Потому что люблю - Кэролайн Линден

– Хорошо. – Она сверкнула на него глазами. – Только не рассказывайте мне о женщинах, которые снимают перед вами панталоны.

– Никогда больше не буду, – быстро пообещал он. – Эти слова больше не слетят с моих губ.

– И о другом нижнем белье тоже не говорите, – добавила Джоан. – О чулках, нижних юбках, корсетах, сорочках, корсажах, подвязках… ни о чем, что могут носить женщины.

Дуглас был мастером находить лазейки, чтобы обходить обещания, и Джоан научилась оговаривать условия очень тщательно. Меньше всего на свете она хотела бы услышать рассказ о том, как другая женщина позволила Тристану расшнуровать ее корсет.

Его губы дрогнули, но он кивнул с серьезным видом:

– Как пожелаете. Никогда больше не заговорю ни о чем менее невинном, чем носовой платок. Могу я проводить вас до дома, прежде чем вы будете непоправимо испорчены моим тлетворным влиянием?

Джоан настороженно всмотрелась в его лицо, но потом все-таки положила руку на подставленный локоть.

– Можете.

На обратном пути в Лондон Тристан вел себя в таком строгом соответствии с правилами этикета, что о большем Джоан не могла бы и мечтать. Даже ее мать не могла бы пожелать большего. Он извинился за слишком быструю езду по булыжной мостовой. Он беседовал о погоде, но не затронул ни одной более спорной темы. На скептические взгляды, которые она время от времени украдкой бросала на него, он не обращал внимания. И Джоан, к своей величайшей досаде, обнаружила, что ей ужасно скучно. Он вел себя так, как подобает джентльмену, а ей это совсем не нравилось. Она пыталась объяснить собственное недовольство тем, что знает, что все это лишь фасад, но в глубине души боялась, что причина в другом. Что он ей больше нравился, когда вел себя как повеса. Такие мужчины гораздо интереснее и больше возбуждают, даже если иногда приводят в ярость, да и, возможно, она была слишком вспыльчива. Что, если он и дальше будет вести себя как джентльмен, только чтобы досадить ей?

На Саут-Одли-стрит он ловко подвел двуколку прямо к ступеням парадного входа в ее дом и спрыгнул на землю. Потом помог Джоан спуститься и подождал, пока она поправит шляпку. Затем взял ее руку и в высшей степени благовоспитанно склонился над ней.

– Мисс Беннет, благодарю вас за удовольствие, которое вы мне доставили своим обществом. – Он сжал ее кисть двумя руками и улыбнулся. – Я получил непередаваемое удовольствие.

Отпуская ее руку, он засунул что-то за край ее перчатки. Джоан почувствовала кожей холодный металл. У нее удивленно расширились глаза.

– Что это?

Тристан бросил на нее лукавый взгляд, от которого ее сердце всегда сбивалось с ритма, и прошептал:

– Ваш выигрыш. В конце концов, вам же понадобится этот шиллинг… позже.

Он запрыгнул в коляску, а Джоан осталась стоять у дверей, крепко сжимая в кулаке его шиллинг, покрасневшая и потерявшая дар речи от смущения.

Глава 19

Войдя в дом, Джоан увидела, что Эванджелина взволнованно ходит взад-вперед по холлу. Увидев племянницу, она остановилась и воскликнула:

– Ох, Джоан! Наконец-то!

Тогда только Джоан сообразила, что отсутствовала очень долго и что Эванджелина волновалась. Она развязала ленты шляпки и протянула ее Смайту.

– Да, наконец-то. Я не заметила, что время пролетело так быстро.

Ее тетя поджала губы.

– Действительно. – Она напряженно улыбнулась и протянула Джоан руку. – Должно быть, это была необыкновенно приятная прогулка. Пойдем, расскажешь мне о ней. Смайт, позвони, пожалуйста, чтобы подали чай.

Дворецкий с неизменно бесстрастным выражением лица поклонился.

Джоан, прикусив нижнюю губу, пошла вслед за Эванджелиной в гостиную. Нехорошо получилось! Она привыкла, что тетя относится к ней более снисходительно, чем мать, вот и зашла слишком далеко. Джоан представила, что сказала бы мать, будь она здесь, и почувствовала легкую тошноту.

– Ну?

Эванджелина закрыта за Джоан дверь гостиной.

– Ни за что не угадаете: мы поднимались на воздушном шаре! – Моля Бога, чтобы все обошлось, Джоан постаралась широко улыбнуться. – Это было для меня полным сюрпризом, но я никогда это не забуду!

Тетя невольно приоткрыта рот.

– Поднимались на воздушном шаре? Поднимались в воздух?

– Да, да, и это было великолепно! – сказала Джоан восторженно, вспоминая вид из корзины воздушного шара. – Мы поднимались не слишком высоко, но все равно видно было очень далеко, город выглядел как небольшое скопление домов вдоль реки. Нам было видно все: от собора Святого Павла до Челси и даже дальше! Я о таком никогда даже не мечтала!

– Я тоже, – заметила ее тетя без малейшего намека на восторг, скорее даже наоборот. – Ты так долго не возвращалась, что я испугалась за тебя… Ладно, не важно. Однако лорд Берк просил разрешения взять тебя на прогулку в коляске. По земле.

– Ну, мы и ехали по земле – до Парламентского холма, где нас ждал воздушный шар.

– До Парламентского холма? – Эванджелина побледнела. – Вы выезжали за город?

– Угу, – подтвердила Джоан с жизнерадостной улыбкой. Она пыталась создать иллюзию, будто их прогулка была событием вполне нормальным, совершенно респектабельным и не стоящим дальнейшего обсуждения. Когда Тристан стал уговаривать ее совершить подъем на шаре, она почему-то совсем не подумала ни о Эванджелине, ни о ее отце с матерью. – Вам стоит когда-нибудь попробовать. Я уверена, сэр Ричард согласился бы вас сопровождать, если бы вы попросили.

Ее тетя поджала губы.

– Сэр Ричард – взрослый человек. Если он хочет, чтобы его унесло на воздушном шаре, – это его дело.

Джоан попыталась возразить:

– Нас не могло унести, на земле стояли люди и держали канаты.

– А если бы эти канаты порвались, где бы вы были? – воскликнула Эванджелина. – Все еще плавали бы по воздуху над Англией, надо полагать. Или еще хуже. Я помню одного воздухоплавателя, который упал и разбился насмерть, когда его воздушный шар внезапно сдулся. И что бы я сказала твоим родителям?

Джоан прикусила губу.

– Что я уже взрослая и способна сама выбрать свою судьбу.

– Да твой отец задушил бы меня раньше, чем я договорила бы это предложение до конца. – Эванджелина прижала пальцы ко лбу и громко вздохнула. – Джоан, дорогая, ты должна понять. У меня никогда не было своих детей. Оставив тебя на мое попечение, твои родители оказали мне самое большое доверие, какое только могли. Не буду притворяться, будто я знаю, каково это – оставить своего ребенка на чье-то попечение, но я знаю, что я бы утопилась в Темзе, если бы с тобой что-нибудь случилось. И не просто потому, что хотела избавить твоего отца от необходимости сделать это самому. Так что, дорогая моя девочка, прошу тебя, пожалуйста, не пытайся больше подниматься на воздушном шаре, иначе мое сердце может не выдержать.