Наемник - Михаил Сухоросов

— Не трогай, дурак. Пожалеешь.

То ли он не понял, то ли не поверил. А напрасно. Когда его грязная лапища сомкнулась вокруг Юрда, тот моментально отреагировал, а я еще своей Силой от души добавил.

Получилось весьма эффектно — треск, зеленые искры, запах озона… Тяжеловес пролетел спиной вперед пару метров и плюхнулся задницей на утрамбованную землю, прижимая пораженную руку к животу. Он явно не понял, что произошло. Но так или иначе, а момент для поднятия своего авторитета вполне подходящий. Я гордо выпрямился и отчеканил:

— Вы, ничтожества! Я — страшный Чародей, и смерть ожидает любого, кто хоть пальцем ко мне прикоснется!

Должного эффекта это не произвело. Сдается мне, по-имперски тут никто не понимает. Хотя возможен и другой вариант: никто и пальцем не собирается меня задевать, просто превратят в подушечку для стрел. Во всяком случае, женщины и дети рассосались моментально, а в руках у мужиков возникли длинные луки и дротики. Вот это называется — показал себя…

Так бы меня, наверно, и уложили с соблюдением полнейшего ко мне уважения, но как в таких случаях и бывает, помощь явилась с самой неожиданной стороны — откуда-то из-за спин воинов вывернулась высоченная костлявая старушенция, хромающая на правую ногу, тоже при ошейнике. Она повелительно вскинула руку и резко что-то прокаркала. После некоторого колебания стрелы вернулись в колчаны, воины отодвинулись — все, кроме одного. Этот — судя по длинным золоченым рогам, укрепленным на шлеме, какая-то шишка — вступил в спор со старухой. Лук его при этом оставался нацеленным на меня, а я такие вещи не люблю — далеко ли до беды? Но в общем-то тут дело техники…

Все прошло без сучка и задоринки, если не считать того, что рогатого чуть кондрашка не хватила, когда лук у него в руках сломался со звуком пистолетного выстрела. Елки зеленые, как это у меня из головы вылетело — в моей котомке ствол лежит! Не думаю, что тут кто-либо имел дело с огнестрельным оружием, но чем черт не шутит — вдруг да найдется какой-нибудь ушлый дикарь, который разберется, как из него стреляют. Только этого еще для полного счастья не хватало.

Много времени на размышления мне не дали, старуха что-то бросила воинам тоном приказа, четверо тут же взяли меня в кольцо, а старушенция жестом велела следовать за ней. Попробуй тут откажись, когда тебе под ребра упираются жала четырех копий… Я цыкнул выбитым зубом, подмигнул Хельгу — ничего, выкрутимся! — и двинулся за ней следом.

Юрты, или как они правильно называются, шли довольно ровными рядами. Вполне мирная картинка — между ними протянуты веревки с вяленой рыбой и разнообразным тряпьем, у выходов навалены кадушки, корыта; голозадые ребятишки исподтишка наблюдают… И собаки во всех видах — лежащие, высунув язык, слоняющиеся без дела, сосредоточенно ищущиеся, грызущиеся между собой, деловито роющиеся в отбросах… Запашок соответствующий: горький дым, рыба, плохо выдубленная кожа, сверх того припахивает какой-то сомнительной едой. И тут меня даже замутило. Черт, я ж три дня ничего не жрал!

Через несколько минут меня втолкнули в какое-то строение, судя по дыму и копоти — что-то вроде кузницы. И войдя, я тут же в этом убедился. Кузнец, длинный и сухопарый желтоволосый дед, некоторое время пререкался со старухой, судя по интонациям, намекая, что у него рабочий день кончился, но старуха опять победила. Кто-то, подойдя ко мне сзади, разрезал веревки, и мои руки бессильно повисли. Когда я еще смогу ими свободно двигать?.. Вероятно, нескоро — мне не дали размять мышцы, кузнец заклепал у меня на запястьях браслеты, скрепленные между собой довольно короткой цепью, проходящей через кольцо на массивном железном поясе. пояс тоже заклепывался прямо на мне. Вот старая сволочь, ему б самому так кувалдой по заднице! Вслух я этого высказывать не стал — понять может и не поймут, а вот копье в брюхо получить можно.

После завершения этой «профилактической работы» меня вывели из кузни и погнали еще куда-то. Теперь мои бравые конвоиры осмелели настолько, что шли не только сзади, но и с боков. Очевидно, по всему стойбищу уже разнесся слух, что Чародея захватили — отовсюду стекались любопытные, поглазеть на меня. Опять же, в основном подростки и бабы, многие — в тех же медных ошейниках. Характерная деталь — окольцованные-то все хромают, причем все на правую ногу. Точь в точь моя провожатая, а она, похоже, пользуется здесь влиянием. Может, это у них знак высшей касты? Или, например, такие вот странные представления о красоте? Татуировка и раскраска тел меня же почему-то не удивляет…

И тут я почувствовал Силу. Чужую. Абсолютно незнакомую, хоть и не слишком большую. Недобрую какую-то. С таким мне еще сталкиваться не приходилось. Прежде чем меня подвели ко входу в довольно большую юрту, я знал, что именно отсюда она и исходит. Воины остановились, не доходя до входа метра три, и на рожах у них читалось, что ближе соваться им очень неохота. Старуха сделала мне знак подождать. Ладно, кто бы спорил… Все равно надо Силу подконцентрировать, просто так, на всякий пожарный — с кем или с чем придется столкнуться, пока абсолютно непонятно. Хотя непосредственной опасности я пока не чую, да и в таких браслетах мало что смогу сделать, но все же…

Старуха появилась почти сразу и отогнула дверной полог, приглашая меня внутрь. Конвоиры остались стоять, где стояли, а я мужественно двинулся навстречу непонятной Силе. Как обычно, герой поневоле…

Полог тяжело опустился за моей спиной, сперва я разглядел только тусклый красноватый огонек плошки с жиром, почувствовал запах копоти от него, а потом… Откуда-то слева внезапно раздался низкий рык, что-то большое и вонючее придвинулось из темноты, тускло блеснули лезвия двух кинжалов. Сердце провалилось куда-то в желудок. Только этого мне еще не хватало — быть кому-то скормленным…

— Назад, Обо! Не трогать!

Нечто с утробным ворчанием отодвинулось в угол. Вот это номер… Здоровенный заросший диким волосом мужик, всей одежды на нем — пояс с ножнами да ошейник с цепью, прикрепленной к большому камню. Телохранитель?..

— Что, Чародей, испугался моего песика?

Я не без усилий оторвал взгляд от «песика» и перевел его на хозяйку Силы, обладательницу голоса. Глаза уже достаточно привыкли к полумраку, чтобы разглядеть ее. М-да, основательная бабища. Лет на вид побольше тридцати, не очень высокая, на голову меня пониже, и, похоже, не из варваров — волосы, если их отмыть, должны оказаться довольно светлыми, лицо не такое скуластое, нос почти курносый. Кожаные штаны плотно обтягивают массивные ляжки, меж монументальных грудей, словно капля крови, свисает на цепочке Камень — слабенький, но все же… Хорошо, хоть эта не разрисована… Хотя нет, на грудях татуировка — глаза, соски вместо зрачков. Ну и фантазии у автора подобных вещей…