Красный лев друидов - Наталья Солнцева

– Почему?

– Видите ли... у него оказалась чрезмерно сильная внушаемость. Он засыпал во время семинаров... и его с трудом удавалось разбудить. Мы с профессором сочли такую наклонность опасной для его психического здоровья. Парень был страшно недоволен... можно сказать, даже возмущен нашим решением. Но мы с Жербилиным остались непреклонными. Ему пришлось покинуть школу.

– А как насчет его способности воздействовать на других?

– Знаете... у него это получалось, иногда! Этакие редкие всплески активности! Вообще, чрезвычайно интересный тип...

– Он посещал занятия одновременно с Долгушиной?

Доктор задумчиво забарабанил пальцами по столу. Он относился к хорошим теоретикам, но негодным практикам. Жербилин, вероятно, использовал его на подхвате – по части различных организационных вопросов и по хозяйственной линии. Но зато память у Трошина была отменная.

– По-моему, нет... Она обучалась чуть позже, когда этого парня у нас уже не было.

– Скажите, имея специальные навыки, можно определить, насколько легко или насколько тяжело человек поддается внушению?

– Разумеется, можно. Есть ряд признаков, по которым судят о той или иной степени внушаемости... Вот с вами, к примеру нам, пришлось бы изрядно попотеть, – сказал он Матвею. – И ваша дама – тоже из таких, неподдающихся... Я удовлетворил ваше любопытство?

– Вполне.

Астра с интересом рассматривала на стенах портреты знаменитых гипнотизеров, во главе с легендарным Мессингом.

– А фамилия «Тетерины» вам ни о чем не говорит?

– Тетерины... пожалуй, нет. Знаете, я могу ввести вас в заблуждение, – спохватился Трошин. – У нас много студентов... встречаются всевозможные фамилии. Хотите, я подниму картотеку?

– Не стоит.

Он по-женски всплеснул руками и вздохнул:

– Тогда я больше ничем не могу быть полезен.

ГЛАВА 33

Опять была ночь... Над парком курился лунный туман. Матвей продирался через кусты, расчищая дорогу для своей молчаливой спутницы. Они сделали круг и вернулись к тому месту, откуда свернули в гущу деревьев. Астра посветила фонариком на примятую молодую поросль. Через пять лет тут будет настоящий лес!

– Не верится, что когда-то здесь стояли...

– Тсс-с! Тише...

Он остановился и застыл, прислушиваясь к доносившимся из темноты звукам. В холодной черноте неба сквозь дымку тумана мерцали звезды...

– Даже ветер стих, – прошептала Астра, задрав голову. – Где-то там смотрят на землю Единорог и Лев...

Она имела в виду созвездия.

Матвей молча закрыл глаза и представил себя Брюсом... разочарованным одиноким странником, покинутым всеми – женой, верными соратниками, венценосным повелителем и другом... Все они ушли, даже великий Ньютон оставил этот бренный мир. Последние годы жизни он посвятил алхимическим опытам – искал ответ, – но перед самой смертью сжег свои рукописи... и скончался без церковного причастия.

«Что есть бытие? – спрашивал он себя. – Кипение страстей?.. Жажда удовольствий?.. Постижение истины?.. Любовь?.. Служение искусству?..»

Красота мраморного изваяния, – совершенного, нечеловечески прекрасного, сияющего и трогательно беззащитного, – в который уж раз поразила и заворожила Брюса. Разве не ей, чистой и жестокой деве, служил он и душой, и телом? Хотя, нет... телом он был всецело предан Льву, Рексу, Государю, Цезарю... взбалмошному и могучему властелину всея Руси. Он отрекся от скипетра Стюартов и встал под знамена Петра. Зато духом его навеки овладела Она... неуловимая и всепроникающая, как лунный свет...

Царь Петр хотел, чтобы его личный астролог и храбрый фельдмаршал провел его по несуществующей грани между земным и потусторонним, мифами сберег его плоть и вдохнул в его набальзамированные останки новую жизнь... Вздор! Несбыточная мечта фараонов... призрачный секрет тамплиеров и мальтийских рыцарей... вечно ускользающий Грааль.

Он вспомнил мертвое тело государя – истерзанное болезнью, желтое, холодное, с печатью тления на великодержавном челе. Кому, как не его сиятельству, кавалеру графу Брюсу, надлежало «принять на себя труд о устроении погребения императорского»?

Овдовевшая Екатерина рыдала... злые языки твердили, что императрица беспробудно пьет... Под дворцовыми окнами стояла гвардия. Заговорщики, запершись в царских апартаментах, делили власть... В Санкт-Петербург робко входила бледная северная весна...

Он вспомнил, как тщательно готовился царским лейб-медиком Блюментростом секретный состав Рюйша... как – впервые в российской истории! – проводилось бальзамирование трупа... как в траурном зале дворца проходило прощание подданных со своим повелителем... Те, кто прежде ловил каждый вздох умирающего в надежде, что он окажется последним, теперь лили лицемерные слезы...

«Неужели о таком бессмертии грезил Петр? – неотступно думал Брюс. – Нет, точка в нашем споре еще не поставлена...»

В течение сорока дней тело усопшего монарха стояло в открытом гробу. «Святых мощей» из трупа не получилось. Среди придворных поползли слухи, что останки распространяют ядовитые миазмы, надышавших коих, захворала восьмилетняя царевна Наталья...

Брюс потерял интерес к происходящему. Его все сильнее тянуло прочь от придворных интриг, от настороженных взглядов светлейшего князя Меншикова, от всех этих толпившихся у опустевшего трона сенаторов и генералов... Уйдя от государственных дел, он наконец получит возможность заняться тем, что влекло его не в пример сильнее войн и всяческих «приказов» и «коллегий», – засесть за опыты, направить свою мысль в иную от технических изобретений и политических реформ сторону...

Кровь шотландских королей, изгнанников и чародеев взыграла в нем с новой силой. Он вспомнил о Магистериуме. Хронос – быстротечное время – не властно над красным львом...

Он вдруг увидел ее воочию – млечно-белую, с горделивым станом и нежной девичьей грудью... Луна склонила над ней свое круглое лицо, облила ее золотым светом...

– Она здесь! – воскликнул Матвей. – Я ее вижу!

– Где?!

Астра, в отличие от него, видела только темные заросли и туманную дымку.

– Здесь, – повторил он, не понимая, как кто-то может не восхищаться ее божественной красотой. Столь же всесильной, сколь и уязвимой. – Девственная Артемида, сестра лучезарного Аполлона. Луна и Солнце... серебро и золото... дух и плоть... Единорог и Лев!

Он с силой вонзил лопату в то место, где ему на миг показалась мраморная дева. Бережно везли ее морским путем на новую родину... бережно сгружали с корабля... укладывали на специальную повозку. Лошади шли шагом, дабы не повредить бесценный груз. Здесь, в Глинках, он замер в немом восторге, созерцая ее лилейную наготу...

– Она ослепила меня. Покорила навеки!

Астра не проронила ни слова, боясь спугнуть его видение. Она стояла рядом, держала фонарь. Она ревновала его к античной богине Артемиде, с ее нетленным телом и прекрасными чертами...

Лопата с хрустом и скрежетом вгрызалась в землю.

– Наш спор о бессмертии еще не закончен, – бормотал Матвей, продолжая копать. – Мы еще не добрались до сути вопроса...

В раскопе что-то блеснуло. Лунный свет, алая искра...

Тот, кому адресовала свои письма Смуглая дама – Sworthy... как она сама именовала себя, – пребывал в неведении. Три века тому назад он жил в Англии, ожидая известий из далекой Московии.

Времена изменились, но правила игры остались те же.

Некто, задумавший повторить попытку завладеть Глазом Единорога, ждал известий от водителя серого «Рено». Не имея понятия, что тот спит. В сущности, парень подчинился его же приказу...

«Где ты? Почему молчишь? – гадал он. – Пора бы уже выйти на связь...»

Неужели все сорвалось?! Быть такого не может! Он позаботился о том, чтобы старая интрига развивалась по сходному сценарию, с теми же действующими лицами... Почти с теми же. Разумеется, все это весьма условно! Новое время и новые реалии диктуют свои поправки. Однако – по сути своей – ничто коренным образом не меняется. Золото, власть и любовь остаются теми тремя китами, на которых держится этот суетный мир. «Тайные искусства» остаются камнем преткновения для его лучших умов...

Он – один из немногих, кто знает, зачем пришел в этот мир. Вернуть утраченное! Не позволить сорвать печать тайны с вечной мистерии, которую люди называют жизнью...

Он привык загребать жар чужими руками. Роковая ошибка? Или отсрочка неизбежного? Не исключено, что когда-нибудь ему самому придется выйти на сцену. Маски будут сорваны... зеркала разбиты...

Смуглая женщина должна была принести ему удачу... Она обманула его! Оказалась слабее и проиграла... Неужели все повторяется? Идет по заколдованной спирали?

Он не может этого допустить! Замысел казался безукоризненным. Так же, как и кандидатура на роль Sworthy. На сей раз Донной Луной был мужчина... Хотя все указывало на женщину. Они взялись за дело с двух сторон, запутали следы... сбили всех с толку. Тот, кто спрятал Магистериум, должен непременно вернуться за ним...