Наша вина - Мерседес Рон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я не могу сделать это одна… пожалуйста… Ник… Ты мне нужен, пожалуйста…
– Мистер Лейстер сказал, что не придет… Он настаивал, что ему не нужен этот ребенок и вы тоже.
Я заплакала, не только из-за боли, но и из-за того, как была одинока. Мини-Я уже вот-вот должен был родиться, но, когда он это сделал, родильное помещение огласил не громкий крик новорожденного, а полнейшая тишина. Кто-то безликий подошел ко мне и протянул завернутый в одеяла сверток.
Малыш не шевелился.
– Мне очень жаль… он родился мертвым.
Я открыла глаза, садясь на кровать.
Это был кошмар… Слезы увлажнили мои щеки, а сердце стало биться со скоростью тысяча ударов в час. Затем мой взгляд остановился на человеке передо мной. Николас уснул, сидя на диване. Стянув с себя одеяло, я встала с кровати и подошла к нему. Когда я села к нему на колени и подняла его руку, чтобы обнять себя ею, он встревоженно открыл глаза.
– Ноа… – сначала ошеломленно сказал он, но через секунду сразу прижал меня к себе.
Я уткнулась лицом ему в шею и начала дрожать.
– Что случилось? Ты в порядке? С ребенком все в порядке?..
Я покачала головой, чувствуя ком в горле, который не давал мне издать ни звука.
Ник взял мой подбородок и посмотрел мне в глаза.
– Почему ты плачешь? – спросил он меня испуганно.
Я закрыла глаза, когда его пальцы ласкали мою щеку, вытирая слезы.
– Приснился кошмар…
Ник, казалось, немного расслабился, и его руки крепко обняли меня, притягивая к себе.
– Расскажешь? Иногда помогает…
Эта ситуация показалась мне странной. Во время наших отношений я скрывала от него, что когда я не с ним, мне трудно заснуть. Он всегда защищал меня от дурных снов, даже не подозревая об этом, рядом с ним я спала спокойно.
– Во сне я рожала… – очень тихо объяснила я. – А тебя там не было.
Ник крепко сжал челюсти, но ждал, пока я продолжу.
– Я тужилась и тужилась, как и говорили врачи… но в конце концов Мини-Я родился мертвым, и я… я…
Ник обнял меня, и я позволила ему охватить себя его большими руками. Образ моего мертвого ребенка не покидал мои мысли.
– Этого не случится, Ноа, – заверил он, проводя длинными пальцами по моим волосам.
– Откуда ты знаешь? – спросила я, положив голову ему на плечо и закрыв глаза.
Ник заставил меня взглянуть на него.
– Во-первых, потому что ничто и никто не помешает мне быть с тобой, когда ты будешь рожать.
Я смотрела на него несколько секунд.
– Обещаешь? – спросила я.
– Я буду держать тебя за руку с того момента, как все начнется, и до момента, когда все закончится, даю слово.
Хотя я и не ожидала ничего другого, почувствовала огромное облегчение, охватившее все мое тело. Затем его рука переместилась с моих волос на живот.
– Уже такой большой? – сказал он, нахмурившись.
– И вырастет еще… – ответила я, затаив дыхание, когда его рука скользнула мне под рубашку. – Знаешь, на самом деле я ждала момента, когда все тебе расскажу, чтобы услышать это…
– Мне все еще трудно поверить, понимаешь? – признался он, не сводя с меня глаз.
Все произошло слишком быстро, Мини-Я, он, мы… Я все никак не могла привыкнуть ко всему этому, было слишком много изменений и все они происходили почти одновременно.
– Мне страшно, – сказала я, желая остановить время, вернуться к началу, когда были только он и я, и нас еще не настигли беды.
– Это нормально, что ты… боишься, – начал успокаивать он, глядя прямо перед собой. – Но все будет хорошо, вот увидишь.
– А если нет? – прошептала я, боясь высказать свои страхи вслух. – Этого не должно было случиться, я не должна была стать матерью… мое тело…
– Твое тело идеально, – заключил он, не оставляя места сомнениям.
– Ник… ребенок… я чуть не потеряла его, – призналась я, боясь смотреть ему в глаза.
– О чем ты говоришь?
Я попыталась успокоиться, чтобы объяснить ему.
– Помнишь вечеринку?.. Когда тебе пришлось отвезти меня домой?..
Нику потребовалось не более двух секунд, чтобы вспомнить, и он весь напрягся. Мы были так близко, что я ощутила, как вена на его шее начала угрожающе пульсировать. Было видно, что он вспомнил, как я была пьяна.
– Думаю, тогда у меня впервые возникла угроза выкидыша… Я думала, что у меня просто месячные… но нет.
– Не чувствуй себя виноватой из-за того, чего ты не знала, – посоветовал он.
– Я причинила ему боль… и вот уже несколько недель лежу в постели и даже не знаю, что доктор скажет послезавтра, когда я пойду на прием.
– Поэтому у тебя постельный режим?..
– У меня гематома, и, пока она не исчезнет, я практически ничего не смогу делать. Врач сказал, что это нормально для первородящих женщин, хотя по мере развития беременности это становится более опасным и не только для ребенка, но и для меня.
Ник напрягся.
– Повтори, ты что, в опасности? – спросил он, глядя на меня с таким страхом в глазах, что даже я занервничала.
– В случае, если я его потеряю, но этого не произойдет, – твердо сказала я.
Ник, казалось, не знал, что сказать, как будто возможность потерять меня и ребенка внезапно напугала его. Он поднял меня с дивана и перенес на кровать. Начал очень задумчиво расхаживать по комнате. Когда он снова подошел ко мне, его лицо было искажено страхом.
– Мне так жаль, Ноа… – извинился он, обхватив мое лицо ладонями. – Этого не должно было случиться… Если с тобой что-то произойдет…
Я хотела сказать, что сейчас важнее ребенок, а не я, что со мной все будет в порядке… Но его губы впились в мои, и мой мир остановился. Его рот, казалось, хотел найти утешение в моем. Мне потребовалась пара секунд, я была так ошеломлена его страстью спустя столько времени. Я почувствовала, как его язык коснулся моих губ, а когда я раздвинула их, его пьянящее дыхание вызвало мурашки. Мои руки коснулись его волос, и я притянула его к себе, но он не позволил поцелую затянуться. Он отстранился, глядя мне в глаза.
– Иди спать, – сказал он, тяжело дыша. – Тебе нужно отдохнуть, а я…
Он собрался уйти, но моя рука поймала его, удерживая рядом.
– Побудь со мной, пока я не засну, пожалуйста.
Ник, казалось, вел внутреннюю борьбу. Наконец он скинул туфли и лег рядом на кровать. Обнял меня, я положила голову ему на грудь. Не хотелось останавливаться на том, что только что произошло, я не знала, как действовать дальше. Поцелуй ничего не значит, верно? Или значит? В конце концов я заснула, пока его рука гладила меня по волосам, а биение его сердца провожало в сон, словно сладкая колыбельная.
Когда я открыла глаза на следующее утро, было слышно только щелканье клавиш. Перед кроватью была прозрачная занавеска, отделяющая спальню от остальной части номера, и, когда я села, увидела через нее Ника, сидящего на диване и хмуро смотрящего в экран ноутбука, который держал на коленях.
Я вспомнила ночь. Прошло больше полутора лет с тех пор, как мы с Николасом проводили вместе столько времени. Полтора года он не убаюкивал меня на руках… Да, он был слишком хорош для меня, но я не понимала, что между нами сейчас, и боялась спросить.
Ник заметил, что я не сплю, потому что поднял глаза от ноутбука и уставился на меня. Мы смотрели друг другу в глаза, затаив дыхание. Вскоре Ник закрыл ноутбук, положил его на стол и подошел к кровати.
Я ничего не говорила, просто ждала его действий. Когда он встал рядом, глядя на меня сверху вниз, у меня перехватило дыхание.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, и его рука погладила меня по щеке, заправляя прядь волос мне за ухо.
– Очень хорошо, – ответила я. Мой мозг сосредоточился на ласке его пальцев.
Он кивнул и повернулся ко мне спиной, снова уходя.
– Уходишь? – я не могла не спросить.
– Много дел, в том числе найти лучшего гинеколога, – ответил он, вынимая из кармана телефон и глядя в экран. – Одевайся. Я закажу завтрак.
Я ошеломленно уставилась на него. Ник бросил на меня настойчивый взгляд.
Я быстро надела первую попавшуюся толстовку, не сняв пижамные штаны. Минут через десять принесли завтрак, два огромных подноса, полных
