Научно-техническая разведка от Ленина до Горбачева - Сергей Чертопруд

Во-первых, объект должен находиться на территории одной из восточноевропейских стран. Это связано с техническими и юридическими аспектами: нужно оборудовать гостиничный номер необходимой фото— и видеоаппаратурой или обеспечить появление в нужный момент либо разгневанного «мужа», либо представителей правоохранительных органов. С правовой точки зрения, крайне рискованно проводить такие мероприятия на территории страны — потенциального противника. Скорее всего, в случае срыва операции, это закончится громким дипломатическим скандалом. Проблема в том, что «секретоносителям» крайне неохотно разрешали ездить за «железный занавес». Поэтому количество специалистов, посещавших СССР, было крайне невелико.

Во-вторых, шантаж — не самое удачный прием вербовки. Большинство иностранных граждан, попав в такую ситуацию, постараются доложить о случившемся куда следует. Если это произойдет, то контрразведка противника может начать свою операцию с целью дезинформации. При этом в передаваемые агентом материалы будут внесены искажения, а это создаст серьезные проблемы у отечественных специалистов. Поэтому лучше вербовать на идейной или материальной основе.

В качестве примера типичная история на эту тему. В конце 60-х годов СССР посетил французский инженер Ф. Латуру. Он трудился в государственной компании, которая занималась разработкой систем наведения ракет.

Вечером в Ленинграде он познакомился с красивой девушкой по имени Таня, с которой и провел бурную ночь в гостиничном номере. На следующий день с ним встретились двое сотрудников КГБ и сообщили, что Татьяна — жена старшего офицера советской армии и что Латуру обвиняется в шпионаже. Заодно ему показали компрометирующие фотографии, сделанные ночью в номере. Инженер оказался несговорчивым, и его отправили в одиночную камеру СИЗО, где он провел трое суток. А потом согласился сообщить все о системах помехозащищенности ракет.

Когда Ф. Латуру вернулся в Париж, то сразу же сообщил во французскую контрразведку о попытке его завербовать[432].

Глава 13. АКТИВНЫЕ МЕРОПРИЯТИЯ В СФЕРЕ НТР

Один из методов научно-технической разведки — добыча образцов механизмов, узлов, приборов, готовых изделий или оборудования для их производства. В страну они обычно ввозились в качестве военных трофеев или контрабандно. Этим занимались не только сотрудники советской внешней разведки, но и многочисленные иностранные бизнесмены. Для них это был выгодный бизнес.

На Западе считается, что активный ввоз запрещенной к экспорту техники Советский Союз практиковал только в период «холодной войны». Хотя реально этот процесс начался значительно раньше. И достижения 30-х годов поражают своим размахом.

Уже в 1924 году главный инженер Московского объединения фабрик электроламп (МОФЭЛ) Коган был командирован в США для закупки через Амторг полуавтоматических ламповых машин. В них Советское государство остро нуждалось. Ведь для демонстрации достижений электрификации необходимо было оборудование для производства обычных лампочек.

В связи с негласным эмбарго на торговлю с Советским Союзом миссия была на грани провала. Никто не хотел продавать. А зря. Коган через группу мелких компаний закупил оборудование, затем его тайно доставили в СССР, ну а дальше отечественные Кулибины его разобрали, изучили и скопировали. Вот так реализовывался ленинский план ГОЭРЛО[433].

Другой пример. В апреле 1930 года из США под видом сельскохозяйственного трактора был тайно вывезен танк ТЗ знаменитого американского конструктора Дж. У. Кристи, намного опередившего свое время. При транспортировке пришлось снять с боевой машины башню, и, разумеется, вооружение. Активное участие в этой операции научно-технической разведки приняли сотрудники «Амторга»[434].

Летом 1935 года было проведено совещание начальников управлений Наркомата обороны и командующих войсками военных округов. После выступления одного из докладчиков — начальника Автобронетанкового управления И. А. Халепского — Сталин спросил у оратора о достижениях Запада в сфере танкостроения. В частности он упомянул про немецкий танк Х-111, о котором ему несколько месяцев назад доложила разведка, и попросил подробнее рассказать об отличии этой машины от отечественной модели БТ.

Выступивший не располагал такими данными. Тогда вопрос был адресован руководителям военной разведки, присутствующим на совещании. Начальник Разведуправ-ления тоже не смог ничего доложить, а его заместитель А. X. Артузов пообещал добыть образец Т-111. Свою уверенность в успешной реализации этой авантюры он объяснил тем, что на Западе все можно купить. Даже секретный образец танка.

Через два месяца обещанная модель была доставлена на один из подмосковных полигонов. Советские конструкторы не нашли в новом образце ничего интересного для себя, кроме пушки[435].

Разведчик-нелегал А. О. Эйнгорн для выполнения заданий Центра неоднократно выезжал из США в Китай и Японию. Целью поездок была организация импорта американских военных товаров в Японию и доставка их затем в СССР. Для этого в США была создана специальная фирма, президентом которой стал американский коммерсант А. Хаммер[436].

Хаммер первым превратил контрабанду отдельных образцов в выгодный бизнес. Кроме этого он участвовал в финансировании агентов советской разведки. Однажды он выплатил гонорар некоему Дж. Монессу, официально оформив его, как оплату за поставку оборудования[437].

ФБР вело постоянную оперативную разработку А. Хам-мера и членов его семьи еще с середины 20-х годов, но ничего не смогло доказать. Аналогичную работу в 70-е годы проводила внешняя контрразведка ЦРУ, но также ничего не смогла доказать[438].

В 1949 году был создан Международный координационный комитет по экспортному контролю (КОКОМ) со штаб-квартирой в Париже. В него вошли США, страны НАТО, кроме Испании и Исландии, а также Япония. Организация стала контрольной инстанцией стран Запада по всем вопросам легального и нелегального экспорта технологий.

Главная его задача — предотвращение экспорта военных устройств и новейших высоких технологий в соцстра-ны. В секретных, обязательных для всех стран — членов КОКОМ списках эмбарго были перечислены все существенные в военном отношении технологии, и эти списки регулярно обновлялись с учетом стремительного научно-технического прогресса. В таких же списках-соглашениях определена совместная стратегия поддержания эмбарго.

Заседания КОКОМ были абсолютно секретными, и французское правительство ничего о них не сообщало. Но поскольку отсутствовала юридическая база для обеспечения решений этого комитета, национальные власти обычно рассматривали нарушение правил КОКОМ как малозначимые проступки. Поэтому эмбарго нарушалось во всех государствах — участниках КОКОМ.

По оценкам западных спецслужб, в период между 1976 и 1986 годами за «железный занавес» через подставные фирмы ушло около 900 тысяч технологических документов и более 75 тысяч образцов и деталей конструкторских разработок, совокупная ценность которых превысила в десять раз затраченные на их приобретение суммы.

Согласно сведениям ЦРУ, в контрабанде особенно широко использовалась в качестве международного «шлюза» технологий территория ФРГ.

По данным западных спецслужб, около 60% раскрытых случаев запрещенной передачи технологий из Западной Европы в страны Восточноевропейского блока (причем груз был снабжен поддельными фрахтовыми документами и накладными) приходилось на долю закупщиков и агентов ГДР.

В 1980 году началась операция «Экзодус», которая должна была блокировать каналы нелегального экспорта в страны Варшавского блока. Уже в первые годы удалось перехватить более 2300 фрахтовых грузов, а всего за шесть лет было предотвращено около 11 500 поставок запрещенных к вывозу изделий на общую сумму 900 миллионов долларов[439].

По утверждению западных экспертов, более 300 предприятий в трех десятках стран специализировались на импорте в Советский Союз иностранных секретных технологий и оборудования. При этом бизнес считался сверхприбыльным. И дело не только в сумме услуг за посредничество, порой превышающих 50%, но и в том, что с этих доходов не нужно было платить налоги. Деньги поступали наличными или переводились на номерные счета в швейцарских банках.

Около 15% задач, фигурировавших в годовом разведывательном плане ВПК (подробнее об этом документе и самой организации рассказано в главе 14), выполнялось за счет официальных торговых сделок, заключавшихся между государствами или советскими учреждениями и западными фирмами[440].

Среди тех, кто занимался ввозом в СССР оборудования, запрещенного к экспорту КОКОМ, был норвежский бизнесмен, представитель компании-производителя машин для переработки полимерных материалов. Он «специализировался» на добыче оборудования, необходимого в сфере строительства подводных лодок, и авиационной тематике.