натравил, а потом мечи бросил и на колени перед тобой опустился. А я не привык резать безоружных.

– Ах, наш друг, ты же позволишь называть тебя наш друг? – с милой улыбкой произнес Грома-Дория. – Ты молод и тебя все впереди. А где твоя невеста? Вон та красавица с длинной косой? Мы одобряем твой выбор…

– Нет, та что с короткой стрижкой, – сказал княжич.

– Тоже хороша, в ней чувствуется сила твоего побратима. Вместе вы станете великими воинами и затмите на небосводе всех великих бойцов арены.

Грома-Дория расточал парню комплименты, а я никак не мог понять, что происходит? Неужели он так хорошо относится к Даркайнару? В конечном счете ратник, оскорбивший княжича упал на колени и уткнувшись лбом в землю умолял простить ему невежество. Грома-Дория повернулся к старцу и распорядился сопроводить молодую семью в город Суролтар и там передать Даркайнару и его жене крупную сумму золотых монет. Такова воля бога Громодора и если кто ослушается его, то…

Я слушал его сладкие речи и удивлялся. Обо мне забыли и сейчас окучивают какого-то парня. Нет, я конечно не против счастья княжича, но хотелось бы знать, что вообще происходит. Почему от меня отмахнулись, словно от надоедливой мухи? Чем я ему не угодил? ведь я морально подготовился к смертельному поединку с тремя десятками ратников и собирался подороже продать жизнь, а тут такой форс-мажор. Это что получается, я зря собрался умирать?

Нет, как оказалось не зря. Грома-Дория дождался, когда десять ратников и его старец сядут в седла и отправятся с Даркайнаром и Эйри в сторону главного города заозерного княжества, а потом повернулся ко мне и сказал:

– Простым смертным не понять богов. Нам пришлось пожертвовать золотом, только бы избавиться от побратима любимчика Хаоса. Этот надменный сопляк способен в одиночку перебить половину наших слуг, а нам такие сложности не нужны. Пусть катится куда подальше. В Суролтаре скоро паству начнут делить, а нам это королевство неинтересно.

– Ты их что загипнотизировал? – спросил я, указывая на Илю, которая молча наблюдала за тем, как уезжает ее внучка.

– Только местных людишек. На таких одаренных как ты и княжич наше убеждение не действует, – ответил Грома-Дория. – А скажи нам эмиссар Хаоса, как ты оцениваешь этого мальчишку? Смог бы ты с ним справиться?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Думаю, нет, – честно признался я. – У него техника более завершенная. Мне кажется, что и тебе бы он доставил немало хлопот.

– Хлопот бы доставил, но он нам не соперник, а вот его побратим и учитель победил первый клинок Парадáйза, – усмехнулся Грома-Дория и, повернувшись к Даньке произнес: – А, кстати, мы не имеем ничего против этого эмиссара Хаоса…

– Но он убил старца и пятерых воинов на заставе, – воскликнул богатырь.