Сердце вне игры - Никки Лоусон

— Вот, — выдыхаю я. — Там. Там. Прямо там!

Если бы я уже не стояла на коленях, уверена, что ноги бы подогнулись, когда оргазм накрыл меня. Это как всплеск чистых ощущений, усиленный каждой кульминацией, которая была перед ним сегодня вечером, и я опускаю голову, наклоняясь к спинке кровати, цепляясь за нее изо всех сил.

Толчки Ноа набирают дикую скорость, а затем теряют ритм, когда он кончает, его бедра бьются о мою задницу, прежде чем прижимается ко мне. Его член пульсирует, и я сжимаю его, прижимаясь лбом к прохладному дереву изголовья.

Его руки смыкаются вокруг моих, где они сжимают изголовье кровати, его тело лежит на мне, мы оба тяжело и быстро дышим. Поворачиваю голову, чтобы поцеловать его, скользя своим языком по его. Наш поцелуй беспорядочный и немного ошеломленный, и чувствую, что могла бы уплыть, если бы не массивный вес его тела позади меня.

Когда мы, наконец, отстраняемся, Ноа закрепляет презерватив у основания своего члена и вытаскивает его. Мы оба стонем, когда он выскальзывает из меня, и я тихо шиплю, прикусив губу. Это было невероятно, но моему телу определенно придется привыкнуть к этому.

Губы Ноа находят мое плечо, и он нежно целует его, прежде чем слезть с кровати. Плюхаюсь на матрас, не особо обращая внимания на то, как он идет в ванную, чтобы избавиться от презерватива. Я определенно обращаю внимание, когда Ноа возвращается, поднимая голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как он входит в дверь спальни во всей своей неприкрытой красе. Клянусь, у него есть целые группы мышц.

Ноа ловит мой взгляд на себе и дерзко подмигивает, я закатываю глаза, блаженно улыбаясь, когда он заползает обратно на кровать, чтобы присоединиться ко мне. Я даже не замечаю, что у него что-то в руке, пока теплая тряпка не оказывается между моими ногами.

Я смотрю на него, хмуря брови.

— Ты все время носил презерватив, верно?

— Да, конечно.

— Тогда что ты…?

Я смотрю вниз, туда, где он прижимает ткань к моей киске. Хотя он сильно намочил меня, сперма из меня не вытекает, так что особой очистки не требуется.

— Знаю, ты говорила, что хочешь сильно, но я не хотел так перебарщивать, — говорит он, нежно скользя тканью по моим складкам. — Я подумал, что это может помочь, если тебе больно.

— Ой. Спасибо, — смотрю, как он работает, тронутая этим простым жестом. Это невероятно приятно и облегчает боль в моей опухшей киске.

Ноа не торопится, ждет, пока теплая ткань начнет остывать, прежде чем отложить ее на тумбочку. Его пальцы находят путь между моими ногами, собственнически обхватывая меня, когда Ноа вытягивается рядом со мной.

— Лучше?

— Мм-м-м, — сонно киваю. — Намного. Хотя я говорила, что хочу жестко, ты обещал, что завтра я не смогу ходить. Так что, возможно, мы оба получили то, чего хотели.

Он усмехается, притягивая меня к себе, когда я свернулась клубочком на боку. Ноа обхватывает меня рукой и целует в затылок, пока мы расслабляемся на мягком матрасе. Его подушки — самые мягкие и пушистые, которые когда-либо чувствовала, и я как будто лежу на облаке. Я могла бы уснуть за несколько минут, если бы позволила себе, но не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась, поэтому стараюсь не спать, даже когда веки тяжелеют.

После нескольких мгновений комфортной тишины, когда наше дыхание начинает выравниваться, я извиваюсь в его руках, чтобы оказаться лицом к лицу с ним. Наши взгляды встречаются, и он улыбается.

— Оставайся здесь, — бормочет он.

Мой низ живота трепещет.

— Правда?

— Да, правда, — он тянется, чтобы заправить спутанную прядь волос мне за ухо. — В последний раз, когда мы провели ночь вместе, в том гостиничном номере после шторма, я спал как младенец.

— Ах, да? — немного наклоняюсь к теплу его ладони, приподнимая бровь. — Интересно.

— Что?

— Просто… если правильно помню, я плохо спала в ту ночь. Не знаю, в курсе ли ты, но ты храпишь громче товарного поезда.

Его брови взлетают вверх, на красивом лице отражается шок.

— Храплю? Никто никогда не говорил мне этого раньше.

— Ну, у тебя было много ночевок?

— Хорошее предположение. Думаю, нет, — он вздыхает, морщась. — Черт, прости. Не хотел тебе мешать. Я понятия не имел, что такой громкий.

Я стараюсь сохранять невозмутимое выражение лица, но искренность в его словах заставляет смеяться, не могу больше издеваться над ним.

— Я просто пошутила, — признаюсь, скользя ладонью по его мускулистой руке. — Имею в виду, ты немного похрапывал, но это было не так уж и плохо.

— Ох. Слава Богу, — он выдыхает, затем его глаза сужаются. — Черт, Подсолнух, ты чуть не довела меня до сердечного приступа! Думал, ты собираешься сказать, что мы больше никогда не сможем спать в одной постели.

Ноа притягивает меня ближе, щекоча в отместку, и я извиваюсь над ним, чувствуя давление полутвердого члена на свое бедро.

— Прости, прости! — визжу, и он то щекочет меня, то целует, его голодные губы царапают каждый сантиметр кожи, до которого они могут дотянуться.

Когда его рот движется вверх, чтобы встретиться с моим, мы какое-то время целуемся, медленно и лениво, немного блуждая руками. Кедровый запах его лосьона после бритья смешивается с пьянящим ароматом секса на его коже, и я нежно царапаю ногтями его спину, наслаждаясь тем, как мускулы напрягаются под моими прикосновениями.

Этот мужчина сводит меня с ума. Как это возможно, что я оказываю на него точно такое же влияние?

— На самом деле я тоже очень хорошо спала в ту ночь, — тихо признаюсь, когда он отстраняется. — Мне нравилось, когда ты лежал рядом со мной в постели.

Он смотрит на меня сверху вниз, уголки его рта дергаются в ухмылке.

— Так… это значит, что ты собираешься остаться на ночь?

— Да. С удовольствием.

Киваю, и он переворачивается на спину, увлекая за собой, так что я частично лежу на нем, нога зацепилась за его бедра. Кладу голову ему на грудь,