Три мира одиночества - Валерий Рыжов

- А если - не сделают?

- Будут сидеть по соседству. Пока я здесь, ни один ребенок

в Ано?ре не умрет от голода.

Лодин с удивлением посмотрел на стоявшего перед ним юношу.

- А Вы тоже осуждаете меня? И на моем месте поступили бы по-другому? - спросил тот.

- Да, по-другому, командор Белернин. Я бы постарался быть терпеливей и терпимее, действовать в рамках закона и без привлечения стражников. Но не осуждаю. Я с грустью вижу, что избранный тобой путь и честней, и правильней. И моя никчемная бесплодная мудрость склоняется перед твоей правдой. Скажи, а ваш Орден одобряет твои усилия?

Лодин и не заметил, как перешел на “ты” в разговоре с этим, безусловно, могущественным и облеченным самой высокой властью человеком. Но Белернин тоже не обратил на это внимания.

- Магистру Лоану теперь не до меня, - ответил он, - Под ногами его людей сейчас, непонятно почему, начинает гореть земля

в Ленааре. Цениасу, который уже давно негласно курирует Хебер, мое самоуправство точно не понравится. Плевать. Я буду держать ответ только перед Руадхом. Он приказал мне успокоить эту провинцию и навести здесь порядок, я выполню приказ. Самое печальное, что какую-то непонятную мне странную игру ведет и губернатор Хебера. В ближайшее время я собираюсь побеседовать

с ним начистоту.

Белернин жестом подозвал стоявшего неподалеку мага в орденской мантии.

- Позвольте, я все же хоть как-то помогу Вам. Этот человек проводит Вас в любую гостиницу и поможет разместиться там.

С ним Вас не обманут и не возьмут лишних денег.

А магистр Цениас, действительно, был очень недоволен.

- Что возомнил о себе этот выскочка? - сидя в высоком кресле, раздраженно выговаривал он стоявшему перед ним человеку, - На каком основании он подчиняет себе наших людей? И почему они так безропотно выполняют его волю?

- Белернин прибыл в Хебер с широчайшими полномочиями, полученными от великого магистра, - почтительно склонил голову его собеседник.

- Руадх всюду продвигает мальчишку, - со злостью сказал Цениас, - Если бы не возраст, он, наверное, сделал бы его и магистром. Признаюсь честно, Бранмин, меня уже начинает утомлять наш гроссмейстер. У него слишком старомодные представления о жизни и он, безусловно, будет мешать выполнению потрясающих задач, встающих сейчас перед нами. Да, Бранмин, я знаю, Руадх имеет огромные заслуги перед Орденом. Под его руководством мы прошли большой путь, и заговор против Шаннин был осуществлен великолепно. И глазом никто из членов Ордена не успел моргнуть, как все, без исключения, оказались связанными общей виной перед королем, и пути назад у них теперь нет. Но Руадх идеалист, он по рукам и ногам связан своими дурацкими принципами. И это мешает ему эффективно действовать. Сейчас, когда ситуация критическая, он тратит наши силы на поддержание жизненного уровня жителей столицы и провинций. Можно подумать, что неблагодарное простонародье оценит его усилия! И, самое главное, он до последнего медлил, принимая крайне важное и необходимое решение…

Цениас осекся и пристально посмотрел на Бранмина. Тот был или казался невозмутимым.

- С Руадхом мы бороться не можем, - сказал магистр уже спокойнее, - Пока не можем. Но ведь никто не знает: что внезапно может случиться с нашим гроссмейстером? Ты понимаешь меня, Бранмин?

Маг в темной мантии кивнул.

- А вот этого мальчишку Белернина я терпеть в Хебере не намерен. Маги этой провинции уже под его контролем и ненадежны. У нас есть человек, которому можно поручить деликатное дело

в Ано?ре?

- Есть, магистр Цениас, - склонил голову Бранмин, - И он как раз свободен сейчас.

- Отлично. Пусть сегодня же отправляется в Хебер. Цена вопроса не имеет значения.

Лодин проснулся ночью от странного беспокойства. Что-то было не так, какое-то напряжение висело в воздухе, было душно

и муторно. Он быстро оценил свое состояние и убедился, что все органы и системы работают достаточно сносно для его возраста. По-крайней мере, не хуже, чем обычно. Душившая его дурнота шла откуда-то извне, накатывала волнами, повинуясь странному искусственному ритму. Быстро одевшись, он вышел из своего номера в коридор, спустился вниз по лестнице. Портье сидел у стойки с мученическим выражением лица, непрерывно вытирая пот

со лба.

- Что с Вами? - спросил Лодин, и не узнал своего голоса.

- Нехорошо что-то, - с трудом сказал тот, - Как будто и не болит ничего, но мутит страшно. Может быть, отравился чем?

- А еще кому-нибудь было плохо?

- Да, горничная слегла, подняться не может.

Лодин покачал головой. Он уже знал, что это такое.

- Кто заселился в гостиницу этим вечером?

- Старик какой-то. Противный. Неприятно с ним. Посмотрит,

и состояние у тебя такое несколько минут, будто с похмелья встал.

- В каком он номере?

- Второй за лестницей направо.

Лодин осторожно прошел в указанном направлении. Да, это точно здесь. Сосредоточившись, он толкнул воздух перед собой

и дверь беззвучно открылась. Несколько дешевых свечей освещали небольшую комнату. Неопрятный старик сидел у стола, на котором лежала сплетенная из соломы косичка. Сейчас старик торопливо писал что-то на грязном клочке бумаги. Он был так сосредоточен на своем занятии, что не обратил внимания дуновение свежего воздуха, заставившего заплясать языки пламени на свечах. Дописав, несколько раз провел листок над пламенем самой ближней свечи. Бумага пожелтела.

- Вместе с бумагой, сейчас сгорит и твоя жизнь, - прошамкал старик и противно захихикал, а Лодин, сжав кулаки так, что ногти впились в ладони и оцарапали их до крови, представил, как опускает на колдуна стеклянную банку, потом еще одну, еще и еще. Старик резко побледнел, бумага выпала из его рук и плавно слетела на пол. Лодин сжал кулаки еще крепче. Бледность колдуна перешла в синеву, старик, захрипев, упал на пол, несколько раз дернулся и затих. Лодин вошел в комнату и осторожно поднял бумажный лист.

- Белернин, сын Ривенина из Верлэриса, - прочитал он написанное на ней имя. Покачал головой.

- На этот раз тебе повезло, молодой командор. Но каких опасных и страшных врагов ты уже успел нажить себе в Ано?ре!

Лодин вернулся к портье. Мужчина уже пришел в себя. Рядом стояла немного бледная пожилая женщина. Лодин попросил каминные щипцы и вернулся в номер колдуна. Аккуратно взяв ими колдовскую косичку, он поднес ее поближе к свече. Так и есть, вот он, вплетен в нее темный волос Белернина. Лодин осторожно, стараясь не касаться пальцами страшного амулета, вытащил волос,

а потом сжег косичку на огне поставленных рядом свеч.