Дороги - Яна Завацкая

Глава 6. Когда дом превращается в клетку.

Назад летели совсем не так.

Все были молчаливы. Устали. Иногда собирались по-прежнему в каюте Дэцина, пили - теперь уже разрешалось немного алкоголя, немного разговаривали.

Почти не вспоминали об Андорине. Лишь ощущался сквозняк на том месте, где он был. Это было так, как будто вырвали кусок жизни - и теперь предстояло жить без него. И этот кусок казался непропорционально большим. Огромным. Ильгет теперь тоже казалось, что Анри играл огромную роль в ее жизни, и что без него будет - очень трудно. Лишь однажды Гэсс взял гитару и попробовал сыграть то, что совсем недавно пел Андорин.

Так восславим дар смерти

Бессмертной душой

Это предохранитель на нашей природе

От смертных грехов…

Он не допел, бросил гитару. И больше об этом старались не вспоминать. Ильгет все смотрела на Дэцина и думала - ведь это ему придется сообщать невесте Анри… матери…

Пита с семьей и мама Ильгет со своим другом летели на другом корабле, на транспортнике, Ильгет радовалась этому. Родственники были со всем этим несовместимы. Не было бы сил сейчас общаться с ними, смотреть им в глаза… И без того усталость слишком давила. Вот с Арнисом - с тем было легко. Он все понимал. Ему самому было не лучше сейчас. Они часто сидели вдвоем на палубе, глядя на звезды. Арнис клал руку на плечи Ильгет, и это было не страшно, не было в этом ничего плохого. Они просто молчали рядом.

— Знаешь, - как-то сказала Ильгет, - я думала, что человеческая психика в принципе не приспособлена для таких нагрузок… но оказывается, ничего… можно жить.

— Наша психика крепче, чем принято думать, - ответил Арнис.

— Одни дэггеры чего стоят… - пробормотала Ильгет.

Несколько недель в сиреневом и сером тумане, не снимая шлема, дыша кондиционированным воздухом, и - дэггеры… Ужас, тошнота, безумие - все эти слова неточно передают ощущения от них. Одно только точное слово есть - дэггер. По сравнению с этим меркнет обычный страх, какой всегда бывает у людей под огнем.

Но они, бойцы ДС, умеют это переносить.

Дэггеры. Бои. Данг, Бера. Потом работа на износ в СИ, без сна, на стимуляторах, без отдыха. Работа, для Ильгет непривычная, от нее еще никогда в жизни не зависело столько, и она не представляла, что когда-нибудь может быть так. Еще Нела - но об этом почти и думать некогда было. Арнис. Бой этот в Городке, убитые, кровавые ошметки на лестнице после взрыва… убитые лонгинцы. Арнис. Пита. Разговоры все эти с Питой. Сагонская атака - это так уже, на закуску.

— У нас потом будет психокондиционирование… положено месяц. Но все через неделю сбегают, как правило… к семьям, и так далее. Достает эта жизнь на острове…

— Пожалуй, мне нужно психокондиционирование, - сказала Ильгет, - но я не знаю, как Пита… оставлять его одного как-то…

— Смотри, как хочешь, - ответил Арнис, - я бы прошел… хоть на неделю. Давай, а? Тебе же плохо будет, после всего этого. Это правда помогает.

Ильгет поддалась на уговоры. Она и в самом деле не представляла, как начинать жить - прямо сейчас. О родственниках позаботилась Иммиграционная Служба. Питу она отвезла прямо в свою квартиру, показала все - и после этого отправилась туда, где уже пребывали остальные вернувшиеся с Ярны. На островок Грон, неподалеку от побережья Коринты.

Для нее, как интроверта, определили одиночный режим восстановления, но разрешили встречаться с Арнисом и Мирой. Именно с ними, почему - было разъяснено, что это общение благоприятно для всех сторон. Однако встречались они от силы раз в день. В основном Ильгет проводила время в своей комнате, куда допустили и Ноку. В промежутках между разными процедурами, купанием в море - в отдельном, отгороженном секторе пляжа, где не было больше никого - ненапряжными занятиями спортом, верховой ездой, она бездельничала. Читала, смотрела фильмы. По вечерам гуляли с Арнисом и Мирой по берегу или пили чай в комнате. Алкоголь не разрешался. Говорить и вспоминать о войне и вообще о тяжелом - разрешалось. Даже приветствовалось. С Ильгет снова работала Санта, тот же психолог, что и раньше - Санта хорошо ее понимала, с ней было легко.

На острове Грон была и церковь. Но исповедаться Ильгет слетала все же в Коринту, к отцу Маркусу - с ним все получалось очень хорошо.

Мира действительно уехала уже через неделю - ее ждали дети и муж. Арнис же никуда не торопился. Санта очень не советовала Ильгет уезжать раньше.

— Подумай, что ты будешь делать с мужем? У него серьезные проблемы. Тебе понадобится вся собранность, все силы, чтобы ему помочь и укрепить семью. А где твои силы сейчас?

Санта была права. И она дала Ильгет заранее множество дельных советов о том, как жить дальше с Питой. Ощущение такое, что она и его хорошо знала - но наверное, это была просто квиринская наука и личный опыт.

Ильгет даже прошла небольшой тренинг в виртуальности, чтобы научиться правильно общаться с мужем.

— Тебе придется не расслабляться дома, - учила ее Санта, - дома нам всем хочется расслабиться, побыть собой, не работать, не следить за выражением лица, за словами… Но эти отношения придется строить. Над ними придется работать. Если уж ты добровольно берешь на себя все это…

Но сейчас, пока можно было полностью расслабиться. Недели через две Ильгет захотелось писать. Она достала роман, привезенный с Ярны, написанный по пути туда. Перечитала его и ужаснулась - это писал совсем, совсем другой человек. Такой наивный, такой не понимающий ничего… Решила, что пусть уж роман полежит в сторонке, и начала совсем другое.

Она стала писать про маленькую девочку, в жизнь которой пришла война. Как на Ярне. Ильгет копировала ход основных событий там. Представляла их глазами ребенка. Убили отца девочки, потом маму. Девочка пыталась выжить среди развалин. Появился невидимый друг, который помогал ей, кормил, защищал. Девочка привыкла жить рядом с этим другом…

Процедуры воспринимались как досадная помеха. Но что поделаешь, это условие жизни здесь… дома, подозревала Ильгет, писать не очень-то получится.

Наконец кондиционирование закончилось. Ильгет отправилась в Коринту.

Лири и Данг встретили Ильгет на церковном дворе. Радостно обнялись - сегодня хотелось только обниматься со всеми. Ильгет жадно смотрела на друзей. Данг, казалось ей, стал выше и бледнее, правой рукой, уже почти полностью выросшей, действовал вполне уверенно. Лири протянула ей тяжелый, завернутый в белоснежное одеяльце, кулек.

— Вот он, видишь? Анри…

Ильгет вгляделась в личико младенца. Маленький Андорин родился, когда она была еще на Ярне. Данг только-только начал ходить после тяжелого ранения, даже не смог принять новорожденного на руки, но при родах присутствовал. Лири позвонила Ильгет сразу же после того, как та прибыла на Квирин. Поздравив с возвращением и поболтав всласть о Ярне и о квиринских делах, сказала.

— Иль, я тебе еще чего звоню… хотела тебя попросить - будь крестной для нашего Анри.

— Что ж вы, еще не окрестили? Ему ведь уже два месяца?

— Тебя ждали, - тихо сказала Лири, - я хочу, чтобы ты… хорошо?

— Ну ты даешь, - Ильгет была поражена. За что такая честь? Как будто у Лири мало друзей на Квирине… - Ну конечно. Я согласна.

— И еще… - Лири поколебалась, - Иль, спасибо тебе. По-хорошему, конечно, надо было бы вечеринку устроить… Но сейчас как-то…

— Подожди, я не поняла, за что спасибо-то?

— За Данга, - тихо сказала Лири. Ильгет вдруг вспомнила все… развороченная черная рана, спекшиеся внутренности, под огнем торопливо наложенная повязка, и тяжесть бесчувственного тела, и грохот, дым, ужас, отчаяние оттого, что кажется, не удастся дотащить, что нет больше сил, что невозможно это, но еще более невозможно оставить его тут… Но это все было так давно, так невероятно давно, столько времени прошло с тех пор, кажется, годы прошли, что Ильгет уже успела позабыть, и сейчас не поняла сразу, за что благодарила ее Лири. Теплое чувство разлилось внутри. Ильгет почувствовала удовольствие - вот за это она действительно была довольна собой. Она реально сделала что-то хорошее, не сомнительное, а по-настоящему хорошее дело, спасла человеку жизнь, спасла любимого, мужа Лири, отца маленькому мальчику. Она невольно улыбнулась.

— Не за что, Лири. Сочтемся как-нибудь.

— Ага… Иль, значит, договорились насчет крещения?

Теперь Ильгет держала на руках Андорина, маленького квиринца, родившегося вместо того, другого, который погиб (и ни сына, ни дочки в мире не оставил еще), ребенок очень серьезно рассматривал ее темными отцовскими глазенками, временами помаргивая. Ильгет улыбнулась и пощелкала губами малышу. Ротик Анри расплылся в очаровательной беззубой улыбке.

— Крестничек, - сказала Ильгет, - красавчик ты мой…

Кольнуло в сердце - а у меня не будет, не будет… Но собственно, почему, вдруг подумала Ильгет. Ведь мы на Квирине, здешняя медицина может справиться с этими моими проблемами. Ильгет даже и не спрашивала врача, как у нее насчет возможности родов, не актуально было, мужа-то все равно рядом нет.