Самый вкусный пирог в мире - Лариса Петровичева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но я все-таки открыл шкатулку и увидел старую серебряную пуговицу. Теперь это была просто пуговица, не больше. Все, что можно было изменить и исправить, мы исправили и изменили. Теперь нам оставалось только идти дальше своей дорогой.
- С ней можно что-то сделать? – спросил я, и Глория поняла меня без объяснений и лишних разговоров. Она мягко провела ладонью над пуговицей, и серебро дрогнуло, рассыпаясь каплями. Вскоре над нами взлетела серебряная бабочка, рассыпая бледно-голубую пыльцу, и, пролетев над толпящимися зеваками, присела на шапку девочки лет трех и застыла изящной брошью. Отец в пальто поверх пижамы держал дочь на руках и с улыбкой что-то объяснял ей. Девочка улыбалась в ответ.
- Виктор, друг мой!
Мы обернулись – госпожа Герда спешила к нам, держа в руках что-то светлое, невесомое, с огненно-рыжими мазками. Глория вопросительно подняла бровь, улыбнулась. Герда подошла, встряхнула пальто и с достоинством сказала:
- Вот, буквально вечером дошила, а тут и снег как раз. Ну-ка, дорогая, примерьте!
Только теперь я понял, что мы с Глорией одеты по-домашнему, а на улице не сказать, чтобы тепло. Глория улыбнулась, швея отработанным движением набросила на ее плечи пальто, и яркий лисий мех озарил осеннее утро. Герда хлопотала, оглаживая светлую ткань, застегивала пуговицы – Глория смутилась и сказала:
- Ох, да ну что вы, я сама…
- Нет уж позвольте, моя милая! – Герда сделала шажок назад, осмотрела свое произведение и довольно кивнула. – Виктор, ну что я вам говорила? Она в сотню раз прекраснее ее высочества!
Она действительно была хорошей швеей – пальто, созданное без примерки, идеально сидело на Глории, делая ее легкой, стройной и свежей. Светлые волосы рассыпались по лисьему меху, и Герда торжествующе улыбнулась.
- Прекрасный подарок, дорогая, просто прекрасный! Как вам?
Глория улыбнулась в ответ.
- Удивительно, - ответила она. – Внезапно. Виктор, это ты придумал?
Я смущенно кивнул, видя, что угадал с подарком.
- Здорово, - с какой-то детской неловкостью призналась Глория. – И такое теплое! Спасибо вам обоим, самое большое спасибо!
Герда поклонилась, рассматривая пальто с видом художника возле созданного шедевра. Снег шел все гуще – Глория снова взяла меня под руку и негромко сказала:
- Пойдем домой. Здесь во всем разберутся и без нас.
13.3
Глория
Конечно, к вечеру в Итайне уже были важные господа из Благословенного края – как же, убит один из сыновей рода Кавереллин. Я стояла в сторонке в местной прозекторской, мельком посматривала на прах, сложенный на столе для вскрытия, и прикидывала родство. Мой отец был семнадцатиюродным дядей Крысолова, и я невольно подумала, что Кавереллины в определенном смысле испорченная семья.
В прозекторской было холодно. Я не снимала пальто, подаренное Виктором – оно окутывало меня теплом и любовью. Вот, закончилась одна страшная сказка, но я точно знала, что скоро начнутся и другие. Злу никогда не сидится на месте спокойно – а значит, у боевого мага всегда будет работа.
- То есть, вы с ним расправились в одиночку? – уточнил один из магов, присланных принцем Бруно. Я кивнула, и маги одарили меня весьма впечатляющими взглядами. Тот, который задал вопрос, отвернулся к столу для вскрытия и, подхватив из сверкающей кувезы серебристые щипчики, запустил их в пепел, оставшийся от Кукловода, и вытянул тонкую нить – темную, едва уловимую.
- Смотрите-ка! – воскликнул он. – Интересно, правда?
Я не стала смотреть. Мне хотелось домой. Когда я уходила, Виктор пообещал, что приготовит что-то исключительно вкусное, и это прельщало меня намного сильнее чьей-то посмертной нити, особенно теперь, когда усталость была такой, что пол уходил из-под ног.
- Да, это Моттон, точно, - кивнул второй маг. – Его ниточка. А ведь парень и правда был талантлив!
Я все-таки вгляделась. Да, нить принадлежала покойному племяннику ректора – и в ней крутились те завитки, которые ясно говорили о том, что Моттон слабый маг, но исключительно цепкий хаун, волшебник-гончая, который способен отыскать свою цель даже на другом конце земли.
- Его нить как-то сумела прикрепиться к Кавереллину, - сказала я. – Тот это почувствовал, понял, что Моттон рано или поздно сумеет понять, что господин эльф не просто коллекционирует артефакты, и его судьба была решена.
Моттона было жаль. Невероятно жаль.
Я подписала свою часть полицейского отчета – двое эльфов из Благословенного края, которые не назвали своих имен, смотрели на меня исключительно пристальными взглядами. Я отложила перо и вышла – заглянула в соседнее помещение, где мертвецов готовили к погребению, и увидела Аврелия.
Он уже лежал в гробу, омытый и переодетый – осталось заколотить крышку и отнести на кладбище. Я постояла рядом, чувствуя, как ладонь с отпечатком колоска наполняется прохладой, и негромко сказала:
- Спасибо.
Мне показалось, что над моей головой скользнула струя свежего воздуха. Аврелий попрощался со мной и ушел по зеленому лугу туда, куда однажды попадем мы все.
Какое-то время я стояла молча, а потом меня окликнули:
- Госпожа Шмидт?
Я обернулась: ну разумеется, это были эльфы. Только они могли произнести человеческую фамилию с таким презрением. Я скользнула по ним оценивающим взглядом: сильные маги, родственники, один старше, другой моложе.
- Слушаю вас.
Старший эльф едва заметно улыбнулся. Поклонился с чопорным достоинством властелина мира.
- Эландан Ланвеллер, к вашим услугам. Это мой сын Хелевин.
Я кивнула в ответ и повторила:
- Слушаю вас.
- Мы, откровенно говоря, потрясены, - произнес Эландан. – Я и вообразить не мог, что кто-то получит такие колоссальные силы. Впрочем, ничего удивительного. Эльфийская принцесса, да! Кровь имеет значение.
Я смотрела ему в лицо, надеясь, что он стушуется под моим взглядом. Конечно, этого не случилось. Эландан Ланвеллер ломал таких соплячек, как я, когда меня еще и в проектах не было.
- Ну и что?
Эландан едва заметно улыбнулся. Бросил взгляд в сторону сына – ага, уж не свататься ли собрался? Только этого мне сейчас и не хватало.
- В Благословенном краю всегда нужны сильные волшебники, - в голосе Эландана прозвучала искренняя забота. – Не стоит тратить свои силы в мире людей, где никто не оценит их по достоинству. Лучше отправиться туда, где за ваш труд вы получите и деньги, и славу. Вы пойдете по пути подвигов, и каждый ваш
