Тот, кто стоит за плечом - Олег Рой

– Вознаграждение я тоже поднял, – добавил Барин. – Тебе в два раза, если выиграешь… Ну ты уж постарайся. Ладно, Марат, спать пора. Иди домой!

Марат вышел из кабинета мрачнее тучи. Вот это поворот событий! Он будет участвовать в бое, и причем через два дня! С ума сойти! Барин совсем рехнулся! Какие деньги, ему ничего не надо! Тем более этого боя! Он шел, чуть не падая от усталости. Спускаясь по ступенькам, пошатнулся и ухватился за перила. Остановился, скривился в ухмылке. Хорош же боец, ничего скажешь! Еле на ногах стоит… Впрочем, Мишку Гравитца он отметелил так, что мама не балуй! А сколько боев он уже выиграл… Ладно уж, потешит самолюбие Барина в последний раз. Может, и бабла срубит! И с Шефом как-нибудь устроится. Где наша не пропадала…

Это все было вчера, а сегодня началось еще ужаснее. Марат проснулся в машине – голова болела так, словно на него вчера кирпич свалился. Во рту ощущение такое, словно там коров пасли. Черт, неужели он всю ночь проторчал в машине? Как это он еще не замерз… На сиденье рядом валялись две пустые бутылки из-под виски, пепельница забита окурками. Взглянув на все это богатство, Марат испытал рвотный позыв. Фу, и ведь не собирался напиваться! Всего-то и решил сделать глоточек.

Он схватился за больную голову. Бой послезавтра, а он мало того что не готов, но даже не готовится! Сколько сейчас времени? Десять утра! Ни хрена себе! Марат завел машину, выглянул в окно и только сейчас увидел, что машина стоит возле дома. В памяти всплыли остатки сегодняшней ночи. Домой – он же не попал домой! Лилька, сука, дверь не открыла! А он ключи то ли потерял, то ли забыл, хотя это почти одно и то же. Он ломился битый час, а потом надоело. Хотел дверь выломать, но не стал – забурился в машину и напился! Точно! Вот как дело было! То есть эта тварь мало того что сдала его и виновата во всем, что произошло вчера у Барина, так она еще его, считай, и напоила! Сейчас бы отсыпался дома в кровати…

Полный ненависти и желания отомстить, Марат выскочил из машины, влетел в подъезд, взлетел по лестнице и отчаянно забарабанил в дверь.

– Открой, дрянь, быстро! Я тебя сейчас урою, тварь!

12

Он бежал так быстро, как не бегал никогда в жизни, даже на той детской олимпиаде, где едва-едва не стал победителем. В тот раз забег выиграл лучший друг Вовка. Кто же победит сегодня?..

Неожиданно начался дождь, и капли струились по лицу, стекали за шиворот, а Николай бежал так, что окружающее сливалось для него в одну тугую пеструю ленту – дома, прохожие, машины. Выбежав к шоссе, он замахал рукой, и у тротуара тут же остановился невзрачный «матизик».

– Плачу тысячу, если довезешь за десять минут! – хрипло выпалил Николай.

– Куда ехать-то, шеф? – живо отозвался водитель.

Николай назвал адрес, тяжело опустился на сиденье и закрыл глаза. Только бы успеть! Конечно, тревога может оказаться ложной, и дай бог, чтобы так и случилось… Но не бывает таких совпадений. Мальчишка и женщина. Сашка и Ольга. Больше некому. Какой еще мальчишка мог перейти дорогу Марату? Какая еще женщина могла задеть его страшного шефа?.. Нет, Сазонов давно уже не верил в совпадения.

Непослушными ледяными пальцами он достал из кармана куртки мобильник, нажал вызов. Гудки. Никто не снял трубку. По домашнему – то же самое. Сашкин номер тоже не отозвался.

– Приехали, шеф!

Мал, говорят, «Матиз», да шустр и пронырлив.

– Спасибо, – Николай поспешно протянул водителю деньги и выскочил под дождь.

Вот знакомый подъезд… До чего же все нереально… точно в кино…

Грязная лестница, пролеты которой так и мелькают перед глазами…

А вот и дверь. Та самая, что захлопнулась за ним чуть больше чем два года назад. Как же давно, как мучительно давно это было!

Не утруждая себя формальностями, Николай выхватил из кармана знакомый ключ, с которым не расставался все это время, упрямо перекладывая из дубленки в пальто, из пальто в ветровку, из ветровки в карман летних джинсов… Один поворот ключа, и дверь распахнута.

В холле – двое. Бледная, кажется, почти неживая Ольга и он, лучший друг его детства, его самый страшный враг – Володька…

– Помнишь, я рассказывал о Марате? Мне таки удалось его прищучить, – сказал Николай, входя в кабинет к своему начальнику и лучшему другу Владимиру Воронову.

Тот оторвал взгляд от бумаг, которые просматривал, и недоверчиво взглянул на Сазонова.

– И вправду? Ты нашел какие-то концы у этой наркоманской истории?

Пользуясь тем, что в кабинете не было посторонних, Николай присел на краешек стола Владимира.

– Нашел-нашел! – гордо улыбнулся оперативник. – Правда, еще неясно, кто находится в самом центре паутины, но это вопрос нескольких дней. Скоро мы его возьмем, обещаю.

– Неужели? – усомнился опять друг.

– Я знаю, где он будет сегодня вечером. Разреши мне взять нескольких ребят, и я приведу тебе этого гада на коротком поводке!

– Так-так… – Владимир встал, прошел круг по кабинету, нащелкивая пальцами какую-то незамысловатую мелодию. – Ну что же, прекрасные новости! Я сам поеду с тобой.

– Но зачем…

– А потому, что не хочу, чтобы вся слава досталась тебе, Бонд, – пошутил Володя, останавливаясь напротив друга. – А еще потому, что всем известно, кто здесь всех сильней и всех быстрей.

От этих слов в груди стало теплее. Они вместе, а значит, они смогут все, что угодно.

И вот уже залитый тусклым светом фонарей похожий на колодец двор… Но что-то пошло не так, их прибытия ждали. Укрывшись за выступающим крыльцом, Николай отстреливался из служебного пистолета, когда вдруг увидел, как Володя медленно и страшно оседает на серый, забрызганный дождем асфальт, а на груди его медленно расцветает кровавый цветок.

– Вовка! – собственный крик, показавшийся чужим, незнакомым, ножом распорол сумерки.

Рука ткнулась в горячую вязкую влагу… Кровь…

Он помнил закрывающиеся глаза друга, и рев машины, увозивший от него в ночь его смертельных врагов, и «Скорую», и короткую, громом прозвучавшую фразу: «Не успели… Поздно…» И холод колюче-серых глаз Володькиного отца: «На похороны не приходи. Не пущу. Это из-за тебя погиб Володька».

Володька…

– Ну здравствуй, друг. – Владимир Воронов колюче усмехнулся. – Сегодня просто вечер встреч и сентиментальных воспоминаний. Ну, признавайся, скучал без меня все это время?..

– Может, не пойдем? Саш, мне страшно, – сказала Вера, когда они уже подъезжали к Ярославскому вокзалу. – Давай снова уедем, далеко-далеко. На край света. А лучше в теплые края! Он не найдет нас! Мы изменим имена, фамилии, будем с тобой какая-нибудь супружеская пара Ивановых, согласен?

Сашка улыбнулся.

– Вер, ты никогда не будешь свободна, если не отдашь ему эти документы. Если не сделаешь все по-честному.

– Сашка, да я его видеть не могу! Я просто не выдержу! Какая честность? Он вообще не знает, что это такое… Я за тебя боюсь, Саш!

– Ярославский вокзал. Конечная, – объявил женский голос. Народ в вагоне выстроился в долгую очередь, все торопились выйти на улицу. Только Саша и Вера никуда не спешили – до встречи у них еще оставался целый час. Сазонов посмотрел на девушку, она отвернулась к окну, пытаясь спрятать слезы, но по ее вздрагивающим плечам и опущенной голове Сашка понял, что она совсем расстроилась.

– Вер, ну ладно тебе, ну перестань! Все будет хорошо, малыш! Он не сделает мне ничего! Ты преувеличиваешь! Я уверен, твой отец не такой уж монстр… – старался он успокоить ее.

– Нет. – Она закинула голову, пытаясь закатить слезы назад. – Он хуже, гораздо хуже. Я не хочу идти туда, Саш! Ну почему ты меня не слушаешь? – Верка уткнулась ему в плечо и зарыдала.

Вагон уже совсем опустел. Сашка успокаивал Веру и понимал: это практически невозможно.

– Вер, ну там, у памятника, куча народу. Там он мне точно ничего не сделает! А потом решим! Давай не будем паниковать! Договорились?

Они вышли на Маяковке, молча добрались до сада, так же угрюмо присели на скамейку напротив памятника. Погода была под стать их настроению – хмурое небо налилось свинцом и грозилось вот-вот окатить всех гуляющих по парку проливным дождем.

– Ты знаешь, я никогда не любила этот памятник, – присматриваясь к изогнутой металлической линии в виде сердца, заметила Вера. – Мне всегда казалось, что все это – ерунда. Нет, в любовь я верила, но такие свидания возле памятников, прогулки под одним зонтом – мне казалось, это перебор. А с тобой познакомилась, и все стало иначе. – Она прижалась к Сашке. – Странно, что ты придумал именно это место для встречи с папой.

– Я даже сам не знаю, почему назвал его. Мне просто захотелось сюда прийти, – ответил Сазонов. – Кстати, ты знаешь, что, по легенде, если двое влюбленных пройдут сквозь сердце, держась за руки, и загадают желание, то оно обязательно исполнится. Давай попробуем!

– Давай!

Оба они, взявшись за руки, шагнули к кованому сердечку. Сашка шагнул первым, следом, улыбаясь, как маленькая, прошла Вера. Они даже не советовались, но оба знали, что именно загадали – быть вместе, быть счастливыми. В тот момент, когда сердце осталось позади, произошло нечто, что Сашка посчитал за счастливый знак: сквозь темные тучи пробился слабый луч солнца, он скользнул по памятнику, отчего сердце засветилось. Всего на миг, но ребятам этот миг показался настоящим волшебством.