Конкистадор - Дмитрий Володихин

Дылда не отвечал ни на какие попытки связаться с ним и перетереть дело заново. Впрочем, даже сейчас Маслов не уступил бы ему. Информационные каналы подняли шумиху; вся та команда, которая могла стать для государства, а значит для него, Маслова, оружием противодействия в этой борьбе, работала на удивление вяло и мягко. Как будто люди функционировали через силу. Почему? Не понимают важности момента? Вырвалось же лихо на свободу! Офицеров ОАБ, отвечающих за мероприятие, надо выбросить на помойку. Вплоть до уровня непосредственных исполнителей. Мудачье, зажрались! Из журналистов уже пришлось кое к кому принять меры…

27 января марта Иоанн, архиепископ Новокраковский, наложил интердикт на всю тамошнюю епархию. Мол, мы не православные, и дело это нам не совсем родное, но тоже не лыком шиты… 29-го января Мигель, епископ Рио-де-Сан-Мартина сделал то же самое. Как специально сговорились! Или все-таки действительно сговорились? Православные, католики и старокатолики когда-то, бывало, спорили тут, на Терре, до большой крови… Причем с православными две другие стороны еще как-то могли договориться. Но когда сталкивались верные Ватикану католики и их оппоненты, старокатолики, тут уж непримиримость шла против непримиримости… Епископ Утрехтский, глава старокатоликов Земли, поставил первого епископа от своей конфессии в Рио-де-Сан-Мартине в 2054 году, а папа Римский отправил сюда, в Новый Краков, обыкновенного католического архиепископа только в 2059-м. В смысле, один из пап Римских, тогда их было, кажется три… какая-то у них случилась заварушка… С тех пор старо– и просто католики соперничают. Неужто примирились? Впрочем, все это еще не было настоящей аварией. Но 30 января в три минуты первого Маслову легли на стол два очень серьезных доклада. Квестура ОАБ сообщала: ряд полевых участков МВД и первые три бригады специального назначения вызывают существенные сомнения по части лояльности; для экстремальных ситуаций их следует считать «ограниченно боеготовыми». С 20-го года такого не случалось… И – венец всего: служба «Секрет-2», осуществляющая негласный надзор за состоянием дел в самом ОАБ, для всей Терры фактически несуществующая, информирует: над следующими ключевыми подразделениями Бюро (номера такие-то) предположительно установлен внешний контроль; отраслевые управления 4 и 5 контролируются через прямых непосредственных начальников; контролирующий субъект не определен. Маслов насторожился. Через четверть часа Горовец отдал несколько распоряжений, которые кое в чем изменили конфигурацию охраны масловской резиденции на всех уровнях. Хорошие ребята, не должны подвести… Миша, должно быть, перестраховывается… Премьер-секретарь, кстати, доложил: распоряжения выполнялись недопустимо медленно… нет, он сказал иначе: «странно медленно»… «странно» – не из его лексикона слово. Запомнить. Запросить дополнительную информацию. Шпилькин в 2.00 сообщил о перехвате непонятного сообщения: старейшина Сектора порто – невыясненному адресату всего одно слово: «Согласен». В 3.15 с опозданием на сутки Маслов узнал: восемь очень серьезных специалистов по тактическим операциям – все из Латинского сектора – одновременно получили отпуск за свой счет. К 5.00 локализовали шестерых, прочие пока не обнаружены… 5.20 – сообщение по мгновенной связи из порта Белая Горячка: панфирная тревога на орбитальной станции «Бялы Палац». Этого еще не хватало! 5.40 – Банкир не ответил на срочный запрос. 5.45 – Рябинина прислала сообщение о том, что болеет она, ужасно болеет… 6.20 – «Изолятор 100» на станции «Бялы Палац»… О! О! Да как же так?! Спросить с кого следует по всей строгости. Любой ценой исправитиь положение. 6.25 – седьмой специалист арестован в непосредственной близости от резиденции, легенда проверена и к 6.55 признана недостаточно прозрачной. А восьмой? В 7.00 полковник Сергеичев, Харя, Худой Янкель, Мошнин и генерал Андрейченко получили от Маслова приказ: привести соответствующие подразделения и группы в состояние боевой готовности; действовать по сигналу «Альфа». Спустя десять минут Маслову стало нестерпимо плохо. Он нуждался в избавлении… или в четком понимании того, что избавления ему не будет. Что ж, к 8.30 он получил худший из двух вариантов, зато наверняка. Ему оставалось одно: держаться, держаться, насколько хватит сил, насколько позволит ему та потусторонняя сила, которая заставляет его мучиться, но все еще удерживает на плаву.

…Напоследок Раков сказал старейшине: «Буду с вами честен. Подумайте о душе. В нынешних обстоятельствах все медики ойкумены для вас менее полезны, нежели один священник». И Маслов слушал, даже кивал головой – он уважал этого человека – но про себя определил прямо противоположное. В ближайшие дни у него не будет времени на душу…

Отпустив доктора и покинув медсектор резиденции, Маслов погрузился в размышления. Его интересовал, прежде всего, уровень противодействия. Маслов, старый вожак, чуял кишками, как подбирается к нему кто-то сильный и опасный, осторожно и не торопясь, на всю катушку используя поднявшийся по делу Сомовых шум. Собственное здоровье, а вернее, полное его отсутствие, волновало старейшину в меньшей степени. Допустим, произошло вмешательство потусторонней силы… Придется ее включить в общий расклад… и немедленно исключить оттуда. Что толку думать о силе, которой в принципе невозможно сопротивляться, а как бороться с потусторонним старейшина совершенно не представлял себе. По всей видимости, Церковь должна располагать соответствующими специалистами, но в данный момент его отношения с Церковью оставляли желать лучшего. Следовательно, весь мистический элемент до поры до времени лучше оставить за скобками… Если тело выкидывает фокусы, поддаваясь воздействию особого оружия… стоп… отправить на обдумывание военным аналитикам… отправлено… то… опять-таки всплывает вопрос уровня. Кланы, непосредственно связанные с семейством Сомовых? Вряд ли. Их потолок – диверсия, тактическая операция самого простого профиля, без затей, маленький бунт. Попытка уже была. Потом, когда все кончится, не забыть отпустить 68 дебилов, вмазав для острастки приличный штраф… Вторая вполне вероятна, но ребята из ОАБ должны были хорошенько обложить их, и, по идее, эффективность любого рыпания заранее сведена к нулю. Нет. Выше. Гораздо Выше. Церковь? У Дылды имелся кое-кто и в ОАБ, и в МВД, и на флоте и… в общем, везде. Но стиль не тот. Маслову как будто послышался хрипловатый баритон патриарха: «Ты же знаешь, Крюк, я не стал бы марать светлые ризы Церкви такой мерзостью…» Вариантов оставалось три: во-первых, Латинский сектор. И это серьезно. Во-вторых, Русский сектор. Да-да. Не хотелось бы думать, будто из своих кто-то ссучился, но нельзя сбрасывать со счетов такую возможность. В целом, это тоже серьезно. Наконец, Российская империя, а она, амеба безразмерная, присутствует на Терре, тонко, сволочь, присутствует, аккуратно и почти не заметно… однако достаточно крепко. И тамошние генштабисты, большие стратегические умы, решили подкорректировать тут кое-какие мелочи. Связались с сильнейшими кланами… или даже вышли на уровень руководства секторов… могли? Могли. И это уже очень серьезно. Только вот информации не хватает, чертовски не хватает информации… нужно запросить…

– Здравствуй, старейшина.

8.52…

«Нужно запросить… нужно запросить…»

Прежде чем кто-либо получал право войти в это помещение, Маслову отправляли а) предупреждение от охраны или, чаще, запрос: «Пускать ли?»; б) всестороннюю информацию о визитере; в) в некоторых случаях – черновой проекта решения от Горовца; иногда к «а», «б» и «в» прилагались еще «г», «д», «е» и так далее. Сейчас в комнате находилась персона исключительно высокого ранга. Охрана молчала. Горовец молчал. Информсектор молчал. Посетитель был тщательнейшим образом экранирован от любых нежелательных воздействий. Более того, одежду на нем превратили в целый склад армейской электроники лучших сортов – на добрые двадцать метров вокруг него все специальные устройства, не исключая связь, разом посходили с ума или просто отключились. О! Изделия, имплантированные в тело Маслова, вели себя ничуть не лучше.

Старейшина и думать забыл о том, что на планете есть человек старше него годами, притом, по положению своему и авторитету способный взлететь не ниже. Древний Хуан. Учитель. Живая легенда. Собственно, девятнадцать лет назад именно он занимал эту резиденцию, но потом по собственному желанию ушел от высшей власти на пике славы и могущества… Этого поступка Маслов никогда понять не мог, хотя и знал Древнего Хуана, как мало кто мог его знать. После него правили трое: великий Васильев, размазня-Бляхин, и он, Маслов… по донесениям оабовцев в Русском секторе ему дали прозвище «Холодное Сердце»… Крюк – точнее. А впрочем, ничего, и «Холодное Сердце» сойдет. Пускай боятся, понимать научатся потом… Девятнадцать лет Хуан безвылазно сидел в монастыре. Знал все обо всем, но ни во что не вмешивался. В большой политике о нем уже начали забывать. Теперь, видишь ты, сам о себе напомнил.