Всемирная история: в 6 томах. Том 2: Средневековые цивилизации Запада и Востока - Коллектив авторов История

Правления Карла Великого и Людовика Благочестивого стали временем массового производства рукописей. Если от меровингского периода (до 750 г.) до нас дошло около 500 рукописей, то от времени между 750 и 900 гг. — уже 7 тыс. Литературу древности мы знаем почти исключительно по копиям каролингского времени, а также копиям, сделанным с этих копий. По оценкам исследователей, всего в IX в. могло быть переписано 50 тыс. рукописей. Судя по сохранившимся каталогам, самые богатые монастырские библиотеки располагали сотнями книг. Книги и даже небольшие библиотеки имелись у высокопоставленных мирян. С именами Алкуина и Теодульфа связаны первые попытки «критического издания» Библии путем сверки разных рукописей. Важным вкладом в книжную культуру стало введение новой формы письма, получившей название каролингского минускула. Оно было значительно проще для пишущего и позволяло быстро подготовить новых переписчиков. Каролингский минускул предусматривал раздельное написание слов, знаки препинания и другие нововведения, упрощающие чтение. Обладая неоспоримыми достоинствами, он быстро вытеснил другие формы письма.

Право и правила всякого рода находились в центре интереса писателей каролингского времени. Право или правила можно было открыть или придумать.

Явлением правовой культуры каролингского времени стало такое понятие, как юридический подлог. Именно тогда составлены многие фальшивки, в том числе знаменитый «Константинов дар». В нем утверждается, что в IV в. римский император Константин якобы передал власть над Западной Римской империей папе Сильвестру I. «Константинов дар» был сфабрикован в Риме между 752 и 771 гг., но получил широкую огласку благодаря его включению в «Лжеисидоровы декреталии», другую фальшивку — сборник подложных и подлинных документов церковного права (постановлений церковных соборов и папских посланий — декреталий), составитель которого именует себя Исидором Меркатором. «Лжеисидоровы декреталии» возникли во Франции между 847 и 852 гг. в кругах враждебных архиепископу Гинкмару Реймсскому, и были использованы для борьбы с ним епископом Гинкмаром Ланским. Изначально «Лжеисидоровы декреталии» были призваны обеспечить власть, независимость и материальные интересы епископата. В частности, в них превозносится папская власть как высшая церковная инстанция. Начиная с понтификата Николая I (858–867), папство, отстаивающее новое понимание церкви и своей роли в ней, видит в «Лжеисидоровых декреталиях», включая «Константинов дар», правовое обоснование собственной супрематии и вмешательства в дела других церквей.

История знаменитых фальшивок каролингского времени — не просто курьез, а иллюстрация важной жизненной тенденции. Каролингский мир напряженно ищет и внедряет правила, не останавливаясь перед обманом. Особенно болезненными оказываются вопросы церковной и религиозной жизни. С начала Средних веков обращение «язычников» часто носило формальный характер. С принятием христианства в их жизни мало что менялось. В VIII–IX вв. церковные власти стремятся подчинить жизнь мирян контролю со стороны церкви путем введения определенных норм. Но эти церковные нормы еще только формируются. В сущности, они тоже являются разновидностью юридического подлога. Примером может служить темное дело о разводе короля Лотаря II. Чтобы иметь детей и наследников, он хотел развестись со своей бесплодной супругой и жениться вторично. Такой обычай существовал — Пипин Короткий, Карл Великий и Людовик Благочестивый до того оставляли своих жен. С 855 г. Лотарь II владел страной, лежащей между королевствами его дядей Карла Лысого и Людовика Немецкого. Они были заинтересованы в том, чтобы племянник не мог иметь законного наследника. Епископы королевства Карла Лысого во главе с Гинкмаром Реймсским и папа римский Николай I воспользовались этой ситуацией в своих интересах. Они выступили поборниками канонических правил христианского брака, которые в действительности были весьма туманными. Развод Лотаря II в итоге так и не был признан, и его королевство отошло дядьям.

Западные и южные славяне около 800 года

Проблема этногенеза славян и их ранней истории (как, впрочем, и этногенеза многих других народов) принадлежит к одной из сложнейших в исторической науке. Ее комплексное изучение историками, археологами и лингвистами не дало однозначных результатов, поэтому существуют лишь более или менее обоснованные гипотезы. Исследование складывания славянской общности и ее ранней истории осложнено целым рядом факторов. В чисто научном плане это скудость и отрывочность источников (по сравнению, например, с источниками по истории древних германцев). Разные типы источников требуют для создания общей картины усилий ученых разных специальностей, которые не всегда корректно интерпретируют друг друга. К тому же разные исследователи исходят из различных оснований: одни подчеркивают значение складывания материальной культуры, другие — языка, третьи (это наиболее акцентировано в современной историографии) — самосознания. Огромную роль сыграли и вненаучные факторы: изучение происхождения и ранней истории славян в XIX в. развивалось во многом как реакция на распространенную в немецкой историографии того времени тенденцию принизить роль славян; с другой стороны, эта проблематика приобретала особую политическую актуальность для южнославянских народов, которые один за другим освобождались от власти Османской империи.

Важную роль в истории изучения происхождения славян сыграли две теории. «Дунайская» версия предполагала искать прародину славян на Дунае, откуда они двинулись на север и северо-восток, чтобы затем, примерно к VI в. н. э., вновь прийти на Дунай с севера, пересечь его и заселить Балканский п-ов в VII в. Другая гипотеза утверждала, что этногенез славян произошел на Висле, где они вычленились из балто-славянской общности, а затем стали расселяться к востоку и к югу.

Особняком стоят гипотезы, опирающиеся на научные построения, возникшие еще в эпоху романтизма, ознаменованного у большинства зарубежных славянских народов движением Национального возрождения (первая половина XIX в.), когда историкам (прежде всего П.Й. Шафарику) приходилось доказывать историческую значимость славянства в древности. Этот патриотический порыв и недостаточная разработанность источниковедческого инструментария привели к преувеличению распространенности славянского этноса в древности и его места во всемирной истории. К сожалению, в последние десятилетия наблюдается реанимация этих воззрений, предпринимаемая в основном непрофессионалами, использующими идею величия славян во вненаучных целях. К такого рода попыткам следует отнести гипотезы о происхождении славян на побережье Ледовитого океана, о расселении их в составе других племенных объединений времен Великого переселения народов в Западной Европе, Северной Африке и Малой Азии, не говоря уже о чисто фантастических спекуляциях по поводу славянского евразийства («Велесова книга» — подделка XX в.), принадлежности этрусков к славянству, славянского слогового письма, восходящего чуть ли не к палеолиту. Большое количество ненаучных концепций этногенеза и ранней истории славян наглядно демонстрирует нерешенность этой проблемы в исторической науке.

Збручский идол. X в. Археологический музей, Краков (Польша)

Достоверно о славянах можно говорить только тогда, когда они начинают осознавать сами себя определенной общностью и входят в орбиту внимания соседей — «старых» народов Европы. С начала VI в. сведения о славянах появляются в греческих и латинских письменных источниках. Раньше всего их упоминают Иордан и Прокопий Кесарийский. Самой ранней археологической культурой, преемственность по отношению к которой последующих бесспорно славянских культур можно считать доказанной, является культура Прага-Корчак. Ее самые ранние памятники зафиксированы в Припятском Полесье и относятся к V или, возможно, к концу IV в. н. э., а в VI в. эта культура распространилась на огромной территории от Киева до Праги. Она представляет собой культуру земледельцев, живших преимущественно в небольших неукрепленных селищах. Поселения основывались в лесах, на болотах и на высоких берегах рек. Жилищем служили землянки или полуземлянки. Использовалась лепная керамика, часто без орнамента.

По своему характеру славяне рисуются византийскими авторами как люди мужественные, смелые, но редко достигающие согласия друг с другом. У славян еще не сформировалось особой социальной группы жрецов, а роль вождей не была столь значительной, как, например, у германцев и гуннов.

Западные и южные славяне в VIII–IX вв.

Мифология и бытовая культура древних славян реконструируются на основе данных археологии, письменных свидетельств соседей, а также построений лингвистики и сравнительной этнографии. Мифология славянства представляется анимистической (одушевление сил природы и космоса), огромное место в ней занимает класс «служебных», низших божеств, воплощавших природные начала (типа лешего, кикиморы, русалки и т. п., известных по гораздо более поздним фольклорным источникам).