Урок супружества - Виктория Александер

Томас продолжал наблюдать, пока девушка благополучно не прошла маршрут, и облегченно перевел дыхание. Конечно, ей следует сейчас сдаться, но кто знает, как она поступит? Марианне хватит упрямства продолжать до тех пор, пока она не приземлиться плашмя на свой очаровательный зад. Она, вероятно, видела в скачках приключение: опасное и восхитительное.

Возможно, немного опасности, это именно то, что ему нужно добавить к своим попыткам организовать любовную авантюру. Очевидно то, что он чуть было не убился, не показалось ей достаточно опасным. Да и с чего бы? Рисковала же не она.

Марианна присоединилась к Беркли в конце участка, легкий ветерок донёс до него ее смех. Томас прищурился.

«Опасность. Приключение. Соблазн. Романтика».

Слова пульсировали в его голове, ответ дразнил недосягаемостью. Где же была опасность в любовных отношениях? Приключение в соблазнении?

Это было так просто, что ему следовало бы догадаться давным–давно. Томас медленно улыбнулся. Риск и приключение рука об руку шли с соблазном запретного и опасностью открытия.

И мужчина прошептал тихую благодарственную молитву давно умершим Эффингтонским предкам за их предусмотрительность, проявленную при создании того самого места, которое могло ему предоставить именно то, что нужно.

Глава 17

…этот Леопард действительно столь же хитер и умен, как и его тезка. А также очарователен, интересен и слишком соблазнителен. Меня влечет к нему, как лист в потоке воды. Есть что–то пугающее и непредсказуемое в его характере.

Он не относится к тем мужчинам, которых все считают удачной партией, но, возможно, его сила в его привлекательности. Однако, если я не вступила в брак, было бы неправильным испытать запретные плоды, которые он предлагает?

Что касается лорда Б., несмотря на все мои усилия, он всегда в моих мыслях. И в моих мечтах…

Марианна выдернула записку из высоких ветвей самшита у входа в круглый лабиринт и улыбнулась. Какое приключение Томас имел ввиду на сей раз?

После поездки она вернулась в свою комнату, искупалась, задремала, а проснувшись, нашла под дверью сложенную записку. На ней не было подписи, но не было никаких сомнений относительно того, от кого она. Кто, если не Томас, написал бы приглашение в таких поэтических строках? По крайней мере, сокровище и удовольствие рифмуются[7].

— Томас? — окликнула она, разворачивая записку, содержащую не что иное, как нарисованную стрелку. Очевидно, она должна была войти в лабиринт. Приключение началось.

Марианна глубоко вздохнула и шагнула внутрь. С правой стороны от неё тянулась сплошная стена живой изгороди. Девушка повернула налево и последовала вдоль зарослей, изгибающихся вправо, потом опять налево. Снова не было никакого выбора. Она проследовала через высокую, покрытую листвой арку и ее уверенность окрепла. Лабиринт не был таким уж трудным, как говорил Томас. Она сомневалась, что наткнется хоть на одного человека. Девушка проигнорировала проход, ведущий глубже в лабиринт, и продолжила идти вперед, пока коридор не уткнулся в стену.

Она повернулась и пошла назад к тому проходу, который прежде отвергла. Он также вел глубже в лабиринт. Может, это и было неожиданностью? Просто следовать любым маршрутом, ведомым к сердцу головоломки.

Марианна глубоко вздохнула и продолжила свой путь, но уже медленней, чем прежде. Немного расстраивало то, что она не знала, где находится. Даже хуже того: в настоящее время она понятия не имела, как выйти. Она подошла к стене, от которой в различных направлениях расходились коридоры лабиринта, и остановилась.

— Томас?

Ответа не последовало. Что, если его вообще здесь не было? Если она не получила его записку вовремя? Если он ждал ее и решил, что она не придет? В конце концов, вариант навсегда потеряться в высоких, покрытых листвой, проходах не казался настолько уж неправдоподобным.

Девушка повернула направо, затем остановилась и двинулась налево. В нескольких шагах от входа в центре дорожки, ведущей дальше в лабиринт, лежала лента цвета слоновой кости.

Марианна облегченно засмеялась и подняла ее. Она проследовала дальше вдоль живой стены, потом следующей, накручивая ленту на руку. Скругленные проходы отличались здесь более плотной растительностью. Наконец, Марианна достигла железных ворот, на которых вяло висела привязанная лента.

Она открыла калитку, осторожно ступила в центр лабиринта и задохнулась от восхищения.

Перед ней предстала своего рода комната с высокими стенами самшита и небом вместо потолка. Широкие скамьи равномерно располагались вдоль периметра. В центре стояли маленький, накрытый скатертью стол из кованого железа и два стула. Она подошла ближе. Ваза с недавно срезанными цветами стояла около открытой бутылки шампанского и двух наполненных бокалов. Эта обстановка словно сошла со страниц романа.

Романа об обольщении.

Позади нее скрипнула закрываемая калитка, и она обернулась.

Томас прислонился к калитке с плутовской усмешкой на лице.

— Я думал, ты никогда не доберешься сюда.

— А теперь, когда я здесь? — её захлестнула волна приятного ожидания.

— Добро пожаловать в приключение.

Хелмсли был небрежно одет в мягкую льняную рубашку с открытым воротом и поношенные бриджи. Он был похож на пирата или разбойника, которым легко мог бы быть.

— Что, если я не желаю разделить приключение, которое ты приготовил?

— Придется.

Он повернул ключ в замке.

— Кроме того, у меня нет намерения позволить тебе уйти, пока ты не согласишься выйти за меня замуж.

Ее сердце бухнуло в груди.

— Томас, прекрати, я не могу…

Прежде, чем девушка смогла сказать еще хоть слово, он притянул ее в свои объятия. Его губы встретились с ее, она наслаждалась его силой, знакомое желание захлестнуло Марианну. Томас наклонился к ее лицу и целовал снова и снова, пока она не подумала, что упадет в обморок от чистого удовольствия.

— Скажи, что ты выйдешь за меня замуж, — прошептал он в ее губы.

Скажи, что ты любишь меня.

— Никогда, — прошептала она.

— Очень хорошо.

Без предупреждения Томас оставил ее и двинулся к столу.

— Тогда не хотела бы ты выпить шампанского?

Мгновение она могла только смотреть. Разочарование захлестнуло ее, и она изо всех сил пыталась отдышаться.

— Почему ты остановился?

— Я захотел пить.

Томас усмехнулся, отогнал пчелу, летающую над шампанским, поднял бокал и протянул его Марианне.

— Ты раздражена.

Конечно, если самое простое прикосновение заставляло ее изнывать от желания. Нет, теперь он хотел играть в какую–то глупую игру под маской приключения. Пусть, но она была не в настроении играть.