Ад на земле Книга II - Вики Филдс

— Я? — Адам вдруг горько усмехнулся. — Разве ты не знаешь, кто я? Я был выбран для того, чтобы совратить твою душу. Какая ирония Судьбы.

— Значит, ты с самого начала притворялся моим другом? — мой голос осип, от обиды. Неужели это действительно так? Но уже не было слез. Я столько плакала, и в стольких людях разочаровалась, что не осталось почти никакой надежды на хорошее в них; все — продажные, и гадкие существа.

— Нет, Аура. Я был твоим настоящим другом. И я защищал тебя от всего, что могло причинить тебе боль.

— Ты привел Изабелль, чтобы она убила меня! — тон моего голоса повысился на октаву от злости, вспыхнувшей во мне, как фитилек свечи.

— Нет, я привел ее, чтобы она показала тебе, кто ты есть на самом деле, — сказал Адам. Я заплакала. Я не знала, что возможно плакать во сне, но это сейчас случилось. Я не чувствовала стыда за свои слезы, каким-то образом, казалось, что с Адамом я не должна чувствовать себя сильной. Он знает кто я на самом деле, и не ждет от меня ничего особенного, — ни храбрости, ни силы жить дальше.

— Но она убила меня. Моя мама убила меня. Тебя не было рядом, Адам, хоть я и считала, что ты где-то поблизости, защищаешь меня.

— Это было моей ошибкой, Аура.

Я горько рассмеялась.

— Я просто… я не знаю, как все это понимать. Я не понимаю уже, где реальность, а где вымысел.

— Все это, — Адам обвел рукой, описывая окружающее пространство. — Это произойдет, если ты сдашься. Люди вымрут, словно дикие твари, Аура. Хочешь ли ты этого?

Адам путал меня, я уже не понимала, на моей он стороне, или против меня.

— Я не хочу этого. Конечно, не хочу!

— Сейчас, ты чиста Аура, потому что нет ни твоих воспоминаний, ни твоей темной стороны. Ты словно переспевший фрукт, с гнилью.

Мой рот приоткрылся в ужасе. Мои щеки были мокрыми, и заледенели от мороза. Глаза щипало.

— Гниль дьявольского яблока удалили, и теперь он пуст, понимаешь? Он не стал прежним, спелым, хорошим, просто теперь его нужно выкинуть. Яблоко непригодно. А если бы оно осталось нетронуто, то сгнило бы целиком. Конец неминуем, понимаешь? Чтобы не произошло, ты сгниешь, как яблоко. Как бы не прятал тебя Рэн, или Кэмерон, или Лиам, все равно, конец один. Рэн не может повлиять на твою судьбу, и он не может переписать ее. Ты не обычная девушка, поэтому тут все не так просто.

— Это значит…

— Значит, что то, что ты видишь здесь, так или иначе произойдет. Через год, через два, через десять лет. Это случится.

— Для чего ты мне рассказываешь это?

— Я хочу, чтобы ты помогла мне, — сказал Адам. Мои глаза расширились. Ему нужна моя помощь?! После того, что он рассказал мне?

— Я не стану ничего делать для тебя, Адам Росс. Ты сделал ужасные вещи со мной. — Мне не хватало воздуха, чтобы наполнить легкие, и я мучилась одышкой.

— Ты не подозреваешь, что я сделал за то время, что я живу на земле. Скольких людей я совратил.

— Я не хочу знать. — Я развернулась и быстро зашагала по дороге. Трупы людей исчезли. Я чувствовала себя так свободно, как никогда, я чувствовала, что могу, наконец, сделать что-то правильное.

Адам преградил мне дорогу, возникши из ниоткуда. Я отшатнулась, мои внутренности заледенели, ожидая удара.

— Один раз мне попалась молодая девушка. Хочешь знать, что я с ней сделал? Она была слишком бедна, и мне было любопытно знать, на что она способна ради денег…

Я бросилась бежать мимо него, вниз по дороге, желая выбраться из этого ужасного сна. Когда я, наконец, проснусь? Может Экейн войдет в комнату, увидит, как я метаюсь во сне, и разбудит?

— Экейн! — завопила я.

— Знаешь, что она сделала? Тебе не любопытно?

— Адам, не мучай меня! Прошу! Ты хочешь меня убить? Хочешь своими историями заставить присоединиться к тебе?

Адам вновь возник возле меня. Вокруг него сгущалась тьма, он склонился ко мне, так близко, что я чувствовала приятный запах, исходящий от его волос.

— Я заставил ее убить свою богатую подругу. И она согласилась. А ведь я даже не убеждал ее.

— Пожалуйста, замолчи! — заорала я, зажав уши ладонями.

Адам рассмеялся.

— В этом мире не осталось людей, которые верят в бога, или дьявола, знаешь? От этого, их души более подвержены мне. Но еще ни одной души я не встретил, которая была бы чиста, которая колебалась бы при выборе.

Мои губы задрожали. Я не знаю, почему мне так отчаянно хотелось плакать. Может от того, что я видела в своем воображении, что совершают люди? Действительно, никто не безгрешен.

— Никто не старается остаться чистым Аура, — изрек Адам, скрещивая руки на груди. — Особенно ты. Разве ты не хотела убить Рэна, своего спасителя? Или разве ты не хотела бы убить меня?

— Нет!

— Нет? Ты не хочешь моей смерти?

— Что с тобой такое?! — воскликнула я. — Почему ты говоришь это? Зачем заставляешь?!

— Я хочу видеть, ради чего Экейн обрек меня на эти страдания! — заорал Адам, и от неожиданности, что он проявил свои настоящие чувства, я подавилась воздухом. — Почему он не помог мне, когда я просил его о помощи, неужели со мной было все потеряно?! Неужели я казался ему жалким слабаком, не способным вынести все то, что выпало мне?!

— Адам…

— Это он сделал меня таким! Тот, кем ты видишь меня сейчас — это Рэн сделал меня этим монстром! Я молил его изо дня в день, я просил помощи, но знаешь, что он сказал мне?! Он сказал, что еще не время! НО ПОДХОДЯЩЕГО ВРЕМЕНИ ТАК И НЕ НАСТУПИЛО!

К своему ужасу я увидела в глазах Адама искренние слезы боли, те, что были у меня сотни раз, и я, не раздумывая бросилась к нему, и обняла. Каким бы ужасным человеком Адам не был это уже не важно, потому что никто не должен страдать в одиночестве.

Я слышала, как колотится сердце Адама. В моих руках он был словно мраморная статуя — холодная, неподатливая, суровая. Он отодвинул меня от себя, и я стремительно принялась вытирать слезы руками.

— Ты считаешь, что я рассказал тебе все это для того, чтобы вызвать твою жалость? Я сказал это для того, чтобы показать, что с тобой случится, если ты не выдержишь того, что приготовила для тебя судьба. Если ты сдашься, ты станешь такой же так я, и даже хуже! Из этого мира нет выхода, ты будешь как я, — как гнилое, никому ненужное яблоко без цели в жизни!

— Нет, Адам… — Связь ли это между нами, или что-то иное, я не знаю, но я хотела сейчас быть с ним, отдать хоть какую-нибудь часть света внутри меня, если он еще остался — отдать весь свет Адаму. Он ему нужнее, чем мне. Похоже, Адам был хорошим человеком, просто никто не помог ему. Со мной же все кончено, и моя судьба предрешена; мне довелось родиться чудовищем, и, если теперь есть возможность поделиться с кем-нибудь надеждой, я должна сделать это.