От Петра I до катастрофы 1917 г. - Роман Ключник

Возможно, имеют место и какие-то доминантные родовые наследственные признаки на генном и полевом уровне, которые передаются по наследству именно женщинами, вынашивающими в своей утробе 9 месяцев младенца, поэтому при муже любой национальности еврейка рожает еврея. В любом случае в еврейском народе был и есть закон: ребенок от матери еврейки независимо от национальности мужа является евреем, признается всеми евреями и государством Израиль евреем.

Оказывается, этот закон можно применить в адаптивных целях, в экономических и политических.

ИН: «Наиболее древние указания на архетип (архетип - устойчивый шаблон коллективного поведения. - Р. К.) содержит ветхозаветный рассказ о пребывании Авраама в Египте (Книга Бытие). Суть рассказа сводится к тому, что Авраам, придя с женой своей Сарой в Египет и, во избежание каких-то опасностей, объявив Сару своей сестрой, вводит её в дом фараона; благодаря этой хитрости он обогащается, в то время как дом фараона оказывается поражен «тяжкими ударами», затем правда открывается и Авраам с Сарой покидают страну (Бытие, гл. 12).

Точно такая же ситуация описывается даже в рассказе о пребывании Авраама с Сарой у герарского царя Авимелеха… И она же восстанавливается в ключевых своих звеньях из контекста тех глав книги Бытие и исход, которые посвящены описанию пребывания евреев в Египте за период времени от Иакова до Моисея.

Смысл архетипа отчасти разъяснится, если учесть, что Авраам, Исаак, Иаков и другие ветхозаветные патриархи являются в глазах современных исследователей не историческими личностями, а персонификаторами родоплеменных делений. В этом случае вся ситуация начинает выглядеть следующим образом: появившись в Египте, евреи отдают местному населению своих сестёр (женщин на выданье), т. е. вступают с местным населением в смешанные браки.

При этом евреи явно что-то недоговаривают египтянам относительно своих женщин: если в ветхозаветном рассказе Авраам скрывает, что Сара - его жена, то по агадическому рассказу он пытается провести Сару в Египет в сундуке, наподобие контрабандного товара, что указывает на кодовую природу обоих сюжетных мотивов…

Тот же самый архетип коллективного еврейского поведения выявляется и на материале ветхозаветной Книги Эсфирь, причём здесь уже становится более понятным смысл той странной недоговорённости в отношении еврейских женщин… Эсфири, оказывается, запрещено говорить о своём еврейском происхождении («Не сказывала Эсфирь ни о народе своём, ни о родстве своём; потому что Мардохей дал ей приказание, чтобы она не сказывала» - Эсф. гл. 2:10) В остальном ситуация та же… В нашем случае такими клишированными фольклорными «заготовками», пусть и слабо выраженными, являются имена «Мардохей» и «Эсфирь»: религоведы давно заметили, что в этих именах отразились воспоминания об ассиро-вавилонском культе Мардука и иштари (Эш-тари, Эстери). Культ этот восходил к соответствующему вавилонскому мифу, который был усвоен евреями во времена так называемого «вавилонского пленения»…

В ситуации, когда скрыть принадлежность еврейских женщин к своей общине невозможно, в ход идёт притворное отречение от общины. В этом плане показательна Книга Юдифь. Её главная героиня является олицетворением всех еврейских женщин (что следует из значения её имени - «Иудеянка», так и из содержания Песни, которую Юдифь поёт в конце книги), говорит Олоферну:

«Я - иудеянка, но не хочу более иметь с иудеями ничего общего». Последняя вариация архетипа особенно широко представлена в новейшей истории евреев, где их притворное отречение от своей общины постоянно маскируется то их «крещёностью», то «культурной эманси-пированностью», то «классовой солидарностью», то исповеданием «общечеловеческих ценностей»….». Как отмечает в своей книге израильский писатель Исраэль Шамир в наше время скрыть своё происхождение при желании легче, ибо: «Мел Брукс давно заметил, что у еврейских девушек - самые аккуратные носики, сделанные лучшими пластическими хирургами».

Та же «шаблонная» технологическая история повторилась в средневековой Польше, где польский король Казимир влюбился в очередную еврейку «Эсфирь», и дал евреям большие привилегии. «Эсфирь» родила ему двух сыновей - Шмерка и Пелка, и которые в свою очередь, будучи по еврейскому закону евреями, могли уже претендовать на польский престол, и если бы это произошло, то Польша оказалась бы под еврейским владычеством, как Персия или Хазария. «Два хода - и в дамки». Польская шляхта евреев к власти не допустила, но в результате этой истории Польша стала местом скопления почти всех евреев Европы, в том числе и гонимых инквизицией и европейскими монархами; и польский период назван евреями «золотыми веками», хотя теперь, в 21 веке, они, говоря о Польше и поляках, употребляют такие выражения, как «традиционные антисемиты» и т. п.

Как видим, «технология невест» использовалась для закрепления своего положения в чужом народе, в чужой стране, в целях своей безопасности и для дальнейшего улучшения своего положения.

Наш знаменитый исследователь истории Лев Гумилёв также обратил внимание на эти исторические закономерности: «В конце 8 века между Тереком и Волгой появилось множество детей от смешанных еврей-ско-хазарских браков. Однако судьба их была различна в зависимости от того, кто был отцом ребенка, а кто матерью. И вот почему.

Все евразийские племена считали ребенка членом рода отца. Законнорожденный ребенок имел долю в родовом имуществе, право на защиту и взаимопомощь и участие в родовых культах… У евреев же этническая принадлежность совпадала с принадлежностью к общине. Право быть членом общины, а следовательно евреем, определялось происхождением от еврейки…

Получалось, что сын от отца хазарина и матери еврейки имел все права отца и возможности матери. Его учили еврейские раввины, а члены общины помогали делать карьеру или участвовать в торговле, род отца защищал его от врагов и страховал в случае несчастий от бедности. А сын еврея и хазарки был всем чужой. Он не имел права наследования доли отца в родовом имуществе, и не мог обучаться Талмуду…». Казалось бы - и всё хорошо: евреи ассимилировались с местным народом, растворились в нём. Но не так всё оптимистически получилось в суровой действительности. Подводя итог, Л. Гумилев отмечает: «Евреи извлекали из хазарского этноса детей либо как полноценных евреев (мать - еврейка), либо как бастардов (отец - еврей), чем обедняли хазарскую этническую систему и тем самым вели её к упрощению.

При непосредственном наблюдении казалось, что здесь просто цепь случайностей, но на самом деле это был направленный процесс, который за 80 лет (за два поколения)… дал весьма ощутимые результаты: в стране появилась популяция людей, говорящих по-хазарски, имевших родственников из числа хазар и тюрков, адаптированных в ландшафте, но не бывших хазарами по этносу и культуре» («Древняя Русь и великая степь, М.,1992 г.).

Об этой истории много писал известный автор многих книг Алексеев («Аз Бога ведаю»).

После вышеописанного Л. Гумилевым процесса завладеть Хазари-ей, фактически - захватить таким образом Хазарию и сделать рабами хазарский народ, оказалось несложно - «смешанные» хазарские верхи стали перекрещиваться в иудаизм, который закономерно стал единственной господствующей религией, а евреи стали господствующим властным классом, а наёмные войска смотрели за порядком в стране, чтобы превращенные в рабов хазары не вздумали бунтовать, и еврейские каганы Хазарии умудрились обложить данью не только соседние народы и княжества, но в одно время в их кабалу попала и Киевская Русь. Подобная история была в начале 6-го века в Йемене, и вторая попытка в Персии, которую на этот раз евреям с таким же успехом повторить не получилось

«Речь идёт, как видим, не просто о хорошо известной способности евреев образовать в местах своего проживания «государства в государстве» (свои общества в чужих государствах), но о конкретном механизме осуществления этой способности: о материнском счёте родства, благодаря которому всякое не-еврейское государство, принявшее в себя евреев как равноправных членов социума, продуцирует через некоторое время в самом себе еврейскую «общественность», контролирующую рычаги экономической, политической и культурно-информационной власти данного государства… - констатируют истину ученые ИН. - Дело в том, что «продуктами смешения» оказываются здесь не только «собственно-евреи» - дети еврейских матерей, но и «полуевреи» - дети еврейских отцов. То есть еврейство обнаруживает свойства не монолитного, а диффузного образования, внутри которого степень выраженности еврейской ментальности оказывается представлена двумя крайними полюсами: от ярко-демонстративной в «центре» до осторожно выжидательной на «периферии».

И этим обстоятельством серьёзно затрудняется решение проблемы чёткой идентификации евреев. Существует немалое количество людей, осознающих и проявляющих себя евреями, но не подпадающих под какое-либо формальное определение их «еврейства».