Рубикон - Константин Калбазов

Войдя в дом после трудового дня, он настолько увлекся, что весь день провел на воздухе, там же и питаясь, тем что ему принесла Сайна, Дмитрий даже присвистнул от удивления.

— Не свисти, денег не будет, — ухмыльнулась Лариса.

— А зачем они нам нужны?

— Не скажи. Солидный запас монет очень даже пригодился бы. Видишь же, какой фурор они тут устраивают.

— Ну, другие-то взять неоткуда.

— Так им найдется и эквивалент. Не свисти и точка.

А как не свистеть, когда тут такие разительные перемены. На стенах, вместо ковров, развешаны шкуры, причем на самой большой, той что глухая, красуется шкура оборотня, это того, что бархой прозывается. Пол тоже устлан. Туда пошла шкура мамонта, которая была безжалостно острижена, и порезана на куски, так проще вытаскивать ее наружу, чтобы проветривать и стирать. Получились эдакие половики с ворсом около пяти миллиметров. Так что теперь будь добр разувайся при входе, там старый кусок грубой кожи постелен.

Прошелся по комнате. Ворс приятно пружинит под ногами, которым мягко и комфортно. При такой постановке и зимой должно быть хорошо и вполне тепло. Молодцы девчата. Про его гончарный угол тоже не забыли. Там так же был этот половичек, но из двух частей, с фигурными вырезами под пенек и круг. Была мысль пристроить на рабочее место одно из сидений, но с него неудобно работать, так что пенек и никаких гвоздей. Хочешь работать, отгибай половик и работай на голом полу. Потом можно легко прибрать и опять все укрыть под теплым покровом.

Не удержался, заглянул в их комнаты. У него своей не было, так что ночевал по очереди, все время думая о том, что если обидятся сразу обе, то придется ютиться на диване, который он устроил из заднего сиденья УАЗа. Не разумно это как-то, но с другой стороны, если собачиться каждый раз, то зачем вообще жениться. Это же не семья получается, а сущее наказание. Вот и будет стимулом, лишний раз не доводить свою 'дружбу два', а что, очень даже в тему, пилы-то две и очень дружные, просто они пока еще мирные.

Там тоже все очень уютно и ладно. Лариса экспроприировала под свои нужды ящик, что был в машине между сиденьями, получилась эдакая небольшая прикроватная тумбочка, под всякую всячину. У Сайны в принципе все так же, кроме тумбочки, заметно влияние Ларисы, крепко сдружились девчата.

Поохал, поахал, да и занялся своими делами. Что говорится — не было печали. Лариса как только увидела, как он на обрешетке, подготовленной под полки для гончарных изделий, раскладывает ровные досочки, тут же возмутилась.

— Это что же получается, твои горшки на ровных полочках будут, а мы пользуемся не пойми чем из жердей?

— Ларис, нельзя мягкую глину на неровную поверхность, промнется пока будет сохнуть.

— Согласна. А когда ты подумаешь о нормальной мебели позаботиться?

— Лариса, ну не все сразу. Может, все же потерпишь.

— А горшки эти разве к спеху? У нас наметился дефицит посуды?

— Горшки не к спеху, но важно наладить сам процесс, и если возникнет необходимость не бегать как в задницу ужаленные, а просто взять и сделать.

— Ладно. Убедил. Но к весне, когда опять превратишь нас в крестьянок и ломовых лошадей, чтобы было готово.

— Договорились.

— А ты не соглашайся так легко. Я конечно от тебя встроенную кухню требовать не собираюсь, но легко отделаться даже не рассчитывай.

— Кто бы сомневался. Ларчик, я на все согласный, дай только инструмент наладить.

— Опять, значит, в свою кузню тянешь?

— А как иначе-то?

— Ну поглядим, обещалкин.

Нормально, а!? Это он-то обещалкин! Он уже набрал полную грудь воздуха, чтобы как следует возмутиться, но потом отвернулся и сдулся. Нет, лучше не начинать. На сегодняшний день проще перечислить чего у них нет, чем то, что в наличии. Не, не надо давить на мозоль, ведь трудно не только ему, Ларисе тоже многое приходится постигать по новой. А каково это, когда ты привык к комфорту? Тяжело. Так что соглашаться со всем и как можно чаще переводить в шутку.

Глава 8

Тем утром, он как раз доводил до ума ведра. Работа не клеилась, хоть тресни. Вроде все делал так, как рассказывал знакомый селянин, это просто уму непостижимо, сколько всего можно узнать общаясь с деревенскими и бывая у них дома, но не шло. Прорезал канавки в которые должны доски дна войти, нетривиальное, кстати, заметить занятие, их ведь нужно полукругом вырезать. Досочки стенок, с боков простругал под углом, чтобы плотно прилегали друг к дружке. Но собрать этот пазл не получалось, очень не хватало железного обруча, использовал-то веревку, а она гибкая.

Так и чертыхался, когда его позвала Лариса. Едва подошел к ней как она указала на приближающиеся лодки, количеством две штуки. Подумал было, что это ребята возвращаются, но потом сумел рассмотреть что-то необычное. Вроде как головной убор из перьев. Сбегал за биноклем. Точно, что-то не то творится.

На носу первой лодки сидит какой-то мужик расфуфыренный донельзя. Мало того, что султан из перьев, так еще и одежда с какой-то бахромой, весь обвешан всевозможными косточками, черепками, пучками перьев, клыками и когтями как новогодняя елка, если ей вообще пристали такие украшения.

— Ларчик, сдается мне, к нам направляется инспекция в виде местной элиты. Не иначе как припожаловал вождь какой или шаман не из рядовых. Второе хуже.

— Думаешь у нас проблемы?

— Пока не знаю, но очень даже может быть.

— Но ведь Рохт принял нас как родных.

— Рохт до недавнего времени был простым охотником и скурвиться не мог успеть по определению. Видит добро, платит добром. Этот представитель местной власти, причем старого состава, а к властям у меня доверия никогда не было. Ты вот что. Дуй в дом и займись там чем-нибудь.

— Чего это ты меня отправляешь?

— Опять начинаешь? Считай, что это боевая обстановка, а мои слова воспринимай как приказ. Видишь с ним четверо охотников, причем все в его лодке, Рохт сзади один в своей гребет. Не нравится мне этот визит.

— И что мне в доме делать?

— А ты не перебивай, так все и объясню. Заряди все оружие, с дробовиком патронташ обязательно, патроны к карабину себе в мешочек. Только прошу тебя, не стреляй, пока не увидишь, что меня убивают. Если заявятся в дом, оружие на стену как всегда. И еще. Молчи, прошу тебя молчи, даже если заденут твои честь и достоинство. Я сам все разрулю.

— Ты их боишься?

— Нет. Их я не боюсь. Даже если один выйду против всей пятерки, скорее всего шанс победить у меня есть. Я боюсь, что нашему мирному сосуществованию может прийти конец, а тогда только бежать, с минимумом за плечами. Одним словом почти реальный абзац, бежать придется очень далеко. Если есть межплеменные праздники, значит шаманы как-то связаны между собой, религия или еще что, а тогда за своего представителя травить нас будут не по детски.