Санкция на черную магию - Ким Харрисон

– Ник сказал, там есть яйца, – произнес он, создавая необычную картину семейной жизни, потом обернулся, держа лопатку в руке, – но я подумал, что ты предпочтешь горячие блины.

На его рубашке были заметны брызги от теста, и моя улыбка стала настоящей. От яиц у меня болит голова, но в блинчиках их недостаточно для этого.

– Потрясающе, – сказала я, беря одну из кружек с кофе, стоящих на выцветшем столе. – Это мне? – спросила я, и он кивнул, легко переворачивая блин на другую сторону.

Три блина уже ожидали в печи, и их запах перекрывал вонь от сожженных волос.

– Раньше я никогда не варил кофе, – сказал он, передвигая блин по сковороде, – таким способом. Но я много раз видел, как это делала ты. Он… нормальный?

Я сделала глоток, усмехаясь при воспоминании о том, как он пил слишком крепкий кофе моей мамы, чтобы произвести на меня впечатление в ночь нашего знакомства.

– Вкусный. Спасибо. У тебя тесто на рубашке.

Пирс посмотрел вниз, и, бросив все с тихим ругательством, принялся легонько оттирать брызги теста мокрым уголком кухонного полотенца. Клинового сиропа в микроволновке не оказалось, зато в кастрюле на плите нагревалась бутылка кукурузного сиропа. Стол также был разложен, и пока Пирс возился со своей рубашкой, я направилась к комоду Ника, гадая, что же он засунул туда, прежде чем уйти.

В квартире раздалось еще одно тихое ругательство, и Пирс, наконец, сдался.

– Ты доверяешь ему? – спросил он, зная, о чем я думаю, стоя перед комодом Ника.

Мои челюсти сжались, в голове начало стучать.

– Нет, я так не думаю.

– Тогда смотри.

«А почему бы и нет?» – я поставила свою кружку и открыла ящик. Поверх носков и коротких трусов Ника лежал мой пейнтбольный пистолет.

– Эй! – воскликнула я, потянувшись к нему только чтобы согнуть пальцы, прежде чем прикоснуться к металлу. – Это мой пейнтбольный пистолет, – сказала я; мое лицо горело.

Должно быть, Ник стащил его у Вивиан в кафе Джуниорс, но почему он не вернул его мне?

Пирс повернулся от печки, чтобы видеть меня.

– Проверяет тебя? Пытается понять, стоишь ли ты доверия?

Или так, или он хотел забрать его себе.

– Я полагаю, что получила по этому заданию двойку, – сказала я, взвешивая свой пейнтбольный пистолет, прежде чем с неудобным стуком сунуть его в узкое пространство за своей спиной. Под оружием лежали несколько корешков от билетов, чеки и рукописные заметки на салфетках. Я посмотрела поближе, и заметила входной билет на текущую программу в зоопарке в нерабочее время. Я пальцем отодвинула несколько бумажек, не видя в них никакой связи – кроме того, что это были места, в которых я часто бывала.

– Он следил за мной, – сказала я, осознавая этот факт. – Не в последнее время, – добавила я, глядя на даты, – но следил.

Печь открылась, и я услышала, как тарелка коснулась выцветшего стола.

– Иди поешь, пока они теплые, – позвал Пирс, его голос был сердитым, но он явно был готов позволить мне справиться с этим самой.

Сжав челюсти, я собрала кусочки своей жизни с его носков и бросила их обратно в комод. Свой пистолет я забрала. С таким же успехом я могла бы дать ему знать, что просмотрела все. Задвинув ящик, я потопала к столу и села, выдохнув, чтобы избавиться от напряжения. Держать ружье было неудобно, и я положила его на стол, не заботясь о том, что он смотрелся забавно рядом с домашней посудой и блинами.

– Не волнуйся об этом, – сказала я, кладя салфетку на колени.

Я не могла встретиться с ним глазами, выливая кукурузный сироп на темно-коричневые, почти сгоревшие блины. Они были слишком жесткими, чтобы резать их вилкой, но потом я попробовала кусочек…

– Эй, это вкусно, – сказала я, чувствуя на языке их необычную структуру. – Они не из коробки.

Пирс улыбался и сел напротив меня.

– Нет. Ингредиенты я взял здесь. У Ника были не только яйца и пиво, хотя он, может, и не знает, что с остальными продуктами делать. Я приготовил пир из всего того, что у него было в холодильной коробке. Эээ, холодильнике, – исправился он, нахмурившись.

Он заметил, что я смотрю на участок кожи на его шее, и его улыбка стала шире, сделавшись почти дьявольской, и по какой-то причине заставила меня вспыхнуть. Я видела его голым в снегу на Площади Фонтанов; и почему этот маленький участок кожи так притягивал мой взгляд, было мне непонятно. Боже! Я не стану этого делать. Пирс не для меня. Конец истории. Этого не случится. Взорвать корабль и высадить экипаж на остров Безбрачия.

Пододвинув тарелку ближе, я начала перелопачивать ее, и стук моей вилки смешивался с тиканьем четырех часов. Я казалась себе Золушкой, гадая, выдернут ли меня через весь континент, когда солнце сядет ниже горизонта Западного побережья. Конечно, Ник был здесь – если только его не затащили в самолет, летящий в Сан-Франциско – но множество других людей тоже знали имя вызова Ала. У совета были глубокие карманы. Не говоря уже об острове, заполненном вызывателями демонов. Помаши перед ними в Алькатрасе карточкой «освободись-из-тюрьмы-бесплатно», и я думаю, кто-нибудь согласится на это.

Мои движения замедлились, и, поставив локоть на стол, я бросила взгляд на Пирса мимо своей зависшей вилки, обеспокоенная. С этим бы не было проблем, если бы я могла прыгать по линии.

– Насколько сложно путешествовать по линиям? – спросила я, и он вздохнул. – Дай мне передышку, ладно? Я устала от того, что меня все таскают.

– А мне нравится приходить тебе на выручку, – сказал он, – ты такая независимая девушка. Это дает мужчине приятное ощущение, что он необходим – когда возникает возможность. Нет. Ал сказал не учить тебя.

– О, а я думала, что ты делаешь только то, что хочешь? – сказала я, и он усмехнулся, зная, что я пытаюсь втянуть его в это.

Задрав кверху голову, я опустила вилку и откинулась назад со своим кофе, молчаливо демонстрируя, что я больше не съем ни одного его блина, пока он не поговорит со мной. Мои глаза обратились к часам на плите, потом обратно к Пирсу. Тритон говорила, что нужно много времени, чтобы научиться, и, несомненно, чтобы в этом принимали участие гаргульи.

– Биз сказал, ты использовал его, чтобы слышать линии, – напомнила я.

Улыбка Пирса померкла, и он посмотрел на меня сквозь свободно спадающие на глаза кудри.

– Ты хочешь, чтобы у меня были проблемы с Алом, – пробормотал он, опустив взгляд.

– И что? Сделай так, чтобы у меня были с ним проблемы. Научи меня, – вызывающе бросила я.

– Я не могу, – сказал он, делая глоток кофе, – только гаргулья может научить тебя, как слышать линии, а таких больше не осталось.

Слышать? Любопытно.