Убей меня, если симожешь... - Виктория Лошкарёва

Как бы то ни было, другие качки расселись по оставшимся машинам, которые тут же выстроились по правилам картежа — одна машина сопровождения впереди, одна сзади. И каждая набита кучей накаченных и вооружённых мужчин. Поежившись, я с некоторой опаской взглянула на своего соседа. Парень с собачьей преданностью посматривал вперёд на Кауфмана, практически не обращая на меня внимания. Это смахивало на кратковременную передышку, чему я была бы несказанно рада, если бы не внезапная апатия. Мне до такой степени стало всё равно, что я даже не особенно вглядывалась в дорогу, хотя (на всякий случай) это следовало делать.

Когда машина притормозила возле высоких ворот частного дома, я невольно вздрогнула. И тут же почувствовала на себе взгляд Роберта: он наблюдал за мной через зеркало заднего вида.

Ворота медленно открылись, и первая машина сопровождения аккуратно въехала на территорию дома. Следующей проскользнула машина, в которой находилась я.

— Приехали, — оповестил всех водитель, после того, как затормозил возле особняка. Дом я рассмотреть не успела, но вот прилегающая территория удивляла, поскольку выбранный дизайн демонстрировал больше не наличие денежных средств и прочих возможностей, а выдержанный вкус и педантичность.

Кровь не водица, хмыкнула я, подумав о Роберте.

Словно в ответ на мои мысли, Немец открыл дверь и, схватив меня за локоть, выволок из машины. Дверь особняка тут же открылась, пропуская нас внутрь.

Я удивлённо озиралась по сторонам: посмотреть было на что.

Роберт, заметив мою реакцию, хмыкнул и, сбавив скорость, повернул к одной из дверей.

Мы вошли в большую комнату, которая, судя по всему, выполняла роль гостиной. Или пыточной?

Немец подтолкнул меня к дивану, вынудив на него не то что сесть — упасть.

— Что случилось? — спросила я, пытаясь устроиться поудобнее. Неудачная фраза для начала разговора, да что поделать. Роберт, нависший надо мною как скала, язвительно ухмыльнулся.

— Это я тебя хотел спросить.

— Ну спросить всегда можно, — дурашливо протянула я, зачем — сама не знаю. Немец — не Шимов, он со мной церемониться не станет, так уж лучше было не затягивать время ожиданий. Раньше начнут — раньше потеряю создание.

План, конечно, был так себе, но ничего другого я всё — равно придумать не могла.

Резким движением Кауфман дернул стул на место, рядом с диваном и сел на него, положив руки на спинку. Я, кажется, неприлично долго смотрела на его сбитые в кровь кулаки — это заставило Роберта рассмеяться. Напряжение в комнате спало.

— А теперь давай поговорим, — отсмеявшись вволю, предложил Немец.

Я кивнула.

— Давай. Только особых ответов не жди — я сама не в курсе происходящего.

— Расскажи, что знаешь, — спокойно кивнул Немец.

— Пожалуйста…Начнём с самого очевидного и невероятного: в городе кто — то затеял большую игру. Кто это кто мне не известно, даже предположений никаких нет. Участников, в общем — то, тоже трудно определить. Ясно только одно: игра затрагивает интересы Шимова. — Надо было быть последней дурой, чтобы такое ляпнуть. Этак я Кауфману и про деньги Картреновские расскажу.

— …поскольку город фактически принадлежит Шимову, — сделала я неуклюжую попытку исправить положение.

Роберт широко улыбнулся.

— Я бы не стал торопиться с выводами.

— Извини, — развела я руками. — У меня данные в основном пятилетней давности. С тех пор могло утечь много воды. Но зная Влада как-то не вериться, что он мог так запросто потесниться на своей территории. А ни о каких бандитских войнах я не слышала — уж это наше телевидение бы точно не пропустило. Кровавые сюжеты всегда в цене.

— И такая сообразительная девочка до сих пор не разобралась в происходящем? — наигранно удивлённо протянул Немец.

— Скажем так: мне достаточно неприятностей в прошлом.

— Не в таком уж далёком прошлом, — окинув взглядом мои синяки, фыркнул Немец.

— Тот, кто ведет игру, очень постарался включить меня в состав участников. Только не могу понять зачем.

Роберт помял подбородок.

— Для путаницы. Чем больше игроков, чем безопаснее затейнику.

— Да, но с тобой мы познакомились случайно, — заметила я, вспомнив тот день, когда голосовала у дома Шимова. — Это нельзя было предусмотреть.

— Но затейник здорово воспользовался неожиданным обстоятельством, натравив на меня Шума, — нахмурился Немец. — Главная причина моих проблем с Шумом — это ты, детка.

Поэтому если ты, конечно, не камикадзе, постарайся сосредоточиться и рассказать всё, что имеет отношение к игре.

И я в самом деле принялась рассказывать, стараясь не упустить ни одной мало-мальски важной детали, но только до того момента, когда Кольцов нагло выволок меня из собственной квартиры. Понятное дело, что и про деньги я тоже умолчала. Хотя именно денежный куш, похищенный у Влада, виделся главным призом в игре. А может, деньги были только частью выигрыша…В любом случае, ликвидируя несостыковки в событиях, приходилось с ходу врать. А Немец, как видно достигнув многого за небольшой, в общем-то, срок, мог быть кем угодно, но уж точно не придурком и не простачком. Поэтому я старалась не только продумывать каждое слово, которое говорю, но и говорить их так, чтобы у Кауфмана даже сомнения не возникло в том, что я цежу слова. Нормальный такой привычный бабий трёп.

Немец слушал, сузив глаза. От его взгляда у меня бегали мурашки по коже. Где-то спустя час интенсивных, но вежливых, расспросов, я запросила воды.

Роберт кивнул.

— Отдыхай пока, — он вытянул руку и дотронулся до моей щеки, на которой ещё утром красовался ужасающе фиолетовый огромный синяк. И хотя с утра я больше в зеркало не смотрелась, точно знала — он ещё там.

А рука у Роберта была жесткой, шершавой и очень горячей. Я напряглась, потому что почувствовала… то, что не должна была чувствовать.

— Позже продолжим, — сказал Роберт, заметив мою слабую попытку отстраниться.

Мне отвели комнату на втором этаже: небольшую, но уютную и неожиданно женскую. Вряд ли бы здесь стал останавливаться мужчина…Умыв лицо в прилегающей к спальне ванной комнате, я упала на кровать и прочти сразу провалилась в сон.

Проснулась я словно от толчка. Сейчас комната была наполнена вечерними сумерками. Прикинув время, получалось, что поспала я прилично.

Зевнув, потянувшись, и снова упав на кровать, я поздно заметила в комнате присутствие ещё одного человека.

В кресле, рядом с кроватью, сидел Кауфман и молча меня разглядывал. Я поняла, что именно этот взгляд заставил меня проснуться.