Демонический мир - Бен Каунтер

Век почуял пулю, прежде чем увидеть или услышать ее, ощутив легкий сдвиг в атмосфере, который встревожил мысли корабля. Он ударил вниз острием меча и отбил болт, прежде чем тот врезался в ступню. Старый трюк среди тех, кто мог попасть куда угодно — отвлечь врага болью и шоком, выстрелив в ступню, руку или колено, прежде чем сделать убийственный выстрел. На нем это раньше пробовали. И это почти сработало. Век уже давно и твердо вознамерился извлекать как можно больше знаний из каждой попытки убить его, и это значило, что он выучил все трюки.

— Рано или поздно ты начинаешь понимать. Сила, которой ты владеешь, вовсе не сила. Можно убежать на миллион километров, но ты по-прежнему останешься собственностью богов. Можно сражаться, пока все в галактике не умрет, и все равно они найдут войну, которая пожрет тебя.

Век знал, что в его голосе слышна горечь. Желчь поднималась в нем всякий раз, когда он думал об этом.

— Это ли сила? Нет. Это зависимость. Сила — это то, что можно использовать, чтобы зарабатывать собственные победы. Но ничто из того, что ты когда-либо сделал, не принадлежит тебе. Слишком поздно. Боги смеются над тобой. Они владеют твоим телом и душой, и что ты можешь сделать? Ты никогда не сможешь жить обычной жизнью. Ты наполнен ненавистью. Галактика для тебя закрыта. Ты лишь пустая оболочка существа, которое убивает по приказу. Я — величайший чемпион Мальстрима, Несущий Слово, и мне понадобились тысячи лет, чтобы освободиться. А теперь я лишь беглец, ничего больше, не свободный и не порабощенный. Я опустился до этого, до массовой бойни во имя возмездия, потому что больше ничего не осталось. Моя жизнь могла чего-то стоить, но все, чего я добился — целая жизнь, полная смертей. Если я когда-то и побеждал, то победой этой было обретение правды. Подумай об этом, Несущий Слово. Что такое Хаос? Хаос — это ложь.

Он легко отбил в сторону еще один выстрел. Слишком легко. Век инстинктивно пригнулся, и боевой нож рассек воздух над его головой. Темно-красный силуэт Несущего Слово спрыгнул на него с башни. Космический десантник тяжело врезался в пол, перекатился и открыл огонь с близкого расстояния.

Век успел взглянуть на атакующего, ныряя назад и спасаясь от очереди приглушенных снарядов. Моложе, чем остальные, без шлема, как разведчик, но с молодым лицом, острым носом и холодными глазами. Кожа очень бледная, волосы белого цвета и коротко обрезаны. На обоих висках вытатуирована скалящаяся голова демона, символ легиона Несущих Слово. Глаза снайпера казались старше, чем его лицо, из-за едва различимых хирургических шрамов, которые расходились от них, как морщинки старика.

Несущий Слово бросил болтер и выхватил с пояса еще два ножа. Они были длиннее и тяжелее, чем тот, который он метнул — мощные, брутальные клинки, предназначенные для использования в паре и прорубания брони.

Космический десантник взмахнул ножом, и Век парировал со скоростью молнии. Его клинок прошел над противником и срезал одну из выхлопных труб ранца силовой брони. Век нанес колющий удар, но космический десантник поймал меч между ножами, отвел в сторону и вынудил Века открыться, после чего вогнал ему колено в бок живота.

Доспехи глубин приняли удар на себя. Но это было не главное. Несущий Слово бился с силой фанатика — отрицание Хаотических господ космического десантника заманило его в ближний бой, но вместе с тем дало ему более значительную причину сражаться, чем просто выживание. Несущие Слово в своей безумной преданности пантеону Хаоса забывали о физических ограничениях собственных тел, когда мстили ереси, направленной против варпа.

Век припал к полу, выбросил вперед ногу, выбив опору из-под космического десантника, крутанулся и ударил мечом вверх. Звездный клинок провел раскаленную добела борозду посередине живота.

Острие вошло достаточно глубоко, чтобы причинить простому смертному болезненную смертельную рану. Однако Несущий Слово был наделен опытом космического десантника и решимостью человека, бьющегося за все, во что он верил. Нужно было нечто большее, чтобы сразить его.

Несущий Слово снова рубанул, и клинок прошел сквозь наплечник Века. вспышка боли добавилась к ноющей ране от болта, полученной в ангаре. Век нырнул вперед и врезался плечом в тяжелый бочкообразный нагрудник космического десантника. Несущий Слово, все еще не вернувший равновесие, неловко отшатнулся на шаг, и тогда Век со всей силы вонзил в него меч.

Клинок из сердца звезды рассек грудь космического десантника, пройдя сквозь внутренний нагрудник из сросшихся ребер и одно из двух сердец, и вырвался наружу сквозь ранец. Век провернул клинок, почувствовал, как тот застрял в толстой кости, подтянул Несущего Слово к себе и мощно ударил лбом в лицо.

Несущий Слово, чей нос теперь превратился в кровавое пятно на лице, обмяк и охватил ногой колено Века, пытаясь уронить его на спину. Век поддался движению, подтянул Несущего Слово под себя и упал прямо на него. Под его весом звездный меч вошел еще глубже, и расширяющийся к концу клинок прорезал внутренние органы. Космический десантник дергался, словно застрявшее животное, пытаясь скинуть Века, но тот мрачно стискивал рукоять, глядя прямо в лицо врага.

Век почувствовал, как разделяется грудная клетка и рвутся внутренние органы. Несущий Слово истекал кровью.

— Я не верю тебе, — выдохнул он вместе с каплями красной слюны. — Я умираю не потому, что твои слова — правда, но потому, что должен умереть, сражаясь. Ничто меня уже не спасет. Хаос требует, чтобы я сражался.

Руки и ноги космического десантника не двигались. Клинок из сердца звезды прошел сквозь его позвоночник. Век встал и медленно вытащил меч, на жарком клинке которого потрескивала кровь.

— Почему ты думаешь, что непременно умрешь? — спросил Век. — Ты мог сбежать. Ты мог разбить дух машины и спастись.

Несущий Слово у его ног горько улыбнулся, и кровь заструилась из угла его рта.

— Ничто не выживет, — прохрипел он. — Ты пробудил Последнего.

Век нанес еще один удар и пронзил второе сердце космического десантника. Несущий Слово содрогнулся, и жизнь покинула его вместе с кровью, растекающейся по полу.

— Догадливый парень, — сказал Век, вытирая клинок.

Челнок был маленький, тесный и вонял древностью и потом рабов. В него было забито слишком много оборудования, словно кто-то взял большой корабль и сплющил его до таких размеров. Черное кованое железо врезалось в потемневший хром, мерцающие сигнальные голоогни мешались с мутными плоскими экранами. Мостик представлял собой клинообразную полость, направленную острием к носу челнока, с его потолка свисали толстые черные трубки, а на неровном полу были вырезаны болезненные руны.

Капитан Амакир протопал по мостику, пригнув голову, чтобы не задеть потолок, который понижался в передней части помещения, к рабу, который лихорадочно пытался разобраться со сложным управлением челнока.

Он отбросил раба в сторону и сам взялся за навигационные устройства. Челнок все еще был прикреплен к «Песни Резни» рукавом из ребристой стали, через который ковен пробрался в корабль. Его орудиям достаточно моргнуть, чтобы превратить Амакира, Пракордиана и сам челнок в большой шар плазмы. Пора было уходить.

— Я это чувствую, — произнес Пракордиан с задней части мостика. — Я чувствую, как она просыпается.

Амакир оглянулся. Он вбивал в навигационный штурвал, координаты, по которым челнок должен был отнести их обратно к «Мультус Сангвис».

— «Песнь Резни»?

— Планета.

Амакир повернулся к ближайшему рабу, который вжимался в угол тесного мостика, пытаясь исчезнуть.

— Подними телескоп! Сейчас же!

Раб на пинке подлетел к сенсорной станции, утопленному в полу углублению, окруженному вычурными терминалами показаний.

Покатый потолок озарился изображением глубин Мальстрима, вдоль одной стороны которого вытянулся корпус «Песни Резни». Картина расширилась и включила в себя диск Торвендиса, и тогда Амакир увидел, что Пракордиан имел в виду.

Моря бурлили. Поднимались волны обжигающего кипятка, на берега обрушивались цунами. Горы Канис исчезли, на их месте осталась ломаная паутина наполненных лавой трещин. Южные острова тоже пропали из виду, смененные фонтанирующими паровыми гейзерами.

Город — открытая рана — был окружен зубами, словно лакомство в огромном рту. Странно окрашенные облака мчались над поверхностью Торвендиса, оставляя на земле шипящие, выжженные кислотой следы. Многочисленные луны обращались вокруг планеты с такой скоростью, что ползли по изображению на глазах Амакира, как будто были настолько возбуждены разворачивающимся разрушением, что не могли стоять на месте.

Амакир снова перевел взгляд на навигационные данные. Челнок все еще был нацелен на «Мультус Сангвис», но связь казалась слабой и ненадежной. Крошечный встроенный экран демонстрировал скомпонованное изображение «Мультуса», зловеще подсвеченного снизу отраженным светом солнц Торвендиса. Помехи, исходящие от планеты, вскоре подавят сигнал стареющего челнока.