Самозванец 4 - Даниил Аксенов

Глава 19. Переговоры

Хотя Мукант был еще слаб, но уже старался заниматься государственными делами. На второй день после того, как император пришел в себя, он встретился со многими из советников. Эти встречи проходили в 'теплой и дружеской обстановке' — в присутствии имис и королевских ишибов. Советники чувствовали себя неуютно с новой императорской охраной за спиной. Им казалось, что разгневанный Мукант может в любой миг отдать приказ на устранение собеседника, чтобы не заморачиваться с дальнейшими допросами и сэкономить время. Но император был долготерпелив. Он беседовал с советниками сквозь зубы и даже почти не угрожал, лишь изредка произносил многозначительные фразы о том, что в иной мир нужно переходить с совестью, облегченной чистосердечными признаниями. Только старейший советник Енарст удостоился более мягкого обращения. Мукант знал, что тот не стал противодействовать плану короля Ранига и даже быстро одобрил этот план. — Ну что, советник, похоже, что ты ни при чем, — говорил император длиннобородому старцу, почтительно стоящему у белоснежной кровати. — Но не могу понять, почему ты решил поддержать Иланию, а не моего брата. — С позволения твоего величества, принц Цурент не производит впечатление человека, способного на сильные поступки, — отвечал советник с легким поклоном, отчего полы фиолетовой мантии касались пола. — А Илания, что, производит? — недоверчиво спросил император. — Нерман мне рассказывал, что она отказалась способствовать наступлению наших войск. И вообще несла какую-то чушь. — Она слишком молода и неопытна, твое величество. Но рано или поздно научится. А вот его высочество Цурент уже и так научился всему, чему только можно. Но на пользу ему это не пошло. — А ты все так же прямолинеен, — хмыкнул Мукант, пытаясь оторвать голову от белых подушек. — Скажи тогда уж, что думаешь о назначении Нермана командующим. Старик едва заметно пожал плечами. На его лице мелькнула тревога, которую он попытался скрыть. — Нерман свое дело знает, — ответил советник после небольшой паузы. — Если кто может принести победу в кратчайшие сроки, так это он. Но… — Что 'но'? — хмуро поинтересовался Мукант. — Договаривай! — Но к переговорам с Уларатом о мире я бы его не стал подпускать, — вздохнул Енарст. — Мне кажется, что он договорится не о том, что нужно нам, а о том, что выгодно ему. Конечно, мы получим шахты, но я опасаюсь, что в договор закрадется несколько… весьма странных пунктов. Не могу сказать, каких именно, но почти уверен, что они там будут. Мукант испытующе посмотрел на собеседника, прищурив запавшие глаза. — Может быть, может быть, — наконец сказал он. — Но что мы можем сделать? Побеждает один, а договаривается другой? Хотя… почему бы нет? Вот что, советник, собирайся. Отправишься вслед за армией. А то на Шенкера у меня нет надежды. Нерман обведет его вокруг пальца как младенца в тонких политических вопросах. Олеан возвышался над воротами городка и пристально разглядывал осаждающих. Те не торопились нападать и уларатский командующий их понимал: силы противника неизвестны, рисковать глупо. Олеан так вдохновился зрелищем 'нерешительности' противника, что приказал принести большую зеленую ветвь дерева и собственноручно помахал ею, призывая фегридцев к переговорам. Сначала великому ишибу показалось, что противник откажется. Ряды пыльных врагов шелохнулись, но остались сомкнутыми. Даже Аррал не торопился выходить вперед. Но потом что-то произошло. Волна прокатилась по строю великих ишибов. Несколько человек, стоявших в первых рядах, отошли в стороны и взору пораженного Олеана предстало странное зрелище. Через строй великих ишибов двигался человек в черном камзоле, сверкая полностью обнаженной правой рукой. У камзола не было рукава. Михаил, а это был он, выглядел раздосадованным. Ему нелегко пришлось в предыдущем бою с пятью великими ишибами. Когда те поняли, что не могут справиться быстро с таким противником, то подошли поближе, удвоили усилия и… неожиданно для всех схватка выдающихся абов переросла в банальную потасовку, более свойственную трактирной драке. Король даже умудрился кому-то врезать по уху, проломив защиту ти, но сам тоже пострадал — его лишили рукава. И сейчас перед началом переговоров с Олеаном Михаил, спрятавшись за задними рядами, решал жизненно важный вопрос: предстать перед противником в одном рукаве или оторвать и второй для симметрии. В одном рукаве король выглядел как недобиток, босяк, получивший свое в уличной потасовке, а вот без двух уже мог претендовать на роль законодателя моды. В конце концов Михаил решил, что его авторитет достаточно силен, чтобы выступить законодателем моды и с одним рукавом, поэтому сейчас важно шествовал к воротам с видом пловца в плавках и ластах, попавшего на элитный строгий прием и невинно спрашивающего у окружающих, когда же начнется маскарад. — Твое величество! — Олеан закричал еще до того, как король приблизился к стене. — Что случилось?! Что случилось с одеждой твоего величества?! Михаил уловил издевательские нотки, но все же ответил: — Этот сезон выдался жарким. Старая одежда выходит из моды… Но это еще ничего! Вместе с одеждой из моды выходят некоторые великие ишибы. Кстати, я слышал, что скоро короткие халаты для ишибов войдут в обиход. — Нет! — раздался за спиной приглушенный возглас Аррала, который знал, что король слов на ветер не бросает. — Только не это! — Твое величество разбирается во всем, — Олеан не стал развивать скользкую тему моды. Он оперся на белый зубец и красно-золотистым пятном неподвижно возвышался над воротами словно памятник самому себе. — Но вернемся к переговорам. Я понимаю, что войска Фегрида одержали победу. Думаю, что пришло время рассмотреть ваши условия. И даже готов сам кое-что предложить. — Я сам предложу, — в тон ему откликнулся Михаил, подходя совсем близко. — Как господин великий ишиб относится к дуэлям между ишибами? Полагаю, что это сразу же разрешит все противоречия. — Ха-ха! — рассмеялся Олеан. — Я слишком стар для того, чтобы бегать как заяц и уворачиваться от молний. Благодарю покорно, но нет! — Жаль, — демонстративно вздохнул король. — Господин великий ишиб понимает, что фегридские войска вот-вот будут здесь? И тогда стены этого городка никого не спасут. Михаил блефовал. Он понятия не имел, где находятся основные силы. — Пока они подойдут, я успею вывести войска! — снова рассмеялся Олеан. — Стена-то длинная, а вас только тридцать. Король мысленно перевел эту фразу как: 'пока ишибы будут отвлекать твои ограниченные силы, я спокойно скроюсь и оставлю тебя с носом'. Его противник был по-прежнему логичен. — Откровенно говоря, — продолжал Олеан, смешливое выражение его лица вмиг сменилось серьезным, — я вообще не понимаю, в чем выгода твоего величества от всего этого. Зачем преследовать мою скромную персону? Я проиграл этот бой и признаю это! Но даже дело не в том… Мне просто интересно, с какой целью твое величество затеял эту заварушку? К чему было провоцировать начало войны? Для чего твое величество убил Аретт и спутал все политическую жизнь Уларата? Это же должно иметь объяснение и я хочу его получить, даже несмотря на то, что проиграл! Брови Михаила удивленно поползли вверх. — Ты что-то путаешь, великий ишиб! — ответил он. — Запамятовал, что императрицу убил именно ты с помощью советника Релеста? Но это ничего. Скоро у меня будут доказательства! По стене пронесся ропот. Уларатские ишибы начали переглядываться, а потом взоры всех остановились на предводителе. Но Олеан тоже выглядел удивленным. — Твое величество, я никого не убивал! — закричал он. — И даже не отдавал такого приказа! К чему мне смерть императрицы? Я оказался совершенно не готов ни к войне, ни к последующим событиям. Да если бы дело зависело от меня, то императрица жила бы и здравствовала до сих пор! Ответ Олеана состоял из правды, по крайней мере, наполовину. Михаил догадывался, что смерть Аретт явилась сюрпризом для великого ишиба. Но ведь можно просто отдать приказ, не указывая времени исполнения. Тогда тоже получится сюрприз! — Кто же убил? — недоверчиво спросил король. — Что-то тут не то, великий ишиб. Я говорю, что я не убивал, а ты говоришь, что ты не убивал. Но императрица не сама ведь умерла! Я присутствовал при этом! — Клянусь чем угодно, но это не я! — ответил Олеан. Он прищурившись смотрел на собеседника, словно пытался понять, говорит ли тот правду. — Разве твое величество не видит, что мне это просто не выгодно? Михаил был согласен с этим — убийство Аретт выглядело преждевременным для планов великого ишиба. У того было готово лишь три тирра. Точнее, два с половиной. — Ладно, — сказал король, подумав, что сейчас все равно ничего не добьется. — Перейдем к условиям. Они просты. Ты, великий ишиб, подаешь в отставку с поста командующего и покидаешь Уларат. Я обязуюсь не преследовать и ничего не предпринимать, если ты не вернешься. Но перед этим мне хотелось бы получить одного человека из твоей свиты. Полагаю, что знаешь кого. Лицо Олеана окаменело. Он думал. Михаил почти видел, как собеседник взвешивает все за и против. А подумать было о чем. Олеан проиграл главное сражение, когда война еще толком не началась. Это — грандиозный репутационный удар, который весьма отдалял великого ишиба от власти в Уларате. Если прибавить недружелюбно настроенного фегридского командующего, то организованное отступление из Уларата с сохранением свиты представлялось не такой уж плохой идеей. К тому же, как догадывался Михаил, у Олеана был не единственный дом в Уларате. И в других местах наверняка хранилось кое-что ценное, что можно взять с собой. Но король был готов отпустить великого ишиба. Тот будет далеко и если доберется до Уларата с Фегридом вновь, пройдет много времени. Михаил встретит его потом во всеоружии. — Я бы принял предложение, — задумчиво произнес Олеан, оглядываясь по сторонам, словно ища поддержки у ишибов. — Но выдать своего человека не могу. Уж не обессудь, твое величество. Ишибы на стене одобрительно загалдели. Конечно, вот так прилюдно Олеан не мог предать сторонника. Это ведь не загадочные маневры на поле боя. От великого ишиба все отвернулись бы. Бежать было бы не с кем. — Мне он нужен, — твердо сказал Михаил, который отлично понял собеседника. — Настолько, что я его не собираюсь убивать. Скажем так — сделаю комендантом одного дальнего городка. Он будет под моим присмотром, конечно, но зато — жив и здоров. Пойми, Олеан, я тебя иначе никуда не выпущу. Мы будем сражаться здесь, когда подойдут войска, потом начну тебя преследовать и не остановлюсь до тех пор, пока кто-нибудь из нас не окажется мертвым. И почему-то мне кажется, что в этих условиях трупом буду не я. Великий ишиб сумрачно кивнул. Ему уже расхотелось спрашивать, почему король Ранига желает его смерти или ссылки. Мало ли что может прозвучать? Лучше потом, наедине, если представится возможность. — Я должен поговорить с ним, — ответил Олеан. — Да, но как можно быстрее, — сказал король. — И не забудь освободить моего человека, гонца, привезшего письмо от принцессы. Я очень надеюсь, что он жив. Михаил мгновенно все спланировал. Под властью Ранига находилось несколько разгромленных пиратских островов. Ситуация с Олеаном выглядела тупиковой, королю не хотелось гоняться за ним по всему Уларату, и его величество решил пойти на некоторые уступки. Пусть настоящий Нерман живет, но как можно дальше от столицы и под контролем. Один из островов с небольшим поселением на нем подходил как нельзя лучше. Пара осведомителей, запрещение покидать территорию без разрешения — и дело сделано. Король предполагал, что Олеан согласится на его предложение и угадал. Вскоре ворота города медленно распахнулись и из небольшой щели между створками вышли двое. Одним был сержант Октейст. Он выглядел здоровым, что доказывало высокое качество выполненной миссии — кому нужно пытать слугу, если тот и так все выкладывает? Зато его спутник очень интересовал короля. Он был одет в серый халат с черными полосками по краям, а упругая походка говорила о том, что человек относительно молод, заботы и горести еще не наложили свой отпечаток ни на осанку, ни на жесты, не прижали его к земле, как это часто бывает даже с полными сил пожилыми людьми. Михаил не удивлялся возрасту незнакомца — они должны быть почти ровесниками. Еще не успел Нерман приблизиться, как король первым делом изучил его аб. В отличие от присутствующих, владыка Ранига знал, что ищет — черты сходства с Миэльсом, Мукантом, Иланией, Аретт и другими принцами и монархами, с которыми уже сталкивался Михаил. Аб Нермана действительно был слегка похож на аб и Миэльса и Муканта, хотя полнощекое лицо со слегка выступающими скулами и небольшими серыми глазами не напоминало никого из знакомых короля. Может быть специалисты по родословным типа Верховного жреца Оззена и сказали бы о Нермане больше, чем король, но для владыки Ранига и этого было достаточно. Перед ним, несомненно, был отпрыск знатных родов. — Приветствую, — тихо сказал Михаил, внимательно разглядывая собеседника. — Как твое имя? — Ленерт, — столь же тихо ответил тот, подойдя почти вплотную. — Хорошо, — король кивнул. — Надо полагать, что ты в курсе насчет… всего? — Да, — ишиб на какой-то миг приподнял брови и его глаза стали круглыми, под стать щекам. — Олеан мне рассказал уже давно. Но хотелось бы знать кое-что… Ведь, насколько я понимаю, твоему величеству не выгодно то, что я вообще существую… — Я не буду тебя убивать, — веско произнес король. — По договору. Разве что ты меня сам к этому вынудишь. И вообще не переживай. Если все пойдет как надо, то со мной получишь больше, чем бы получил, если бы меня вообще не было. Михаил нисколько не преувеличивал. После установления нормальных отношений с Фегридом и Уларатом на повестке дня вновь появился бы вопрос увеличения территорий Ранига и Круанта. Разумеется, за счет соседних королевств. Пусть в этой части света будут три империи, а не две. Но сделать это следовало тонко, играя на противоречиях между Фегридом и Уларатом. Король уже подозревал, для чего ему может понадобится Илания. А если трон какой-нибудь из соседских стран опустеет, а Нерман докажет свою благонадежность, то, пожалуй, сможет стать и королем. Это навсегда нейтрализует угрозу с его стороны. Король сдержал слово и отошел от стен. Пусть Олеан убирается на все четыре стороны, лишь бы подальше от Фегрида и Уларата. Михаил приставил к Ленерту двух ишибов и отправил их в Нейстак. Заодно они должны были передать Шенкеру, чтобы тот не ждал, а срочно выступал. Король собирался встретиться со своим заместителем вблизи уларатской ставки, а до этого, пользуясь суматохой в лагере противника, попытаться взять в плен императора. Михаилу очень хотелось покончить с этим делом одним ударом. Путь к уларатской ставке занял больше времени, чем предполагалось. Король не желал, чтобы его обнаружили еще на подходах, поэтому продвигался осторожно. И, похоже, опоздал. — Приближается целая армия, — сообщил один из спутников, худощавый ишиб, одетый в темно-синий халат, украшенный золотистыми квадратиками. — Я сначала думал, что обычная, но учитывая скорость их движения… Это — ишибы, твое величество. И вскоре они будут здесь. Михаил со своими людьми остановился за холмом, с вершины которого открывался замечательный вид на город, где должна была располагаться ставка императора. Тот самый город, откуда король благополучно сбежал после смерти Аретт. Король осторожно поднялся на холм. Серые стены города смотрелись блекло, а дворец с ярко-красными башенками, украшенными флагами, выглядел очень эффектно. В самом городе все было тихо, но с северо-запада приближалось нечто, окутанное облаком пыли. Учитывая протяженность пылевой завесы и ее скорость, это действительно была армия ишибов. — Мы все время опаздываем, — с досадой пробормотал король. — Вот же невезение. Однако Михаил погорячился со своими выводами. Еще задолго до того, как неизвестная армия приблизилась к городу и охватила его своими обьятиями со всех сторон, выяснилось, что эта армия — не такая уж неизвестная. Король выждал немного, наблюдая за маневрами большого отряда ишибов, а потом вместе со спутниками начал спускаться с холма. Конечно, их быстро заметили. — Шенкер здесь? — спросил Михаил у группы разведчиков, которые устремились к нему наперерез. — Да, твое величество! — браво отрапортовал один из ранигских гвардейцев, чья разведывательная миссия неожиданно превратилась в церемонию встречи короля. — Господин заместитель командующего будет рад узнать, что твое величество жив! — Почему я должен быть мертв? — удивился Михаил, оглядывая встречающих: синие плащи гвардейцев чередовались с халатами ишибов. — Ходят слухи, что среди трупов нашли одежду твоего величества, — пояснил разведчик. — А если бы нашли мой труп, но без одежды, то сделали бы вывод, что я жив, — хмыкнул король, косясь на безрукавную правую руку. — Все вниз! Мне нужен Шенкер. Гвардеец оказался прав — тому, что командующий жив, обрадовался и советник и другие, включая принцессу Иланию. Михаилу даже стало неудобно от того, что он обманывает ожидания девушки — она встретила его почти как официального жениха, но не назначенного, а выбранного ей самой. Король с трудом смог избежать длительных словоизлияний, чтобы перейти к выполнению своих основных обязанностей. Зато Шенкер сообщил, что действовал в соответствие с прежними указаниями короля — наступать во что бы то ни стало. Поэтому войско Фегрида и оказалось здесь. Вскоре Михаил послал парламентера к воротам, чтобы договориться о переговорах о сдаче. Король решил сам в них участвовать, и поэтому ему требовалась знатная особа в качестве оппонента. Не с десятником или сотником ведь разговаривать? Парламентер вскоре вернулся, подтвердив, что титулованный переговорщик вскоре прибудет и примерно через полчаса Михаил в сопровождении Шенкера отправились к городу. Они остановились на полпути, между воротами и своей армией. Шенкер выглядел с веткой дерева как лесник с базукой. Казалось, что прищуренные глаза советника высматривают врагов, чтобы предать их какой-нибудь мучительной смерти с помощью листьев и тонких стеблей. Когда ворота приоткрылись и показались двое уларатских переговорщиков, Михаил сначала напрягся, потом удивился, а затем рассердился. К королю как ни в чем не бывало шел Олеан в прежнем красно-золотистом халате. Великий ишиб передвигался размашистыми уверенными шагами, а рядом с ним семенил никто иной, как советник Релест, вероятный убийца императрицы. Этот был одет поскромнее — в коричневые цвета, которые словно подчеркивали его второстепенную роль. — Счастлив вновь приветствовать твое величество! — Олеан еще издалека продемонстрировал радость. — Второй раз за сегодняшний день! — Мне кажется, что мы договорились о твоей отставке, — хмуро заметил Михаил. — Да, но императора нет и некому ее принять, — ответил Олеан с притворным простодушием. — Императора в городе нет? — король не пытался скрыть разочарование. — Где же он? — Отбыл в столицу, — ответил великий ишиб. — Готовиться к свадьбе. Михаил и Шенкер невольно переглянулись. Враг на пороге, а император готовится к свадьбе! Ему больше заняться нечем? — Двор остался здесь? — с небольшой паузой спросил король. — Да. Здесь даже невеста императора, — Релест тоже решил вставить словечко. 'Хоть что-то', - подумал Михаил. — Предлагаю условия сдачи. Я вхожу в город, а население считается моими пленниками до того момента, как император Уларата подпишет договор о мире. После этого все свободны без всякого выкупа. — Выкуп будет в самом договоре, — догадался Олеан. — Возможно, — уклончиво ответил король, любуясь стенами и башенками очередного города, который предстояло захватить. Михаила поймал себя на мысли, что его настроение улучшается. Слишком уж неприятные воспоминания были связаны с этим местом. — Тогда я выведу своих людей сразу, — сказал великий ишиб. — Об этом мы и поговорим, — произнес король. — Нам нужно обсудить еще один вопрос. Тоже очень важный. — Какой? — насторожился Олеан. Король понял, что проблема сдачи города мало уже волновала великого ишиба. Чего не скажешь о людях, преданных лично ему. — Я не могу допустить, что на мне лежала тень подозрений в смерти императрицы. Поэтому предлагаю вам во всем признаться. Публично. Или пусть это сделает один Релест. Дескать, так и так — убил по собственной инициативе. Я его не буду преследовать. Он может сделать такое заявление и скрыться. Теперь уже Олеан и его союзник переглянулись. — Но я никого не убивал, — сказал Релест, удивленно приподняв брови. — Зачем мне признаваться? Король вздохнул. Все начиналось сначала. — Я же все равно докопаюсь до истины. Опрошу слуг, свидетелей… Кусок хлеба ведь неспроста упал в мой кубок. Ему помогли упасть. И узнаю, что там случилось, когда кубки меняли. Михаил не собирался оставлять убийство, в котором обвиняли его, без виновных. Он был сильно рассержен и хотел не только очистить свое имя от подозрений, но и поквитаться с теми, кто воспользовался случаем и подставил его. — Твое величество, в замене кубков виноват я, — прямо произнес Релест. Его лицо вмиг стало недовольным, словно он признавался в неприятных вещах. — Ведь нужно было как-то остановить нежелательный разговор твоего величества с императрицей! У меня есть еще и не такие трюки в запасе. Но яд никуда не подкладывал! И если… никто их сидящих за столом не причастен к этому, то даже не знаю, что и думать… Но я не виновен. Король задумчиво посмотрел на советника и не мог поверить в сказанное. Убийство ведь было, значит, убийца тоже должен быть. А кто это, если не Релест? — Я вынужден задержать всех, причастных к этому делу, — сказал Михаил, обращаясь к Олеану. — Твои люди, которые находились в тот момент в городе, будут задержаны. Их отпущу потом. После допросов. Уже когда король входил в город, не оказавший никакого сопротивления, то думал ни о том, что наконец-то можно повидать старых знакомых, устроивших его травлю, а о том, что произошло в утро, когда Аретт умерла. Может ли быть, что императрица скончала сама, без помощи извне? Михаил видел множество смертей от болезней, много читал о них и мог с ходу назвать несколько недугов, от которых умирают вот так, внезапно. Но проблема была лишь в ти. Все эти недуги были легко узнаваемы и ишибы, находившиеся в зале, легко распознали бы любое известное заболевание. Ситуация с Мукантом почти повторялась. Но были два отличия: Аретт умерла почти мгновенно, а Илания вряд ли могла внедрить своих людей в уларатский двор. Однако судьба распорядилась так, что заботы насчет обеления собственного имени вскоре оставили Михаила. Над только что взятым городом начали сгущаться тучи. В прямом и переносном смыслах.